Кэт Блэк - Шоумэн

И тут, на следующих каникулах, летом (уже конец августа) мы чё-то всей компашкой грустные сидим, так как с завтра нас начинают предки забирать по своим городским домам… Ёлна ко мне подходит и просит отойти поговорить. Мы зашли за собор. Она встала напротив меня и признаётся мне в любви. А там за собором и тип остался, который в ней души не чаял. Её ровесник. И, якобы, было у них чё-то раньше. И Эля там же осталась. И я, бл*ть, остался там, где и стоял, в диком ахуе. И она что-то говорит в духе – а чё я молчу? А я стою как в тумане, не знаю, что делать. И лучше под землю провалиться.

– Я не знаю, что сказать…

– Тебе ведь нравится Эля, да?

– Нет.

Хз, почему я ответил «нет». Возможно, я помнил, как мне было больно узнавать, что Эле нравился не я. И я не хотел обидеть в этот момент Ёлну. А может я этим оправдал свою трусость.

– Можно мне тебя обнять?

– (пауза) Можно.

И она меня крепко обняла. Головой она доставала мне до солнечного сплетения. Я даже толком не помню, обнял ли я её. Надеюсь (и уверен), что додумался «типа» обнять. И вот так мы простояли с минуту. И молча вернулись назад.

Той ночью я размышлял в кровати, что мир – это какая-то поганая хе*ня. Но в то же время я был рад: я могу нравиться, меня можно любить. Это была не радость. Это эгоцентризм плюхнулся в трон и ждал коронации.

Леня не часто на собрания ходит. В следующую встречу она сказала, что рисунок очень крутой, и она его прикрепила на свою доску на стене, где у неё «разгоны».

– А что такое разгоны?

– Это шутка для начала выступления. Разогреть публику.

– А, круто.

– Да. Такой крутой рисунок, мне он напоминает мультик «Рик и Морти».

– Блин, «Рик и Морти» – офигенная тема. Я очень рад, что тебе нравится.

А сам я, как муху ладошкой, вальяжно отогнал мысль, что в комнате, где она е*ётся, висит мой миленький вонючий рисуночек.

– Тебе в какую сторону?

Мне плевать, в какую ей сторону. Я хочу пройтись с ней хоть минут 15 и поговорить без лишних ушей.

– Яс подругой на такси сейчас еду.

Ещё один рисунок я сделал. Услышал по радио, что день юмориста сегодня. Ну юмориста – значит юмориста.

– Сегодня, кстати, день юмориста. У меня есть подарок.

– Что? Кого?

Спасибо-спасибо, круто-круто. С подружками умотала.

Что-то много этих подружек сегодня. Стрёмно, когда эти подружки шушукаются-шушукаются. Хихикают-хихикают. Шушукаются-шушукаются. Хихикают да хихикают.

Долго не было её на группе. Прям очень долго. Ах да! Я ещё сзади второй картинки написал карандашиком ссылку на моё музло. И маленький стих. И нет и нет её. Я успел подохладеть. Пришла. Один день трезвости. Сорвалась. Хнычет, высказывается. Позвал её увидеться тип, с которым она раньше торчала и еблась. А он женатый. И зареклась она больше с ним не видеться. Но на автомате, она когда двинулась к нему, съездила ещё наркоты взяла (как я понял, соляку ублюдскую или меф), хотя он не говорил ей это делать. Но раньше без наркотика не обходилось. Потом соплежевание – разобрать тяжело. Вроде – 20 минут пообщались. Призналась тому с кем живёт, что сорвалась. Но не с кем торчала. А то бы выкинул её вещи в подъезд. Он её, как она выразилась, «отхуесосил». Много кто на группе тихонько ржакнул. Я посчитал 20 минут: три – на расчертить, занюхать и 17 она сосала ему. Это если она не растрачивалась временем на обнимашецкие приветствия.

