Игорь Кочкин - НИКТО, НЕКТО и ВСЁ. Забавный черновик – 3

– Просто жить? – спросил он.

– Просто жить, а это… получается не часто.

Последнее откровение требовало осмысления. НЕКТО обдумывал его долго, пока ещё раз не приложился к «северному сиянию».

– Йоко, ты – кто? – спросил он, наконец.

– Я – Йоко… – ответила она нетвёрдо, – или я не Йоко?.. Вы мне совсем голову задурили.

– Тогда вперёд, в баню! – сказал НИКТО. – А после бани… в аэропорт!

– Я готова…

– НЕКТО тебя уже ждёт в Ленинграде, – вставил ВСЁ…

(«ЖИТЬ СТАЛО ЛУЧШЕ, товарищи! Жить стало веселее!» И. Сталин.)

– Человек слаб… – проговорил мечтательно НЕКТО, – женщина сильна… случай всесилен… Согласны?

– Женщина – огонь, мужчина – воск, а случайностей не бывает, – сказал НИКТО.

– Какое красивое сравнение!.. – проговорила мечтательно Йоко. Она была пьяна.

– Чем же оно красиво? Может, реально?

– Может, и реально … – Йоко, не церемонясь, сдвинула юбку на коленях вверх, и, подчёркнуто не спеша, стала подтягивать колготки: сначала на правой ноге, потом на левой. – А про случайности я с тобой не соглашусь… всё-таки они случаются… как у Рязанова в фильме…

– Что-то стало холодать! – заявил философски НЕКТО, и наполнил стакан Йоко и свой.

– Когда пьёшь – жизнь становится ярче… быстрее… и короче, – сказал НИКТО.

Таким было послевкусие праздника, который состоялся…

26. Головокружение от успехов.

В январе у Йоко началась сессия, и ей было не до того, чтобы пропадать на репетициях. В феврале у неё были зимние этюды, и опять она редко появлялась в НИИ.

С нового года возобновились халтуры на свадьбах, потому что ВСЁ нанёс визит заведующей микрорайоновской кафешки и, не мудрствуя лукаво, напомнил, что они всегда готовы послужить брачующимся: не забавы – для, обязанности – ради. И ещё – чтобы их дебет впредь сходился с кредитом.

Через короткое время их финансовые дела были таковы, что они – хоть сейчас – могли купить «Гибсон», которую не купили осенью. Только никто подобную гитару больше не продавал. Ничего не обещал и Витольд.

НЕКТО удивлял своей поразительной работоспособностью: что ни день – новая песня, что ни день – новая аранжировка, что ни день – новое звучание его гитары. Он – как будто – уже не нуждался в НИКТО и ВСЁ, как в соавторах. Он нуждался в них, как в аккомпаниаторах.

– Я тут намедни прочёл сталинский труд под названием «Головокружение от успехов», – сказал НИКТО, – не подхватил ли ты подобную заразу?

– Нет, Сталина не читал, и читать никогда не буду, – ответил НЕКТО. – Головокружения не испытываю. А если что-то кому-то кажется, то креститься надо…

(«ТАК ВЫПЬЕМ за то, ЧТОБЫ НИКТО ИЗ НАС, как бы высоко он не летал, НИКОГДА НЕ ОТРЫВАЛСЯ БЫ ОТ КОЛЛЕКТИВА!..» Товарищ Саахов, «Кавказская пленница». )

В марте родители ВСЁ укатили на курорты отдыхать, поэтому после школы собирались у него. До 17.00 квартира была в их полном распоряжении. Почти, как раньше, когда появился на свет «Старый мир».

– А говорят, что два раза в одну и ту же реку не войти, – усмехнулся ВСЁ.

Тогда НЕКТО принёс свою новую песню «Чистый снег». Сыграл её. Музыка была не похожа ни на что. И состоялся разговор точь-в-точь, как после рождения «Старого мира».

Первое четверостишие звучало так:

«Чистый снег, звонкий смех —

Сладкий отзвук давних лет.

