Александр Гельманов - Древо прошлой жизни. Том III. Часть 3. Эмблема Создателя

© Александр Гельманов, 2022

ISBN 978-5-0055-1600-8 (т. 3)

ISBN 978-5-4493-4803-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Мы с Марком сидели за кухонным столом, который он накрыл, пока я плескался под душем. Его жена Людмила гостила у родственников с детьми, – учебный год в Германии начинался позднее. Честно говоря, я представлял своё возвращение к другу более торжественным, но удовлетворения не было потому, что не было ощущения завершённости.

– Что будем пить – мозельское или водку? – спросил он.

– И водку тоже.

– Ну, как там лягушатники?

– Передают привет колбасникам. Знаешь – странная вещь: европейские собаки не бросаются на прохожих и велосипедистов, а хозяева обходятся без глупых оправданий, что пёс не покусает. Братьям меньшим негде черпать агрессию.

– Нормальный собачий менталитет. Если бы зоозащитники научили наших собак говорить, им бы было не на что пожаловаться. А ты, Санёк, что-то совсем не загорел, – только лицо и руки. И так быстро уехал во Францию, что мы даже о России не поговорили. Как там?

– По-Карамзину: «Воруют». Без меры, без перерыва и без конца. А про Францию и рассказывать нечего. Бывают времена, когда хочется пожить в одиночестве и послушать море. Если бы ты жил в Россиянии, меня понял.

Марк в реинкарнацию не верил, а только в самого себя, и потому необходимость делиться тем, что я рассчитывал найти следы своей прошлой жизни и почти каждый день соприкасался с мистикой, отпадала. И если бы вы сами пережили всё то, что пережил я за последний месяц с лишним, вы бы понимали, как нужно мне было выговориться.

Марк разлил «Смирновскую» по рюмкам:

– За твоё триумфальное возвращение с большой прогулки!

– За тебя, Марк. Без тебя бы я заблудился.

– Вообще, французы более открыты для общения, чем немцы, хотя в личном плане тоже замкнуты. Но у нас самая низкая рождаемость в Европе.

– На памперсы что ли не хватает? – удивился я, проглатывая кусок.

– Из-за карьеры, которая важнее. Тут очень большой средний класс миллионеров. Все разговоры о погоде и сколько евро надо заработать. И всё разложено по граммам, сантиметрам, минутам и центам – как в шкафу. А за шкафами, когда делают ремонт, часто не клеят обои, везде расчёт. Здесь русские помидоры посади – вырастут немецкие.

– Да видел. За вашими ненашинскими кустами ни вермута хлебнуть, ни насорить. Как вы вообще тут живёте?

– Немцы за солью и луковицей к супу по-соседски не заходят, домами встречаются в ресторанах. Дома для гостей накрывают на стол чуть-чуть, но в гостях выпьют и сожрут больше нашего крестьянина. Страна собак и пенсионеров – живут за 90 лет. А в декабре все погружаются в национальную депрессию.

– Эк удивил. Мы в депрессии круглосуточно, с первого января. Лучше расскажи про ваш Брайтон-бич.

– Русскую общину? Другое дело. Мы ведь российское ТВ свободно смотрим. Отсюда кажется, что у вас не всё так уж и плохо. Знаешь, когда у нас показывали, как пьяный Ельцин танцует, дирижирует, хватает женщину за ляжку или говорит с Клинтоном, некоторые немцы смотрели на нас, русских, с пренебрежением. Было обидно: русская тусовка – второй сорт, а ваш Ельцин – дурак и пьяница, роняет престиж страны. А после прихода Путина нас зауважали, появилась гордость за страну, потому что он поднял авторитет России.

– Ага, для вашей русской тусовки это главное, – чтобы в местах общего пользования вас не считали дураками. А для нас на своей земле важно, чтобы дураками мы не считали себя сами, так что, пусть чиновники клеят свои рейтинги на задницу. С Ельциным ясно – этот провёл всех, но к его наследничкам надо ещё долго приглядываться. Потому что Горбачёву дали Нобелевскую, и ему рукоплескал весь Запад, а для нас он разрушитель, лицемер и взяточник. Историки считают рейтинги по осени – ждут, куда кривая вывезет. А пока перед Пасхой дорожают яйца, после Поста – мясо, при взрывах в метро – частный извоз, а во время гриппа цены на лекарства задираются в пять-десять раз.

– Здесь такое невозможно, – ответил Марк. – Если есть повод, враз закатят скандал.

– Ну, скандалами на любой вкус у нас и так завалены все газетные лотки, бери, наслаждайся. Национальная забава перед приходом в офис. А народ, он что? Вечером врубил ящик, а там между Гарантом Конституции, Спикером Думы и Премьер-министром полный консенсус, – все социальные обязательства перед электоратом выполнены. На ночь покрутят какой-нибудь сериал про героев на кожаных и плюшевых диванах: она грезит, что рождена для красивой жизни и мечтает выйти замуж за него, а он страдает проблемой, кого выбрать, – силиконовую девственницу из модельного агентства или распутную дочурку честного олигарха, погрязшего в благотворительности, – и день прошёл. А утром шасть за порог, – и оказывается, что благодеяния хватает на половину продуктовой корзины, плацкарту до саратовской тётки в один конец и разовую пилюлю от разгулявшейся инфлюэнцы.

– Давай-ка выпьем, – предложил Марк.

– Валяй, давно пора.

Выпили.

Вот ты лично, – продолжил я, – можешь представить, чтобы Гарант со Спикером завалились в кабинет к Премьеру с ультиматумом унять своих лихоимцев? Нет? А у нас могут. Так, мол, и так, братья и сестры, прям щас для вас всё и устроим, спасибо, что подсказали. Помнишь, что в лихие 90-е власть открыто провозглашала? Чем больше населения не дотянет до светлого будущего, тем раньше это будущее для тех, кто дотянет, наступит. Впору было стариков и хилых младенцев со скалы швырять. Потому что затраты на каждого пожилого человека сроками дожития стали исчислять, а вывоз наворованного за границу, – десятками миллиардов долларов.

– Ну, помню.

– Тогда наливай ещё… ну, давай… вызвали бы они, Гарант со Спикером, к примеру, этого, как его, с «лошадиной фамилией», – незабываемого шокотерапевта-реформатора, которого сами же предлагали и утверждали, и спросили, в каком именно объёме он без Госплана и Народного Контроля затеял население изводить, – согласно его же программному заявлению после вступления в должность. Дескать, запираться не продуктивно, – факты и комментарии ТВ уже не первый год на всю страну крутит, а всю Россию извести ещё ни слуге, ни врагу народа не удалось. Ни Ивану Грозному, ни Петру Великому, ни Иосифу Сталину, а тем более, их преемникам, страдавшим выше пояса маразмом, а ниже – недержанием мочи. Разве что в этом вопросе усилия самого народа сверху объединить, однако под такую напасть даже академикам национальную идею не придумать.