Не, ну она не говорила, что был секс. Да и меня это уже как-то не сильно интересовало. Не могу определить, что я чувствовал. Это же не может быть апатией… я же не камень. А может, я укротил суперспособность «Абстрагируйся»? «Абстрагируйся на хрен отсюдова».

Позавчера я пришёл на кухню после завтрака. Помыть всякие кастрюльки-поварёшки. Она сегодня пришла сюда. Брайти занимается благотворительным служением. Иногда она здесь по воскресениям. Но сегодня не воскресенье, сегодня день перед католическим Рождеством.

При знакомстве она первая со мной заговорила. Я резал капусту. Я обратил тогда на неё внимание: отличная фигурка, припрятанная за максимально неброским сарафаном, в тапочках, волосы ниже плеч, завязанные на затылке. Косметики – ноль. Личико кайфовое, с хитринкой.

Я обрадовался – я не знал, могу ли я вообще с ней общаться. Может, она какая-то типа монашка. Да ещё и сёстры здешней богадельни на кухне суетятся. Ухо у них востро.

Познакомились. Я напрягал мозг, чтобы находить «правильные» темы. А она была вообще непринуждённа и уверенна. Она работает администратором в христианском институте. Я не врубился, что это такое. Живёт в христианском общежитии. Там нельзя пить и курить. Я не стал «мегаостроумно» шутить, спрашивая, «можно ли там громко трахаться». Я ей сказал, что собрался сходить на исповедь. Впервые. Про (возможно) забавные препятствия, а также про мысли, подталкивающие меня к этому.

Человек я верующий. Но не религиозный. Я скептически (а раньше даже враждебно-насмешливо) отношусь к тому, что человеку нужны какие-то посредники (кроме И. Христа) для общения с Богом (Высшей Силой, Космосом, Вселенским разумом, Законами Природы). А также сооружения, символы, обряды, идолы. С Библией я знаком довольно хорошо. С другими разными учениями знаком похуже. В первую ночь, когда я поступил в Дом Милосердия, я столкнулся с тем, что сёстры перед сном брызгают на кровать и на постояльцев святой водой. Ради приличия и благодарности я не стал выпрыгивать в окно. А тут ещё и монашка мне говорит покреститься. А я смутно знаю, как это делать. Не практиковался. Хотя, по-моему, всё же в детстве я пародировал попов этим жестом.

Кое-как я «покрестился», улёгся. И тут у меня заболела башка. Будто лоб щас пополам треснет. Но настроение было весёлое – я думал, что святая вода у них тут качественная. Высший сорт. Брайти засмеялась от этого. Я обрадовался.

Я решил, что исповедь мне будет полезна. Как с точки зрения психологии. Плюс – в 12-шаховой программе есть мощный и нелёгкий инструмент: написать всю свою дичь, устроенную за жизнь, и прочитать своему наставнику. А мне не особо кайф. В литературе DA сказано, что это можно провернуть, например, с человеком из духовенства.

С прошлой весны я стал тусоваться с протестантами-пятидесятниками. Ходил по воскресеньям на службу. В том городе, откуда я приехал, у них своё здоровенное современное здание. Мне там очень понравилось. А особенно – прославление. Представляете, они фигачат на сцене живую музыку, от стиля которого я фанатею с подросткового возраста. Только слова – про то какой Бог классный и т. д. Тексты, кстати, можно читать на огромном экране и подпевать. Так что смысл меня не смутил – ведь я драйвово подпевал.

Помните, как Гомер Симпсон стал успешно заниматься музыкой – композиторством и выступлениями? Он взял христианские песни и в каждой, где слово «Иисус» – исправил его на слово «детка» (baby). И я узнал: чтоб такие фигачить с ними рокешник на сцене – надо пройти некоторое обучение, исповедь, крещение. Я сказал, что мне б какого-нибудь пастыря для исповеди, чтоб он поближе к северному полюсу жил. Не на 100 % я был уверен, что он ничего не разболтает. А тут в богадельнике я познакомился с отцом Аланом. Мне он понравился с первого занятия. Он преподаёт латынь в крутом университете.