Александр Гельманов - Древо прошлой жизни. Том IV. Часть 3. Эмблема Создателя

– Тогда ничего нельзя изменить.

– Да, всё попадёт туда, куда запланировано: народное благосостояние одноразовых поколений – в офшоры, офшорная аристократия – в фиктивный вечный ад, смиренные прихожане – в фиктивный вечный рай; буржуи будут грести прибыль и гнать её за рубеж, а священники с наружным видом благодетели – проповедовать христианское смирение и одноразовую телесную жизнь души. Ничего нельзя изменить по двум причинам: всё это безобразие устроено дьяволом очень тонко, и об этих тонкостях, в которых и сидит дьявол, не знает большинство людей.

– Мне кажется, что я понимаю тебя всё больше.

– Если бы люди знали, что уже жили на земле, очень многое удалось бы изменить, но нет – не для того попом приватизирован Творец.

– Всё равно я слушала тебя очень внимательно.

– Ладно, с этого места я больше не буду тебя перебивать. Помоги, пожалуйста, разобраться, как любили в первые десятилетия XVI века.

– Ты не представляешь, как всё было просто и строго. Церковь считалась единственным местом поклонения Богу, а Лютер говорил, что молиться можно дома – в своей обители, и к святой истине может приобщиться любой, кто умеет читать Библию. Это бесило церковников, потому что подрывало устои католической церкви и папскую власть. Частое посещение церкви с продолжительными молитвами было обязательно, как и соблюдение всех постов.

– Пока ясно: зачем ходить в церковь, когда икона в красном углу. Но поповщина настолько ловко примазалась к Господу, что протестанты народились лишь спустя полторы тысячи лет. Лютера не выдумать, папу не закопать, истину не вернуть.

– Дело в том, что протестанты считали, что семья, общий стол и разделение обязанностей – это место, где можно служить Богу, что привело к пересмотру отношения к сексу – части брака, которую священники контролировали больше всего. То есть супружество должно стать лечебницей страсти, церковь же полагала, что без воздержания семья превращается в рассадник порока и греха. Семья вышла на передний план, где поклоняются Богу, отсюда основой религии должно стать не сексуальное воздержание в семье и телесные наказания за сексуальную связь вне семьи, а семья. Для святых отцов это было по-настоящему опасно, их могли послать подальше, чем они своих прихожан.

– А знаешь, почему в XXI веке путают любовь с занятием? Потому, что спрятаны закон эволюции души и учение о духовном родстве реинкарнирующих душ. Требуется много воплощений, чтобы довести духовную компоненту блуда до нулевых значений. Чисто западное выражение, что любовь придумали русские, чтобы не платить деньги, объясняется сокрытием закона реинкарнации, как бы складно не плёл поп. Встреча и любовь родственных душ на земле основана на законе реинкарнации и совместном выполнении земной миссии, от которых колбасит всякого попа. Я читал по курсу иностранной литературы, что поэты первыми подвергли сомнению, что любви в браке нет. Думаю, они не только указали на религиозных извращенцев, но и ограничили роль Сатаны. В принципе, вернуть закон Христа людям так же легко, как перевести Библию с латыни, не дожидаясь XVI столетия, так что всю свою историю они сами себя обгаживали.

– Ты всё понял. Жизнь в XVI веке управлялась строгими правилами, отрицающими романтизм и искореняющими сексуальную тоску. Для церкви самое оскорбительное – сексуальное удовольствие и разговоры о нём как в семье, так и вне её.

– А потому, что потерять контроль за инстинктами, значит потерять раба. А чтобы учредить власть, надо с умом наврать про загробный мир. Но у всей этой поповской разноголосицы есть всего один знаменатель – переселение душ. Скажу понятнее: если вернуть истинный закон, человек поймёт своё место на земле. Чисто гипотетически, в Европе при таких «христианских» амбициях на «подержать свечку» и «поиграть со спичками», в отсутствие поддержки церкви светской властью от папского дворца осталось бы ещё меньше, чем от Бастилии.

– Истребили бы?

– И к бабке не ходи. В дикой природе обман так же эффективен, как сила и скорость реакции, – это характеристика церкви, за счёт которой её саму не отправили на костёр. Да-а, Лютер здорово подкузьмил попам.

– Вообще, церковные наставления нередко были мерзкими. Священники отвращали свою паству от любви к любимым, вызывая к ним брезгливость, порой в жутких выражениях, чтобы управлять похотью, а сами столь же нередко изменяли с любовницами и чужими жёнами. Сексуальные отношения вне брака преследовались – священники налагали эпитимию и 3, 6, 12 ударов на площади за беспорядочные связи, и это было непреложным правилом. Фактически, они определяли место, время и обстоятельства секса, но самое противоестественное, они считали страстные отношения с женой прелюбодеянием и грехом.

– Хм. Как это? Попу рядом коврик что ли стелили – чтобы судил по силе звука о силе страсти?

– Низкая рождаемость указывала на распутство. Укрощение плоти доходило до абсурда.

– А-а, социологией занимались, блин, Клинтон. А «коктейль Молотова» изобретут только через 400 лет.

– Брак был нужен, чтобы охранять себя от греха наслаждения и иметь потомство, которое будет вечно благословлять Господа.

– Это же ответ на вопрос, почему церковным ублюдкам претила реинкарнация. Ну и козлы!

– Брак ещё был обязанностью, потому что заключался в интересах всей семьи без учёта личных привязанностей, – так воспитывали детей. Это всего лишь согласие семей о передаче собственности, в том числе, и жены, которую, как любую собственность, тоже осматривали. Святые отцы постоянно внушали, что любовь не имеет с браком ничего общего; супружество не имеет никакого отношения к влюблённости и тем более к физической любви, а любое страстное чувство оскверняет брачное ложе.

– Одно слово – педерастня. Хорошо, что наши попы были бабниками, хотя в 20-е их это не спасло, – перечудили с Божьим смирением, кротостью и справедливостью. А что, нельзя было одновременно любить и размножаться?

– Запрещено. Клирики вбивали в голову: муж, который «предаётся плотским утехам» с женой, как если бы не с женой, – странное выражение, если учесть запрет случайных связей, – ведёт себя не как муж, а как прелюбодей и распутник.

– Дурь какая-то. Они что, Святое Предание из фиктивной адской вечности высасывали? Попробуй, поноси благоверную на руках – сразу настучат в поповское гестапо. Но природу-то не пропьёшь, а её объясняет только спрятанный попами закон.

– Естественно. Поэтому, с другой стороны, нравы были весьма свободны, – женщины старались не упустить случая, развлечься всеми способами, несмотря на угрозу наказания. Мужчины не упускали случая пользоваться «удобным моментом». Отсюда берёт начало культура куртизанщины и литература, которая ещё больше засоряла юные мозги.