Ефим Семёнов - Простофиля

На зычный говор из вне решил освежиться Текстировщик Юбрей, подчинив себе силы на остаток рабочего дня, что практически до грамма оставила ему последняя Тартела Гойка.

– Самое сладкое достается Ноте.– подумала та идя лицо в лицо к Юбрею.

– Кто ты?– с громом в голосе остановился тот, прокручивая в свежей голове варианты развития событий.

– Нота с позволения.– хитрым голосом ответила подруга Покойке.

– Нет времени и сил.– узнавая признаки Кидалы насторожился неосторожный Текстировщик.

– А оно нам и не нада.– неправильно, но с броском ответила та, не оставляя Юбрею ни единого шанса на исчезновение.

Ловким движением пальца, Юбрей, не считая мгновений, вонзился своим естеством в проходящую рядом с ними передвижную Гримерку, что как нельзя кстати оказалась перед его носом, унося его вдаль и оставляя на память писательнице ее любимую восьмую ступень до неизвестности.

Решение с призраком.

С незапамятных времен сложилось так, что все проносились мимо Рики, оставляя малыша наедине с собой, предоставляя тому место для балагурства и творчества, исключением являлся лишь призрак, издалека наблюдающий за юным талантом.

Его присутствие он начал замечать давно, как только прорезались первые резцы, которым Рики придавал особое значение и соответственно особенный уход. С легкостью грызя азы знания, что предоставляли ему педагоги и учителя, он молча прожевывал все насмешки сверстников по поводу его небольшого недостатка, у Рики был отменный слух. Все телодвижения и приседания с закрытыми глазами, вызывали в нем бурю эмоций, сравнимую по своему накалу только с ветрами Суши, что приносились в их провинцию с самых дальних и близко-лежащих возвышенностей глубин. Что же касалось его самых верных соратников, Самри и Кимы, они не придавали его ушам такого щепетильного внимания как остальные окружающие.

Кима: Слышишь.

Рики: Вижу.

Кима: А Слышишь.

Самри: Он видит.

Кима: Кого.

Рики: Призрака.

Только его взору был подвластен невидимый сгусток энергии, что блуждал между улиц, бережно рассматривая прохожих. Искренне желая понять их структуру единства для беззащитного механизма восприятия жизни, как в сплочении однородной массы, закрепленной в проструктурированном организме.

Кима: У него есть мозг.

– А что это.– смеясь оживился Самри.

Рики: Есть.

Кима: Пока.

Самри: Увидимся.

И снова Рики оставался в одиночестве, наедине с собой и присвоенным неведомой загадке восприятия, именем Призрак.

Как давно он появился и сколько времени прошло со времени первого упоминания его эгоцентризма, малышу было невдомек. Да и как можно было понять, а тем более принять голографическую копию ранее изученного существа, коим являлась спутница Тажи, за призрака, не поддавалось объяснению.

История существования и процветания межгалактического общества Тажи так же учитывала легенды о непосредственном родстве данного рода с сами Великим Ремноном. В свою бытность, неопределенная субстанция, что невозможно было описать, а тем более присвоить ей категорию, вторглась в низлежащие от уровня зависания пространства, словно разошлись в разные стороны миллионы людей, которые были в проекте по созданию упорядоченной безотносительной единицы, но с которыми пришлось повременить по причине непонимания взаимодействующих структур. Структуры воссоздания из прошлого для присвоение данной общности категоричности по поведению. В данной категории уже определенная ни единица не нуждалась, так как не было предпосылки к зарождению в ней жизни, способной противостоять межгалактическому измерению по квалификации. Прошедшая долгий путь ни единица становилась все сильнее и крепче во взаимодействии с окружающей средой ореола по пути, теряя на своем ходу свои частности, отнесенные в несчитанные рубежи без связи с причиной расторжения. Окутав себя составляющими веса, набравшись достаточной энергии для связи с неизвестной по природе материей, ни единица первыми словами доставила себе происхождение по названию проделанного пути. Обретя покой и навык понимания себя в новой ипостаси, принялась она искать место для прочленения себе достаточного ресурса поддержания формы обретения.

С свою очередь частности, что избавились от назойливо-жгучей их природу существования субстанции, начали образовывать видимыми связями свою систему взаимодействия, от целенаправленных колебаний и волн, что своими зарожденными организмами подчиняли себе признаки присутствия в пространстве. Собираясь в совокупные общности, сложенные фундаментом рудиментарного отличия от природы взаимодействия, образовывались новые формы преобразования существенных процессов, уложенные в частности совокупностей. Оставляя след от бессмысленных попыток сфокусироваться на всеобщем единении, принимая свою участь меньшинства, нити связи между ними разрывались в преградах собственных очертаний, что складывались на основании пройденного пути с воссоединенной материей существования в природе. Контуры и очертания придавали их формам величественность и габаритность, сложенные порядком сублимированные законы взаимодействия, придавали их статусам равные права на единение по связи и статичности. Вследствие общего понимания их однородной природы зарождения, не отталкивались они один от другого, а притягивась, рождали новую форму преобразования материи, уложенную в их структуру новым значением понимания природы обитания. Постепенно встречая друг друга уровнем начального совокупления, образовывалась новая категория единиц, что по плоскостной ступени создавали себе форму пространственного развития в данном месте локализации по локации. Развивая свои навыки и способности обретения, стали излагать свои воззрения на природу их дальнейшего продвижения по уступам карьерного продвижения, что являлось устойчивой субстационарной ни единицей обретения полезного сообщения. Минуя временные и пространственные границы, сочленившись по уровню образования с создателем воззримого облика, от части к целому пришли устойчивые формирования, что между собой принимались от целого по природе их пришествия.

Немалый вес приветствовал от целого по пути их продвижения к миросозданию и миропониманию, что неотъемлемой частичкой ложились в качестве нагрузки от присоединения к глобальному весу, который обретя покой стремился воссоединиться с ними для продолжения путешествия по межгалактическим пространствам. Набравшись сил для взаимодействия с Великим весом, отцы решили отнести его в свои верха, чтобы не было лишнего умысла в их сложенной цепочке рассудительности. Отнесенный Великий, сразу решил отблагодарить отцов за проделанную работу, скинув с себя лишние остатки окутанной массы, что при падении образовывала нишу для суждений, приводящую в формирование ниши для чувств. Уподобляясь по делу Великого, отцы самолично начали выстраивать падение семени, что при произрастании давало им продукты жизнедеятельности для дальнейшего продвижения в понимании естества неподвластного. Наблюдая за их поступками и чаяниями, Великий вверхах приобрел неуподобленную силу и мощь для предоставления его передвижникам новых рычагов взаимодействия с ним, одним из таких явился Тажи, другим присвоился Язык, что преобразовывал колебание тонких материй их чувственного познания в речь, которую отлично один от другого формировал в рассудок продвиженцев Тажи. Приобретя навыки и познания от целого по природе их пришествия, решили действующие сместить градацию Великого в их ряды, присвоив ему имя от Тажи с Языком, что по взглядам небезучастных стремился, но на верхах не уподобится ни одному из отцов. Спустился с вершин на которые его воздвигли Великий вес, пустил свои корни, которые с любовью и охотой создавал вместе с отцами, принял свое усеченное пунктуальностью временем имя, провозгласил себя Великим Ремноном спускающимся с небес и пускающим свои корни по воле и возжеланию отцов, в совокупности с их молитвами, которые тактично преобразовывались Тажи в объединенный по единицам рассудок.