Нас тех не стало. Всё пропало.

Нас словно не было… и нет…»

– Как тебя сподобило сварганить такое? – спросил НИКТО.

– Что ты имеешь в виду? – спросил НЕКТО.

– Такие слова пишут старики, умудрённые жизнью.

– Старпёры и старые калоши? – спросил ВСЁ

– Старые хрены и старые развалины, – ответил НИКТО.

– Леопёрды и пескоструйщики? – спросил НЕКТО.

ВСЁ извлёк дробь на своей импровизированной барабанной установке.

– А не безусые юнцы, вроде тебя, – уточнил он.

Это не обидело НЕКТО, как не обидело, когда говорили о «Старом мире». Он словно не услышал ничего.

– Я не знаю, как меня сподобило на такое, – ответил он…

(«РОК-Н-РОЛЛ – ЕДИНСТВЕННЫЙ ВИД МУЗЫКАЛЬНОГО ИСКУССТВА, ИМЕЮЩИЙ СЕГОДНЯ ПРАВО НА СУЩЕСТВОВАНИЕ. И значения своего он не утратит никогда…» Джон Леннон.)

Прежним было громадное окно, через которое послеполуденное солнце наполняло апартаменты ВСЁ особенным весенним теплом. Прежним было ретро-пианино, на котором стоял «Талас» и три разнокалиберных стакана.

– Наш диалог ничего не напоминает? – спросил НИКТО.

– Всё это жутко странно, – ответил ВСЁ, – один в один, как полтора года назад, когда мы по крупицам накапливали наш волшебный опыт музицирования.

– Ты так думаешь? – спросил НЕКТО, сидя за пианино и правой рукой мягко импровизируя на высоких нотах вокруг мелодии «Чистого снега»…

(«ДОВЕРЕННЫЕ ТАЙНЫ ХРАНИ С БОЛЬШЕЙ ТЩАТЕЛЬНОСТЬЮ, нежели порученное тебе имущество». Исократ.)

27. «Луг с поляной есть пример рукоблудья…»

«Двадцать семь» – число больших магических способностей. 27 – это число утроенной силы Рода Всевышнего: 9 х 3 = 27, 2 +7 = 9.

Согласно летописи о «НИКТО, НЕКТО и ВСЁ», Пат подружила мальчишек с шотландским Пушкиным. Это обстоятельство не осталось незамеченным Йоко: значит, и она должна внести свою лепту. И лепта эта должна быть не хуже, а лучше, чем какой-то там Бёрнс.

На очередную репетицию Йоко пришла с томиком Бродского.

(«…человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. ПОСЕЯВ ТАМ ХАОС, МЫ НЕЗАМЕТНО ПОДМЕНИМ ИХ ЦЕННОСТИ на фальшивые И ЗАСТАВИМ ИХ В ЭТИ фальшивые ЦЕННОСТИ ВЕРИТЬ. КАК? Мы найдём своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России…» А. Даллес.)

ВСЁ сидел у своей барабанной установки и, взяв из рук Йоко – очень сильную, очень мощную, по её словам – книжку, удобнее устроился на стуле, положив ноги на большой барабан.

НИКТО менял струны на своей гитаре.

НЕКТО прохаживался по сцене: вероятно, ждал разговора, и он его дождался.

Йоко начала с того, что рассказала, какой бедный и несчастный Бродский, и как нехорошо с ним обошлись в ненавистном СССР, а стихи-то прекрасные!

– «Прекрасные» – спору нет… – отозвался ВСЁ, продолжая листать книжку «бедного и несчастного» поэта. – Вот, например: «я писал, что в лампочке – ужас пола. что любовь, как акт, лишена глагола…». Это сотворил… – всё перешёл на пафосный тон, – 31-летний Иосиф Александрович в 1971 году, ровно за 12 месяцев до «насильственного» выталкивания его родной советской властью за рубежи пределов «любимой» родины… – ВСЁ листал книжку дальше. – Или вот ещё: «луг с поляной есть пример рукоблудья, в природе данный…»