Александр Сороковик - Гроза. Рассказы о любви

Ты растёшь, протягивая руки,

К листьям, что смели цветов кипенье —

Первым провозвестникам разлуки.

А цветы растают лепестками,

Избавляясь от нарядов лишних,

Чтобы не остаться должниками

И взойти рубином первой вишни.

Там рукой уверенной и сильной,

С бархата зелёного наряда

Ты срывал сиявшие рубины

И растил простор иного сада.

Только ветви становились круче,

Уходя от устремленья лестниц.

Потемнело небо гроздью тучек —

Хмурых запустения предвестниц.

А в вершине сморщенною кистью

Горсть засохших ягод стынет в муке,

И летят истраченные листья

В слабые и немощные руки…

На глазах Веры Аполлинарьевны выступили слёзы. Я положил книжку на стол, взял картину и тихо вышел.

***

Через неделю мне позвонил незнакомый человек, и попросил подойти к нему, чтобы получить пакет с книжкой стихов Юрия Мещерского, который оставила мне вдова художника Павла Бестужева, скончавшаяся несколько дней назад. Стихотворение «Жизнь» было обведено в ней красным карандашом…

В тот год я вернулся из армии. Призывался в мае, возвращался тоже, но тут же, встав на учёт в военкомате, рванул в Волгоград, на свадьбу лучшего армейского друга с дождавшейся его девушкой. В общем, домой вернулся только в конце июня.

В разгаре был золотой пляжный сезон, и я с наслаждением предавался морскому отдыху. Мои прекрасные родители мудро решили не мучить меня подготовкой к поступлению в институт, убийством чудного лета нудной зубрёжкой. Успеется, поступить можно и потом, а сейчас ребёнку надо отдохнуть.

Ребёнок радостно проводил время в весёлой компании старых друзей и подруг, загорая и плавая в море, но радость безмятежного отдыха портила одна важная проблема: зеленоглазая Наташка, с которой мы переписывались, вышла замуж, предложив остаться друзьями. Другие девчонки из нашей компашки были все «заняты», либо ещё не вышли из возраста малолеток. Я остался один, а молодой здоровый организм требовал девичьей ласки и внимания после двухгодичного аскетизма.

Итак, нет лучше места для знакомства, чем морское побережье в разгар летнего сезона! Я оставил друзей и стал ездить на дальний пляж, где никого не знал. Сначала мне не везло. Девчонки попадались какие-то зажатые, знакомиться не желали. Другие, более покладистые, были курортницами без территории для встреч, а я жил с родителями. Ну не в прибрежных же кустах предаваться любви?

И вот на четвёртый день произошла эта удивительная встреча. Я только расположился на своей подстилке (в те годы топчанами и шезлонгами пользовались в основном пожилые курортники), как в нескольких метрах правее остановилась необыкновенно красивая девушка. Она бросила леопардовое покрывало на песок, скинула одежду и изящно присела, подогнув под себя одну стройную ногу, а вторую вытянула вперёд.

На ней был серебристый импортный, явно недешёвый купальник, пепельные волосы схвачены в небрежный хвост. Она достала из сумки бутылку «Куяльника» – фирменной одесской минералки, пошарила там же в поисках открывашки. На её лице отразились недоумение (куда я могла её деть?) и досада (и как теперь открыть эту бутылку?)

Тут уж я понял, что настал мой звёздный час. Надо было действовать решительно и без промедления: я почти физически ощущал заинтересованные взгляды конкурентов, их готовность ринуться навстречу знакомству с прекрасной дамой. Она не просто выглядела красивой, она поражала ухоженностью, горделивой осанкой, каким-то особым шармом.

Однако рассуждать было некогда. Я очутился рядом, слегка склонился к девушке и вполне нейтрально спросил:

– Можно, я вам помогу её открыть?

– Можно, только если не зубами!

– Ну что вы, я же не дикарь какой-то! – в руке у меня уже была наготове моя знаменитая расчёска – твёрдая, металлическая, имеющая в ручке вырез, специально предназначенный для открывания бутылок. Сколько раз она выручала меня, да и всю нашу компанию, когда на пляже требовалось открыть пиво или газировку!

Гофрированная крышечка аккуратно снялась с горлышка, и я протянул бутылку с пузырящимся напитком красавице.

– Спасибо, классная у тебя расчёска! – она отпила несколько глотков, протянула бутылку мне, – Хочешь?

– Конечно, хочу! – кто бы на моём месте отказался?

– И тебе спасибо! – я тоже решил не церемониться.– Меня Сашей зовут.

– А я Лена, – она потянулась своим великолепным телом, искоса посмотрела на меня, словно приглашая полюбоваться, – как водичка, Саша?

– Не знаю, я еще не купался…

– Ну тогда пошли, искупаемся.

– Пошли! – я протянул Лене руку, помог подняться. Ладонь у неё была узкой, горячей и сильной. Мы прошли к воде, и заинтересованные ранее взгляды пляжных мужчин стали разочарованными и завистливыми.

Мы сплавали на волнорез, постояли на шершавой, тинистой поверхности, доплыли до буйков и повернули обратно. Девушка плавала отлично, иногда мне даже приходилось напрягаться, чтобы держаться рядом, не отставать – сказывался долгий перерыв в пляжных заплывах.

В перерывах между купаниями болтали, словно были знакомы сто лет. Лена приехала из Москвы, отдыхать. Сначала я удивился: она была по-южному смуглой, хотя сказала, что в Одессе второй день. Говорила без московского аканья, вполне нормальным одесским говором. Тут же выяснилось, что выросла здесь, а в Москву уехала три года назад.

– Ты там учишься? – спросил я её.

– Учусь, ага. В школе жизни! – усмехнулась Лена.

Потом спросила, чем я занимаюсь. Я честно ответил, что только вот недавно дембельнулся, и сейчас отдыхаю.

– То есть, не работаешь и к экзаменам не готовишься?

– Нет, я свободная личность!

– Совсем свободная? – Лена окинула меня внимательным взглядом, словно оценивая.

– Ну да, можно сказать, совсем, – я немного растерялся от этих вопросов.

– Значит, можешь целыми днями на пляже валяться, домой поздно приходить?

– Могу и вообще не приходить, если что… – внутри у меня пробежал сладкий холодок, разговор явно был затеян неспроста.

– Ну, вот и хорошо, – Лена поднялась, я за ней следом, – тебе переодеваться надо?

– Надо, конечно.

– Вот и иди, переодевайся. У меня купальник самовысыхающий, мне можно и так. Давай, Санечка, пойдём отсюда, мне пора, а ты – личность свободная, так что проводишь меня!

Ещё плохо понимая, что происходит, я быстренько переоделся, собрался и мы вышли с пляжа. Минут через десять подошли к обычной пятиэтажке, остановились у подъезда. Лена взяла меня за руку, как маленького, зашла внутрь, поднялась на второй этаж. Открыла дверь своим ключом.

– Проходи, давай. Не стесняйся, кроме нас никого нет.

Прихожая оказалась узкой и тёмной, свет девушка не включала. Я зашёл первым, чтобы вернуться к двери, надо было протиснуться между какой-то тумбой и Леной. До двери я так и не добрался – близость гибкого, горячего тела ударила в голову и я, притянув девушку к себе, впился в её губы.