Елена Воздвиженская - Вечорница. Часть 2

Спрыгнул человечек с лавки, оправил свою бороду, юркнул к двери да и пропал.

Никому Влас о той встрече не рассказал, даже жене своей.

– Дождусь, – думает, – Когда снова он придёт, да погляжу, что подарит, тогда и расскажу супруге-то своей.

Вот и времечко пролетело. На третий день, как месяц остророгий на небе засиял, запер Влас кота в хлеву, а сам стал гостя поджидать. И тот не заставил себя долго ждать. Прямо с утра появился на пороге Власовой кузни.

– Ну, здравствуй, – говорит, – Влас, добрый человек! Готово ли то, что я заказывал?

– Готово, – отвечает Влас. И протягивает человечку коробочку деревянную. Взял тот её в руки, открыл, а там на травке сухой три пары серёг да колечко лежат, красоты такой, что глаз не отвести.

– Вот спасибо тебе, Влас! – сказал человечек, – А вот и подарок твой.

И протянул ему старичок крохотную куколку. Взял её Влас в руки, повертел со всех сторон, поглядел, да на лавку отложил.

– Что? – спрашивает старичок, – Аль не по душе тебе подарок?

– Да отчего же, – отвечает Влас, – Вещица занятная, дочке отдам, она любит таки игрушки, пущай играется.

Улыбнулся человечек:

– Подари, подари Малашке. Только знай, что куколка эта не простая, обережная она. У кого такая будет, тому никто не страшен – ни дух, ни зверь, ни человек. Сила в ней особая. Хозяйка сама эту куклу шила. Нарочно для дочки твоей. Для другого человека бесполезная она будет. Да и ещё есть у неё одна тайна, кто куколкой владеет, тот может помощи нашей просить, а ты не гляди, что мы маленькие, мы много чего умеем. Может и пригодимся когда. Ну, Влас, кланяюсь я тебе, мне пора. Может ещё когда свидимся.

Попрощались они и исчез человечек. Тут Малашка как раз прибежала, увидела новую куколку, обрадовалась, схватила её и убежала.

Пришёл Влас вечером домой, ужинать сел, и видит, Малашка в углу сидит на полу и вроде как с котом играет. Прислушался он, а она беседует с ним. Посмеялся:

– Вот затейница!

А Малашка говорила, говорила с котом, а после к тятьке подошла и бает:

– Тятя, а серёжка-то под полом лежит, во-о-он под той доской.

– Какая серёжка? – удивился кузнец.

– Которую ты прошлым летом потерял.

– Ты-то откуда про то знаешь? Ведь малая совсем ты была тогда.

– А мне котик наш сказал, Васенька.

– Ну и ну, нешто ты его понимаешь?

– Ага, – головёнкой Малашка в ответ кивает, – Понимаю, мол.

Интересно стало Власу, взял он да и вытащил пару гвоздей, и поднял половицу одну. А там в пыли и вправду серёжка лежит.

– Вот так диво, – думает Влас.

Решил он за дочкой понаблюдать. И стал подмечать, что Малашка язык звериный начала понимать. То с птицею заговорит, то с собакой, и те ей в ответ каркают да потявкивают. Смекнул тут кузнец, что то лесной хозяйки подарок.

– Ну, спасибо, – говорит, – Тебе, лесная хозяюшка!

А зимой снова к нему человечек наведался, попросил замочки для хозяйкиных сапожек сковать. И снова помог ему Влас. А в подарок горсть ягод сушеных получил, как человечек сказал – от любых хворей те ягоды. И правда, дети приболели вскоре, заварила жена чаю из тех ягод и наутро дети здоровыми проснулись.

С той поры нет-нет да и приходил к Власу маленький человечек, просьбы от хозяйки лесной приносил да гостинцы в ответ доставлял. А у Малашки, как подросла, занятие любимое появилось – крохотные кафтанчики, штанишки да армячишки шить. Люди посмеивались, мол, девка уже стала, а всё в куклы играешься. Малашка же лишь улыбалась в ответ, ничего не отвечала. А ещё стала она животинку лечить, боль заговаривать, и животные её слушались.

