Василий Антонов - Когда шутки были смешными. Жизнь и необычайные приключения команды КВН «МАГМА»

Короткий постскриптум. Наутро все пошли на почту позвонить в Москву. Успокоить родных, что никого не убили, а наоборот, купают в цветах и овациях. Но недобрая тетенька-телефонистка сказала, что связи с Москвой нет и, пока в стране не кончится этот бардак, не будет. Шлите телеграммы! Ну, все написали коротенько, типа «Все в порядке, скоро буду». И только один наш товарищ, очень любящий сын, расписал все подробно, на двух листах. Наверно, рассказал, как он спас лучшего в мире автора от банды уголовников. Недобрая тетенька почитала эту депешу, посмотрела на писателя. И внезапно стала доброй. И крикнула:

– Людк! А Людк! Вот этому страдальцу – дай все-таки Москву.

И Людка дала. Наверно, у них там была какая-то секретная правительственная линия для спасателей и знаменитостей. И только один из всей команды смог поговорить со своими родителями. Но, правда, молодец такой, попросил передать остальным горячие приветы…

В этой главе рассказывается о том, как члены ВПК всегда исполняли военно-патриотический долг, даже в армии! И как члены команды МАГМА – даже в самые трудные моменты жизни – проявляли веселую находчивость

Русского солдата нужно застрелить два раза, а потом еще и толкнуть, чтобы он все-таки упал.

Adel liegt (sitzt) im Gemüte, nicht im Geblüte.

(Благородство заложено не в крови, а в душе.)

Лев Этинзон служил на флоте, а значит – три года. Соответственно, времени на совершение подвига у него было в полтора раза больше, чем у его сухопутных собратьев. И этой форой Лев воспользовался сполна. Он успел совершить целых два подвига. И хотя за первый он получил благодарность от командования, а второй остался начальству неизвестен, еще не факт, какой из них потребовал больше мужества и стойкости. В первом случае Лев спас свой корабль от гибели, во втором – весь Советский Военно-Морской Флот – от позора.

Лев и действия направил, и результата достиг.

В тот день, будучи уже почти старожилом на своем корабле, до дембеля чуть больше года оставалось, Лев со своим кораблем, точнее, корабль со своим Львом, ну, короче, оба они друг с другом вышли в море на боевые стрельбы. По роду службы Лев был артиллеристом и принимал активное участие в подготовке этих стрельб – орал на малолеток, чистил оружие, принимал боеснаряды и заводил их на ленту в двуствольную корабельную пушку. Вышли в море, обнаружили цель, команда «пли!», а пли-то и нету, опять команда «пли!», а результат тот же. «Пли, в бога мать!» Лев бегом к пушке проверить и устранить неполадки, а на это даются просто какие-то секунды. Лев подлетает к пушке и видит, что снаряд вместо дула куды-то подевалси. А он (снаряд и притом самый что ни на есть боевой) соскочил с ленты и вот-вот упадет с высоты метра полтора на палубу. И какой он стороной упадет – одному богу известно, и если упадет бойком-запалом, то не жди меня, мама, хорошего сына! И еще сотню хороших сыновей.

Лев принял решение, которое одно только и было правильным, но надо ж было успеть, и принять, и решиться, и выполнить! Снаряд уже начал падать, Лев прыгнул рыбкой в пушку, на лету схватил снаряд в охапку, но при приземлении сильно ударился головой о станину пушки. Сознание потерял, но снаряда не выпустил! В каюте медика ему наложили пару-тройку швов, и корабль на полной скорости вернулся на базу, где Льва положили в госпиталь.

По итогам учений Льву объявили выговор за плохую подготовку к стрельбам и представили к медали за спасение корабля. Но Лев, прямо как в фильме «Баллада о солдате», попросил вместо медали отпуск. Старый адмирал ласково улыбнулся:

– Это мой любимый фильм о войне, сынок…

И дал герою неделю отпуска. А эта награда для солдата, а тем более для матроса, лучше всяких медалей. Но после отпуска медаль Льву тоже все-таки вручили.

Кто-то скажет, что такое решение – прыгнуть за снарядом – принял бы любой советский солдат. Может быть, любой бы и принял, но вот исполнить такой прыжок смог бы не любой. А Лев был отличным футболистом, поэтому в полном порядке у него была и реакция, и прыгучесть. Так что – до свидания и, как любил прощаться комментатор дядя Витя Гусев – играйте в футбол!

В середине мая 1989 года корабль ВМФ, на котором отбывал воинскую повинность Лев Этинзон, возвращался из дальнего похода на Родину. Малый противолодочный корабль «Филипп Киркоров». (Название изменено, потому что это военная тайна.) Корабль был хотя и малый, но все-таки раз в десять побольше прогулочного катера и по виду вполне грозный, особенно для членов Европарламента, и мог пулять пушками и ракетами и швырять бомбы. И поэтому мог пугать (и до сих пор пугает до дрожи) все население всех тридцати стран НАТО. И поскольку во время походов этот малый противолодочный кошмар НАТО часто заходил в иностранные (и даже до смерти перепуганные натовские) порты, то моряки в команду подбирались бравого гвардейского облика, чтобы достойно представлять в заграничных портовых кабаках Советского Человека и Воина. Лев Этинзон, правда, своим обликом не очень походил на гвардейца, зато он был активным членом военно-патриотического клуба. И притом он клятвенно пообещал за три года службы подрасти на 10 см и накачать бицепсы до 45 см, как у Сильвестра Сталлоне. И еще Лев сказал, что у него брат играет в баскетбольном ЦСКА. Хотя то был Виталик Фридзон, но армейское начальство подумало, что все, у кого есть «зон» в фамилии – все братья.

Эти три причины были очень весомы по отдельности, а вместе – броня. Поэтому Льва, вместо стройбата в пустыне Кара-Кум, приняли в отборную гвардейскую часть. Единственная проблема – служить три года вместо двух. Зато на свежем воздухе. А не в каком-нибудь провонявшем дешевым табаком штабе.

Поход был долгий, длился уже месяц, и командир корабля кавторанг Дундюк понял, что до Кронштадта не дотянуть. Он отдал приказ зайти в немецкий небольшой порт Засниц пополнить запасы продовольствия. Это он так в судовом журнале записал. На самом деле – пополнить запасы отличного немецкого пива для офицеров и заменить донельзя истрепанные колоды карт для матросов.

Льву до дембеля оставалась уже всего неделя, и поэтому, кроме прочих дедовских радостей, у него был собственный бинокль. На подходе к порту он высмотрел невдалеке от Засница отличный песчаный пустынный пляжик. Ранним утром корабль встал под погрузку пива и карт, и Лев, опять же на правах дембеля, легко получил разрешение на отлучку до конца погрузки, на полдня выходило. И с ним еще два деда – Амбал и Чуня.