Алексей Сидоренко - Безликая история

Сейчас я понимаю, что нужен был мне тогда только Леша. Он был для меня в то время единственным маяком, но внутренняя боль затмевала разум, и я, отдаваясь течению, спокойно, даже счастливо, шел ко дну.

Я поблагодарил его за пластинки, не обратив внимания, что он единственный пришел не с выпивкой, а с подарком (были и те, кто просто прибился к кому-то и пил за чужой счет). И тут же, одним движением, обратно нырнул в тусовку, предоставив друга самому себе. Он для приличия посидел немного в стороне (вроде как с ним начала заигрывать одна из моих знакомых), а потом собрался и незаметно ушел, не сумев со мной даже попрощаться, ведь я уже вовсю распаковывал на втором этаже «подарок» Дениса.

Но этим все не закончилось.

Та парочка, что были непрошеными гостями, мало того, что без каких-либо стеснений влились даром в чужую тусовку (можно было тогда и других людей с улицы позвать, чего уж там) и пользовались всем благами как своими, да еще и решили завершить вечерок сексом. Когда я закончил с Кристиной (так звали мой «подарок») и вышел на порог комнаты посмотреть, все ли внизу в порядке, ко мне подбежал этот хер.

– Слушай, ты еще долго? – спросил он, просовывая голову в комнату, где была еще голая Кристина.

Я отодвинул его плечом.

– А что случилось?

– Да нам тут тоже надо. Давай ты как-нибудь побыстрее, ну или какую-нибудь мне комнату открой.

Я стоял в полной кататонии.

– Ну а чо? Нам в ванной, что ли, ебаться?

Эта интонация, это своеволие, эта настоятельная требовательность, будто направленная в сторону забитого слуги… Сначала я просто хотел его выгнать, но его настойчивость сдетонировала меня.

Мы скатились вдвоем с лестницы. Этот мудак, разгорячившись, с энтузиазмом принялся со мной драться. Даже удовольствия не скрывал, нападал активно, ни о какой самообороне с его стороны и речи не шло. Драться, правда, он технично не умел, но напора ему было не занимать. Не знаю, что в это время делали остальные, я их не видел. Я отчаянно «прошел в ноги» противнику, чтобы перехватить преимущество в свои руки. Он упал, а сверху на него упала плазма. Разбила ему нос. Тут же отовсюду налетели люди.

Телевизор хоть и не разбился вдребезги, но пострадал. Его потом мне пришлось забрать себе, а вниз спустить свой, немного меньше, но новее и навороченнее.

После драки часть народа ушла, остались только мои други , Денис, две знакомые девчонки (одна из них передо мной еще долго извинялась) и Кристина. Те девушки, с которыми я рассчитывал познакомиться поближе, исчезли, оставив мне в подарок одну только фрустрацию. Зато Кристина отметила мое мужество и характер, и потом мы с ней еще какое-то время периодически имели интимные встречи.

Я послушал подаренные мне Лешей пластинки. Отцовский проигрыватель стоял в комнате на первом этаже. Я запустил сначала первую пластинку в исполнении Джонни Кэша. Затем от Трента Резнора. Я понял, что это надолго, а потому перенес проигрыватель к себе наверх.

Странное дело… я сразу понял, что этим хотел сказать мне Леша, но не по словам песни, а по настроению. На слова я вообще обратил внимание после прослушивания третьего, наверное. Но почему в двух исполнениях? В оригинале история рассказывается молодым голосом, есть еще надежда на исправление ошибок, а кавер-версия звучит голосом старика, и все приобретает иной смысл, ведь он стоит на пороге смерти и, подводя черту жизни, обращается молитвой к Богу. Но думаю, все намного проще: он, как и я, не смог определиться с тем, какой вариант лучше. Я и до сих пор не знаю.

Да, в каждой из этих строк был я. I hurt myself today/ to see if I’d still feel/ I focus on the pain/ the only thing that’s real. Только «the needle tears a hole» заменяли пьянки и беспорядочные половые связи. Но я был лишь в самом начале этого пути. Где-то на словах «I hurt myself…». Можно сказать, что в этих стихах было расписано все мое будущее. Но если Леша мог его прочитать, то мне это было не под силу. Оказывается, что тайна магии заключается в субъективности . Я, как субъект, не могу выйти за отведенные рамки, и даже если я начинаю двигаться в их сторону, они смещаются одновременно со мной, ровно на столько, сколько я сделал лишних шагов. Если это и вправду было пророчество, то прочитать его было для меня невозможным. Все идеально продумано. У меня просто не складывалось понимание и осознание. Я будто сидел в пещере, заполненной мраком, и слышал откуда-то рассеянный зов, но никак не мог разобрать слов. А оказалось, что я сидел с зашитыми глазами и слышал себя же.

What have I become

My sweetest friend?

Everyone I known

Goes away

In the end

And you could have it all

My empire of dirt

I will let you down

I will make you hurt

Слова сами стучались в мое окно, а я вместо того, чтобы впустить их, просто стоял как ребенок, прильнув к стеклу, и разглядывал как мелких, пестрых рыбешек.

Думал ли он меня предупредить, а может, и вылечить? Но можно ли вылечить человека зеркалом? Видимо, нет.

У Дениса был единоутробный брат по матери. Андрей, 28 лет, авантюрист и, в целом, экспансивная натура. Мы были с ним заочно знакомы, но персонально общаться раньше не доводилось. И вот в мае Андрей вернулся из своих странствий (последние несколько лет бегал от армии и искал способ разжиться капитальчиком) к корням, чтобы тут, использовав силу родной земли, наконец возмужать и встать на ноги как личность… ну или просто ему некуда было больше податься.

Что о нем ни говори, а он был находчивым и предприимчивым парнем. Умел моментально освоиться на местности, найти выход на хорошие деньги (и речь не про работу на предприятии), обзавестись кругом необходимых людей. Если бы не его легкомыслие и кутежная натура, он бы за те 8 лет, что был в свободном плаванье, смог бы прилично обустроиться и «разжиреть» (его выгнали со второго курса института).

Не то чтобы он мне не нравился, даже наоборот, но было в нем что-то не вызывающее доверия. Ненадежность. Он был обаятелен, смекалист, даже смышлен, но всегда по пятам шло следом ощущение, будто он может в любую минуту растаять у тебе на глазах.

Мы встретились втроем у Дениса на квартире. Поприветствовали друг друга, перекинулись парой пустых фраз. Когда я пришел, он уже что-то рассказывал Денису и мне было не вникнуть, и я ждал, когда разговор вырулит на нашу общую дорогу.

– Надо нам сходить куда-нибудь… – закинул Андрей.

– По-любому, – закивал Денис.

– Heaven было неплохое место, как я помню, – сказал Андрей.

– Есть еще «Девятый круг».

– Разве не «Второй круг»? – спросил я.

– Это раньше он был вторым, а с недавних пор стал девятым, – объяснил мне Денис.

Речь шла о барах. Но на деле же это были не ухоженные питейные заведения и не придорожные, побитые пристанища отребья из американских фильмов, а безвкусные блядюшни. Собирались там кто угодно, хоть социологический срез города проводи.