Андрей Макаров - Время цвета апельсина

Потом отошла Надя, и мы вдвоём с Никитиным сторожили списки. Иногда нас баловал своими посещениями Валерий Иванович. Он конечно переживал из-за меня, как за нового, ещё не опытного работника. А вот я не переживал совсем. Меня эта работа ничуть не напрягала. В мыслях своих я был очень далеко отсюда.

На заводе существуют два магазина. Один магазин бракованных изделий, там продаются дешёвые, не раскрашенные товары. Их отбирают специалисты. Найти брак в чашке или блюдце иногда сможет только опытный профессионал. Их потому и не отдают художникам, что сами изделия стоят не дорого, нет смысла. Этот магазин находится возле транспортной проходной. А вот возле первого поста находится главный магазин. Здесь ничего дешевле двух тысяч долларов не продают. На ночь магазин сдаётся под сигнализацию старшему смены. От входа в магазин до турникетов проходной всего два метра. В будние дни в вестибюле царит суматоха. Рабочие, техники, покупатели, туристы, менеджеры, ремонтники, сопровождающие, – от их постоянного перемещения стоит ровный гул от голосов. В субботу народу намного меньше. В основном покупатели.

Когда Надя вернулась после чайной паузы на своё место, настал мой черёд идти в обход. Мне выдали рацию с цифрой 6 на боку. Она должна была всё время работать на приёме, потому как сообщение для меня могло прийти в любой момент. Собственно, любые разговоры по рации мог слышать любой охранник. Поэтому говоривший сначала называл адресат по его номеру, а потом уже называл себя. Я положил рацию в верхний карман зимней куртки, застегнулся на все кнопки, поднял воротник, положил руки в карманы, и вышел на свою первую самостоятельную прогулку. По графику обход в выходные дни проходил каждый час. Больше всего был задействован в этом штатный патрульный, потому как ему не надо было подменять других охранников на обед. Кстати, о еде. Поскольку столовая на выходные дни закрыта, то нам из столовой принесли готовые обеды на два дня. В меню значились первое, второе, салат, и хлеб. Иногда нас баловали пирожками. Столовая на самом деле не относилась к заводу. Хозяин арендовал это помещение у завода. Деньги на кормёжку охранников перечислялись по безналу, так что для нас готовили на ту сумму, что за нас заплатили. Но сами работники столовой нас жалели, и иногда добавляли что-нибудь ещё.

Я вышел на ещё холодный воздух апреля. После простуды заболеть снова никак не хотелось. Прогулки пешком полезны, а на свежем воздухе тем более. Солнце, однако, светило яркое, и снег таял на глазах. Мне же первую часть пути пришлось проходить под крышей, да ещё и по работающему цеху. Фуникулёр по выходным дням отдыхал. Проходя мимо него, я почувствовал, как вспотел. Пройдя положенный мне маршрут до четвёртой кнопки, я сел на скамейку передохнуть. Я совсем не устал, но идти мокрому навстречу ветру мне никак не хотелось. С собой у меня была моя походная записная книжка. В неё я записывал свои стихи, когда не был дома. Я захватил её на дежурство, так как обязательно выпадет свободная минутка для творчества. Сейчас у меня был всего один час, чтобы я мог что-то написать, но и должен был пройти весь свой маршрут. Пожалуй, писать стихи сейчас не стоило. Лучше освободить голову от всех мыслей и просто пройтись по улице. В смысле, по территории.

Я посидел ещё пять минут, и двинулся тем самым путём, что ходил, когда устраивался. Тогда был будний день, и всюду ходили люди, будь то рабочие или строители. Сейчас некоторые цеха работали, но никого не было видно. Я шёл не спеша, положив руки в карманы куртки. Это такая моя привычка, не люблю, когда руки болтаются вдоль тела, как у обезьяны. Мне так удобнее.

Вернувшись на пост, я доложил, как меня учили: – Обход закончен. Замечаний нет. После чего вернулся за книжный столик возле проходной. Было только одно желание, – спать.

В час дня меня пригласили на обед. Потом я понял, что мог бы и отказаться есть именно в это время, я привык обедать позже, но не хотел в первый день задавать много вопросов. Мне сказали, что я могу взять суп, второе, и салат. Плюс хлеб и булочка к чаю. В раздевалке стояла микроволновая печь и чайник. Ложка и вилка были дежурные для всех, но можно было принести свои из дома. Я из дома принёс только кружку для чая с надписью «Виталий».

Обед показался мне безвкусным. Наверное, такие обеды имели в виду Ильф и Петров, когда путешествовали по Америке. В нашей столовой готовили обеды для разных организаций, в которые обеды привозили прямо на рабочие места. Столовая начинала работать рано, и её работники приходили раньше всех. Это же касалось и транспорта. Постоянный водитель, которого звали Андрей, приезжал ровно в шесть утра. Об этом я узнал позже, когда моя смена пришлась на транспортную проходную. А пока пообедал, чем наша столовая угостила, после чего спать захотелось ещё сильнее. А ведь не было ещё и двух часов дня, при этом сменить нас придут только в половине девятого утра на следующий день.

Эта тягомотина тянулась до девяти вечера. Я, то сидел, записывая фамилии, то ходил по территории, то иногда ко мне подходил Валерий Иванович и спрашивал, как я решил стать охранником. Я честно рассказал ему свою биографию. Он внимательно слушал, иногда посмеиваясь в свои гусарские усы. Сам он раньше работал оперативником, умел не только слушать, но и слышать, и никогда не перебивал собеседника. Мне же он предложил сдать экзамен на знание, что должен, и что не должен охранник. С одной стороны, это было обязательное условие работы, с другой, если бы я не сдал, то вряд ли бы меня сразу же отчислили. Вопросов было порядка пятидесяти, ответы на них заняли три страницы формата А4. Пришлось мне очередной раз изменить своим жизненным принципам, и попытаться всё это выучить. Но поскольку любые инструкции в моей голове не держатся, то это было сделать непросто. Мой мозг устроен так, что запоминает художественный литературный текст. А вот юридические, технические, и медицинские термины в нём не задерживаются.

В восемь часов вечера магазин закрылся, и его сдали под сигнализацию. После чего входную дверь в вестибюль закрыли на ключ, а столик поставили в цент вестибюля. Свет был погашен, и теперь изнутри было прекрасно видно всё, что происходит на улице. Уже стемнело, ярко горели уличные фонари, а метров за двести мигали цветные огни автозаправочной станции. Валерий Иванович положил на столик график дежурства нашей смены. Я первый раз взял его в руки. На нём были написаны фамилии охранников, а справа, в клеточках, стояли знаки, объясняющие, что каждый час конкретный охранник должен делать. Начиная с девяти часов вечера, все по очереди отправлялись спать. Тут был определённый порядок. Сначала спал мужчина с первого поста, потом женщина, потом патрульный. На сон давалось три часа. То есть я должен был пойти спать первым с девяти вечера до полуночи. Патрульному было проще, он спал с трёх часов ночи до 6 утра. Как раз самое время для снов. Но выбора у меня не было, и в девять вечера я вошёл в комнату для отдыха. Здесь стоял топчан, на котором была подушка, простыня и одеяло. Надя мне сказала, что меня разбудит. Вообще, проспать тут было нереально. Сменщик обязательно напомнит о себе. Я быстро снял контактные линзы, положил их в контейнер, снял куртку и рубашку, брюки, ботинки, и лёг. На удивление, я быстро заснул.