Леонид Кабанов - Гибель буревестника

– Егор! Иди в хату да готовься к работе. Колхоз лежит в развалинах. От нас с тобой многое зависит. Да, прошу, не дури с хозяйкой. Жизнь сложнее, чем мы думаем. Иди, парень.

Егор вздохнул, открыл калитку. Валентина хлопотала возле печи. Рядом ребятишки. Санька подтаскивал дрова, Мишка грыз репу. Картина семейной идиллии до слез растрогала хозяина дома. Он сел за стол, похлебал полупустого супа, внимательно посмотрел на жену. Та съежилась. Егор вытер рот, произнес:

– Идем, Валюха, потолкуем.

– Если будешь бить, то без детей. Не хочу, чтобы мы их травмировали.

– Давай двинем к реке.

– Топить будешь?

Егор промолчал. Противоречивые чувства раздирали душу. Он в сотый раз представил жену в объятиях чужого мужика и застонал. У реки взял себя в руки:

– Расскажи о грехе.

– Тебе это надо? Вижу, весь извелся. Делай то, что задумал. Знай одно: зов женской плоти выше морали, выше всякого стыда. От тебя полтора года ни весточки, что я могла подумать?

Егор брал в руки плоские камешки, бросал в воду. Они, как лягушки, прыгали до средины реки, образовывая небольшие круглые волны.

– Вот что, Валя. Трогать я тебя не смогу, ты мать моих детей, моя жена. Но если изменишь – убью.

Валентина долго молчала, тихо ответила:

– Спасибо и на этом. Я буду верна тебе, как преданная собака. Но предупреждаю: тронешь – соберу пацанов и уеду к сестре в город. Там ты меня не достанешь. А прощения от меня не будет.

Егор вымолвил:

– На том и порешим.

Он обнял за плечи жену, и они долго любовались закатом.

Пантелей всю длинную дорогу молчал. В голове крутились невеселые мысли: вот-вот привезут людей, а кормить нечем.

– Семка, – обратился он к юродивому, – хоть ты подскажи насчет продуктов.

Семка хитро посмотрел на председателя:

– Сто граммов нальешь – вобью в твою глупую башку нужную мысль.

– Говори, там поглядим.

– Ты питерский. Нашу природу знаешь слабовато. Погляди в степь.

– Смотрю.

– Слышишь свист?

– Суслики балуются.

– Председатель, это решение твоей проблемы.

– Сусликов жрать?

– Ну и дурак, прости меня господи, они ж питаются зерном. Чистейшее мясо.

Пантелей остановил машину, сделал несколько шагов по ковылистой степи. Свист продолжался. Метрах в двадцати заметил нору, оттуда высовывалась рыжеволосая голова зверька. Далее – целый городок нор.

– Семка, с меня сто, нет, двести граммов. Привезу в следующий раз. Людей как обманешь?

– Легко. Пустим слух, что у нас есть кроликоферма.

– Добро! Ложь во имя спасения. Вдруг раскусят?

– Откуда у них на западе суслики? Да и под фашистом они наголодались. Сапоги будут жрать.

На отделении полный разгром: окна выбиты, полы вывернуты, двери валяются по всему двору.

– Семен! Завтра привезу на полуторке пиломатериал, плотника, проволоку под силки, – пообещал председатель.

– Не забудь двести граммов, лучше бутылку.

– С катушек съедешь.

– С них я давно съехал.

Дома Пантелей вызвал к себе Егора.

– Чем сейчас занимаешься?

– Трактор отремонтировал, другим парням помогаю.

– Егор, у меня к тебе ответственное поручение. На четвертое отделение приедут переселенцы. Твоя задача – отремонтировать все здания. Работать день и ночь. Сейчас грузи полуторку, вот список, и в путь. Здесь также мука, макароны, немного картофеля и лука.

– На этих харчах далеко не уедешь.

– Наловите сусликов. Шкурки снимите вдали от поселка, чтоб переселенцы не видели.

– Ты говоришь во множественном числе.

– Тебе поможет Семка. Прошу о его местонахождении – никому ни слова. Убьют!

Егор ухмыльнулся:

– Он давно наказан. Его теперича никто пальцем не тронет.

Председатель насторожился:

– Чего еще учудили?

– Дай слово о гробовом молчании.

– Ну, наверное, даю.

– Месяц назад мужики нашли пенсионера-хирурга. Где – не скажу. Отвезли ему муки и Семку. Последнего напоили и… хирург его оскопил.

Глаза Пантелея расширились.

– Отрезали что ли?

– Почти. С той минуты он как мужик не мужик.

– Ну и звери вы.

– Он-то что натворил – полдеревни рыжих бесенят бегает, все его. За своих баб и поквитались.

Председатель расхохотался:

– Семка демографию поднял. Ладно, ближе к делу. Через неделю появлюсь, чтоб бараки блистали готовностью.

Он достал из стола бутылку водки:

– Передай Семке. И не дури. Я обещал.

Егор сглотнул слюну:

– Я сто граммов себе налью?

– Но не больше.

В субботу прибыли переселенцы из западных областей. Пантелей, увидев их, прикусил язык. Мрак! Четыре старика, две непонятные бабы и куча ребятишек.

– Кто старший?

Вперед вышел крепкий, с сиплым голосом дед:

– Я. Кличут Корнеем Ивановичем.

– Знакомь со своим воинством.

– Я бывший красноармеец, воевал в Гражданскую с Колчаком. Родил четверых сыновей. Все пропали на фронте. Жена умерла. Жить негде, фашист пожег все деревни. Трое стариков, Сергей, Никандр и Григорий – бывшие колхозники. Они, как и я, остались без детей и имущества. Пацанята – наши внуки. Диковатые они. При фашистах занимались подаяниями, воровством. Видишь мальчишку без руки? Димка украл у фрица продукты, тот отрубил ему ручонку. Благо, в селе жил доктор – он и спас ребенка.

С женщинами сложнее. Верка – молчунья, молодая, красивая, на самом деле – урод.

– Кто, кто? – удивился Пантелей.

– Гестаповцы решили, что она партизанка. Пытали хуже, чем в Средние века. Девку изувечили, отрезали уши и язык. С тех пор замкнулась, людей сторонится. Но работящая.

А вот Анка – бывшая партизанка. Огонь девка. Убили, гады, ее мужика, ребенка. С той поры она закрылась сама в себе.

Пантелей вогнал в себя ужас, который услышал, распорядился:

– Деды в одном бараке разместятся, бабы с ребятишками – в другом. Сейчас повечереете и спать. Утром за работу. Да, Корней Иванович, поставь одну женщину кухаркой. Ей в помощь наш мужик, Семка.

– Он не кобель случаем?

Пантелей усмехнулся:

– Семка смирный, даже очень.

Гостям подали на первое уху, на второе – пшенку с мясом. Все были в восторге. Молчаливая Анка произнесла несколько слов:

– Сколько лет не пробовали мясо. Спасибо, председатель!

Корней Иванович полюбопытствовал:

– Мясо чьего животного?

Пантелей не моргнул глазом:

– Кроличье.

Старик усомнился:

– Я до войны держал кроликов. Ваши мелковаты, и вкус не тот.

Председателю подыграл Семка:

– Это южно-казахстанские кролики, они, верно, мелковаты. В нашей жаре крупными не растут.

Старик посерьезнел:

– Что робить будем?

– Пока тепло, отремонтируйте кошары, они все разрушены. Озеро покроется льдом – начнете резать камыш и плести маты. Ими закрывают верх, получается своего рода крыша. Осенью мы научим вас этому ремеслу.