– Так-то, вот тебе и гномы, – закончил дед Семён свой рассказ.

– Чего удумали-то, девки? – дед Семён воззрился на Катю с подружками, перешёптывающихся в сенцах.

– Да так, деда, иди уж, – отмахнулась Катюшка.

Но дед Семён, направившийся было с охапкой дров в избу, застыл на пороге:

– Ишь ты, секреты у неё от деда появились, выросла.

– Деда, – рассмеялась Катюшка, приобняв старика и, звонко чмокнув его в колючую щёку, – Да нет никаких секретов! Просто забавляемся с девчонками.

– Долго ль стоять-то будешь? – послышался из избы крик бабы Ули, – Встал на пороге и стоит, избу мне выстужает!

– Да иду я, иду, – проворчал дед, скидывая валенки.

– Что это там Катюшка-то делать собрались? – спросил дед, усаживаясь за стол, где его ждала дымящаяся плошка наваристых щей.

– А тебе старому всё дело, – усмехнулась баба Уля, – Святки ведь нынче, вот и забавляются молодёжь.

– Али ворожить собрались?

– То и собрались, девкам уже по шестнадцать лет, можно уж и о женихах думать.

– Чего о них думать? Куды они денутся?

– Куды-куды, – передразнила баба Уля, – Растуды. Сам-то давно ли молодой был, колядовать бегал, наряжался в тулуп наизнанку да рожу золой малевал, забыл что ли?

– Так то так, развлеченья.

– Дык и у них развлеченья, не в самделишно же гадают. А повеселиться не грех.

Тут в избу вбежали подружки – Катя, Надя и Люба – и, хихикая, уселись за стол.

– Вот, давайте-ка, чаю с оладушками попьём, а опосля и ворожить станете, – позвала баба Уля.

– Дак, чего ворожить, я вам так всё скажу, – хитро усмехнулся дед Семён.

– Как это, деда? – удивлённо уставились на него девчонки.

Дед, довольный общим вниманием, отхлебнул чаю из своей кружки, не торопясь с ответом.

– А вот так. У Надюхи Колька Макаров женихом будет, у Любаньки Мишка Сырцов, а у Катюшки Димка, Стешкин внук.

Девчонки вмиг раскраснелись и перестали хихикать, опустив глаза.

– У, старый болтун, загнал девок в краску! – махнула на деда полотенцем баба Уля, – Да вы не слушайте его, пейте чай.

– А вот увидите, так оно и будет, помянете мои слова лет через пяток, – не преминул оставить последнее слово за собой дед Семён.

– А вы, девоньки, как ворожить-то собираетесь? – перевела разговор баба Уля.

– Да так, с поленом там, с валенками, – протянули девчонки.

– А можно и я с вами? – попросилась бабушка.

– Бат-тюшки, – выпучил глаза дед, – Ты ещё куды собралась?

– А стариной тряхнуть!

– Конечно, идём, бабуля, – затараторили девчонки, – Так веселее будет, ты столько всего знаешь! И нас научишь!

– Ну тогда и я с вами, – собрался дед.

– Нет, тебе нельзя, нечего там мужикам делать, где это видано, чтоб парни ворожили! – отрезала баба Уля.

– Эх, – обиделся дед, – Ну вас, ступайте, коли, а я вон с Васькой прилягу лучше, бока на печи прогрею.

Девчонки наскоро допили чай и оделись. Баба Уля накинула шаль и старую фуфайку, и все вышли во двор. Вечер выдался морозным. Тёмное небо расписано было нитями звёздных рек по чёрному бархату. Остророгий месяц наблюдал за всем свысока. Застыла природа в безмолвном, волшебном сне. Только где-то далеко, в лесу, слышалось уханье филина.