Илья Странович - Дом 2121

Подхватив Кирилла под локоток Этьен, словно провожал его в собственные владения.

– Отец не дождался вас и улетел буквально полчаса назад в Женеву.

– Почему не предупредил меня? – спросил Кирилл

– Дело срочное. Прошу не злитесь. Сергей Петрович просил меня всё объяснить вам. Замечу, что он немного расстроен тем, как вы в очередной раз устраивали свой досуг.

Кирилл поморщился,

– Тебя? Ввести в курс дела меня?

Они проследовали в недра каракатицы. Адъютант направился было в приёмную, однако Кирилл уверенной походкой, смешно потряхивая эполетом подошёл к кабинету отца, где в большом открытом пространстве хозяйничала личный секретарь главы компании. Эмма сидела перед парящим экраном, цокая хищными коготками, по подсвеченному на столе, контуру клавиатуры. Ей, не смотря на возраст, нравилась эта старомодная манера письма. Экран был прозрачен и стоящий напротив мог увидеть набранный текст. Когда Кир приблизился к столу, Эмма бестактно затемнила внешнюю сторону экрана не глядя, но понимая, кто пришёл. Подняв взгляд над экраном она очаровательно улыбнулась и поприветствовала редкого гостя:

– а, мсье Кирилл! Рада видеть вас в нашей обители скуки!

– Мсье Мамонтов, – поправил Этьен.

– Да-да, простите. Мсье Ренар, я часто слышу от Сергея Петровича имя сына и поэтому… – не стала заканчивать вялое не нужное оправдание хозяйка приёмной.

Кирилл, приблизился к двери кабинета, прикоснулся пальцами к массивной ручке. Облегченно выдохнул – замок узнал его и послушно щёлкнул – дверь отворилась. Этьен проследовал на своё привычное место и чуть было не сделал жест, позволяющий Кириллу сесть, рука уже дернулась и Кир это заметил. Это было слишком, и адъютант потупил взгляд. Кирилл устроился в центре любимого дивана, закурил…

Из разговора наследник понял, что отец, возможно, уедет со дня на день и Кириллу придётся некоторое время постоянно присутствовать в штаб-квартире. Но самое главное – перед этим ему предстоит слетать в промсектор, чтобы лично познакомиться с каждым наместником на подконтрольных компании участках. При чём, ни отец, ни Этьен, не составят ему компанию. Однако, с ним будет телохранитель военного образца – жутковатый фарш бионик с человеческой головой. Сначала они прибудут в центральный Хаб, там его должен встретить постоянный управляющий Старший наместник. Далее в ознакомительную поездку по Сектору, где он будет представлен остальным управляющим на предприятиях. Они лично обменяются коммуникационными ключами, чтобы круглосуточно поддерживать прямую шифрованную связь.

Кирилл вышел в приёмную отца. Молча указал Эмме на встроенный в стену за её спиной шкафчик. Девушка, поняв жест, с готовностью достала низкий хрустальный стакан с толстым дном. Размеренными привычными движениями она приготовила ему напиток. Рецепт был прост – виски, полкапсулы «эйфа», замороженные кубики манго. Кирилл молча принял напиток, сделал жест пальцами, чтобы Эмма отдала ему и бутылку. Девушка испытующе глянула на него. Оба знали, что отец не позволял ему перебирать с алкоголем в стенах штаб-квартиры. Кирилл не стал спорить. Он направился в парк, куда можно было попасть только через приемную или кабинет отца, где могли бывать лишь избранные персоны, с дозволения главного здесь человека. Скрытый от любопытных глаз по сторонам щупальцами каракатицы, а сверху густыми шапками деревьев, парк выходил на берег Сены. Кириллу нравилось здесь. Фасад со стороны парка украшали древние колонны и карнизы, придающие схожести с древнегреческим или римским храмом. Эти элементы не были искусственно состарены, отец приобрел их на аукционе и приволок сюда. К берегу реки вели разветвленные теряющиеся в деревьях и кустарнике насыпные тропы, вдоль которых стояли тяжёлые каменные скамьи. Казалось, – по другую сторону здания не было скоростной Жан Жорес с пролетающими по ней яхтмобилями. Ни единого звука не проникало сюда извне. Отец говорил, что научился останавливать время в парке.

Кирилл был растерян и раздосадован – отец внезапно решил распоряжаться его жизнью. Вот уже несколько лет он был абсолютно свободным человеком. Настолько, что о некоторых аспектах своей свободы он не решился бы разговаривать ни с отцом, ни с матерью. И всегда он чувствовал себя в безопасности, словно в коконе.

Мамонтов младший никогда не бывал в П-секторе. Время от времени – раз в полгода отец звал его с собой, но наследника это мало интересовало. Возить своих отпрысков в дикий край – новомодное веяние в кругу общения отца, чтобы детишки хлебнули жизни и не думали, что круассаны растут прямо на деревьях. Он слышал от приятелей о подобных экскурсиях – ничего стоящего кроме жалоб на толпы жалких аборигенов и описаний унылых пейзажей в их рассказах не было. Теперь после разговора с Ренаром ему вспоминалась болтовня Камиллы – она была в секторе дважды под присмотром отца и старшего брата. В локации Центрального Хаба, по её словам, кроме гостевых домов, нескольких ресторанов и вышек охраны по периметру, не было ничего стоящего. Весь Сектор занимал огромную территорию, населенный аборигенами, под присмотром силовых групп и наместника, стерегущих индустрию своих хозяев.

Миллка рассказывала Кириллу, что, например, спецодежда – пластиковые комбинезоны, выдаются аборигенам на 2 недели, на всю длительность вахты, и в цехах переработки сырья стоит жуткий смрад. У неё постоянно слезились глаза. Компактный фильтр в носу не спасал, а одевать респиратор на всё лицо отец запретил, приказал спрятать носовой платок и вести себя достойно, а не как избалованная принцесса. В конце смены люди ели из длинных неглубоких ванн, собираясь по десять-пятнадцать человек. Когда она покидала Сектор во второй раз, они вернулись в Центральный Хаб. Им пришлось ждать транспорт пару дней, и вечером перед отлетом, она слышала казнь человека – именно слышала.

Кирилл не проникся её эмоциональными рассказами, его забавляло, что Кам округляла глаза и искала понимания, в ответ на описываемые картины.

Он вспомнил: как-то они катались на лыжах, и Камилла сломала руку. Она упала вскрикнув. До того, как к ней подбежали друзья, девушка уже сидела на снегу. Не было ни слёз, ни истерики. Она просто ждала, когда придёт помощь. Когда её грузили в вертушку, она спокойно наблюдала за возней медиков вокруг.

Кам время от времени вспоминала об экскурсии на семейный завод и последующем эпизоде в Хабе. Кирюха слушал в полуха.

Все подробности всплывали в памяти сами собой. Теперь перспектива посетить проклятые земли пугала его. По задумке отца ему предстояло остаться за старшего на какое-то время. Несомненно, это было важно. И на этот раз отказаться не было ни единого шанса. Судя по всему, отец был раздосадован его недавними выходками в обществе и упорным нежеланием участвовать в делах компании. Кирюха давно догадывался, что отец получает достаточно полную и правдивую информацию о том, как живет его любимый и единственный отпрыск. Одна лишь реклама в авто не давала повода сомневаться, что его мальчик испортился раньше времени, не успев ни поработать, ни завести семью.