Александр Гельманов - Древо прошлой жизни. Том I. Часть 1. Потомок Духа

– Слава, здравствуй! Узнал?

– Здорово, Саша. Куда так надолго пропал, как живёшь?

– Живу историей прошлого в эпоху перемен, как и ты. Преподаю. Ты как? Мы можем увидеться?

– Завтра же, если хочешь. Не забыл ещё, где я живу? Весь день буду дома.

– Конечно, не забыл. Извини, что я так долго не звонил. После новогодних праздников мы вообще не разговаривали. У меня есть личные дела.

– Вот и поговорим.

– Я приеду. Только завтра обещали придти проверить газовую плиту. Как уйдут, без звонка еду к тебе. Хорошо?

– Буду тебя ждать. У меня завтра будут друзья, так что познакомишься с ними.

– Ну, тогда до завтра. До свидания.

– До свидания.

Надо обязательно взять с собой листок, на котором я написал в Склифе всё, что мне было нагадано. Засунув руку в карман куртки, я сначала вытащил вместо него старый измятый конверт и листочек, на котором был записан телефон справочной больницы имени Склифосовского. «Как же я забыл его, это письмо? Завтра позвоню в больницу и узнаю о самочувствии этого мужчины, – подумал я. – Пусть пока полежит у меня под рукой, чтобы потом не забыть вернуть». А вот листок с предсказаниями. Разворачивать и читать его я не хотел и положил в свой портфель. Всё может подождать до завтра, а пока вернусь к недочитанной книге. Книга была о мрачном Средневековье, но жутко интересная. Оказывается, в XV – XVI веках позиция Церкви о семье в таких странах Европы, как Франция или Германия, излагалась следующим образом: брак не имеет никакого отношения к влюблённости и тем более к физической любви, а любое страстное чувство оскверняет брачное ложе. Тот муж, который с супругой «предаётся плотским утехам» столь неистово, что даже если она не была бы ему женой, «он хотел бы иметь с ней дело», тот «ведёт себя по отношению к своей жене не столько как муж, сколько как распутник, тот совершает прелюбодеяние». Причём брак задумали исключительно для того, чтобы «охранить себя от греха (наслаждения) и иметь потомство, которое можно воспитать в любви и страхе Божьем». Цель такого «святого брака» – иметь «потомство, которое будет вечно благословлять Господа».

Всё это очень чётко излагалось в церковных текстах того времени, а церковно-приходские книги исправно фиксировали рождаемость. И как мне показалось – не менее строго, чем современные ЗАГСы, потому что церковники изучали рождаемость и делали выводы о мере почитания Господа. Дело было в том, что низкая рождаемость указывала на использование противозачаточных средств, а значит, на распутство. «Ну и нравы, ну и времена, чёрт бы их побрал», – подумал я. Вот только было не понятно, как толковали веления Бога церковники этих веков. Получалось, что произвольно, то есть, как им захотелось в том или ином столетии. Они, конечно, тоже люди и могли ошибаться, но так перестарались, что вне семьи мужчины и женщины всё компенсировали жутким развратом. Видимо, во исполнение воли святой церкви. Я почувствовал гордость за историков, донёсших знания об универсальном законе компенсации до XXI века. «Занятное чтиво на ночь», – подумал я и заснул.

– Помнит ли Дух своё телесное существование?

«Да, то есть, живши несколько раз как человек, он помнит, чем он был, и, уверяю тебя, нередко с улыбкой сожаления вспоминает о своём прошедшем».

– Тотчас ли после смерти Дух вспоминает о телесном существовании во всей полноте своей?

«Нет, оно приходит к нему постепенно, являясь как бы из тумана, и по мере того, как он обращает на него внимание».

– Помнит ли Дух подробности всех событий своей жизни и может ли обнять всю её одним взглядом?

«Он помнит то, что имело влияние на его состояние как Духа, но ты понимаешь, что в его жизни есть обстоятельства, которым он не придаёт никакой важности и о которых не старается даже вспомнить. Он может вспоминать о всех подробностях не только событий, но даже и мыслей своих, но, если это бесполезно, то он не делает этого».

– Видит ли он цель земной жизни относительно жизни будущей?

«Разумеется, видит и понимает гораздо лучше, нежели во время телесной жизни; он понимает необходимость очищения для достижения совершенства и знает, что с каждым существованием он очищается от какого-либо несовершенства».

– Каким образом прошедшая жизнь представляется в памяти Духа? Силою его воображения или как картина, находящаяся у него перед глазами?

«И тем, и другим образом. Он очень хорошо помнит только те факты, которые содействуют его улучшению».

– Помнит ли Дух все существования, предшествующие последнему, им оставленному?

«Всё прошедшее раскрывается пред ним, как станция, пройденная путешественником».

– Сохраняют ли Духи воспоминание о страданиях, испытанных ими во время их последнего телесного существования?

«Часто сохраняют и воспоминание это заставляет их больше ценить блаженство, которым они могут наслаждаться как Духи».

Книга Духов

Утром я никуда не торопился, выспался и, не спеша, занялся завтраком. Хорошо бы газовщики пришли пораньше. По телевизору демонстрировали, как очередная звезда делилась секретами приготовления какой-то съедобной лабуды. Как-то показывали одну передачу об особенностях питания в разных странах, США и России, говорили о пользе и вреде гамбургеров. В ней выступали разные специалисты – диетологи, повара, владельцы ресторанов и кафе. Одна молодая дама, назвавшаяся в титрах «ресторанным критиком», сделала симптоматическое заявление. По тому признаку, может ли тот или иной человек ходить в ресторан за качественной пищей, он может судить о себе, состоялся ли он в этой жизни, как личность или ещё нет, потому что не в состоянии позволить себе этого. И, если не может, значит, человек пока не дорос. Да уж, господа, стыдно питаться отбросами в городе, где собрана почти вся денежная масса нищей страны. Как можно позволять себе подобные высказывания? Это же цинизм! Ну, хочешь ты ходить в ресторан трижды в день – ходи. Для таких, как ты, барышня, и крутят рекламу о таблетках от переедания – показывают свиноподобную рожу за столом, заставленным полными тарелками. И рожа явно страдает от недоедопереедания – съела меньше, чем хотела, но больше, чем смогла. Назвать неудачниками более семидесяти процентов населения страны даже перебором назвать нельзя. Как можно последовать призывам к единению общества, – рассуждал я, – если сытый голодного не разумеет? И при этом момент появления таких критиков-гурманов пришёлся на хорошо обеспеченный процесс разворовывания страны. Причем с одновременным уничтожением всяких нравственных устоев, чтобы не мешали. Ни критикам, ни гурманам. Тут раздался звонок в дверь. Было начало двенадцатого.