Наталия Грамацкая - Призраки

– Не ври. – Возразил я. – Больше килограмма потерял. Кухня не моё призвание.

– Нет, что ни говори, а запах свободы сладок! Я счастливчик. Моим предкам – не до меня. Папан занят бизнесом, маман – собой. Потому я продегустировал к своим двадцати почти все земные радости. Только свобода, друг, дарит полноту ощущений. – Стив пододвинул ко мне бургер и фри. Ешь! И не вздумай критиковать! Даренному коню по зубам не дают.

– Свобода, на мой взгляд, хороша лишь в определённых количествах, как сахар, к примеру. – Ответил я с опаской поглядывая на подарки.

– Опять количество! Граммы, килограммы, калории! Ты что всю жизнь будешь их считать?

– А что в этом плохого? Ведь в природе всё рассчитано, всё взвешено даже не с ювелирной, с фантастической точностью! – Я отметил восторженной улыбкой последний миг жизни башмакообразного бургера в зубах Стива. Он улыбнулся мне в ответ и с воодушевлением стал развивать контраргументы.

– Человек это не всё. У него – особая шкала ценностей. Особая и у человека, как биологического вида, и у человека, как индивидуума. Если я не буду есть бургеры, я не буду Стив. Если Анна, на которую ты пялишься, не будет покупать дорогие шмотки и менять их по сто раз на день, это будет не Анна.

– Я сегодня видел девушку в парке. – Не знаю почему и зачем вдруг сказал я и начал энергично мешать ложкой в своей чашке с остатками чая.

– Да, ну? – Стив поднял брови так, что они исчезли под его белобрысой, напоминающей маленький стог сена, чёлкой. – А я и не знал, что в наших парках водятся девушки. Расскажи! – Он откинулся на спинку стула. Вероятно, что-то в моём лице удивило его, и гримаса ехидства сменилась выражением искреннего интереса.

– Мне кажется, у неё проблемы. – Сказал я и залпом опустошил свою чашку.

Во взгляде Стива появилась тревога. – Проблемы? А у кого их нет? У тебя, что нет проблем? У меня – воз. Грядущий зачёт по социологии, к примеру. Это даже не проблема. Это – бедствие, конец Света! Ты же знаешь, у меня аллергия на общественные науки. Я от них если не сплю, то чешусь.

– Она собирала сигаретные окурки и бутылочные стёкла на дороге. – Перебил я его.

– Да? – Стив сдвинул брови и, помолчав в таком виде секунд пять, добавил неуверенно. – А может быть, она их коллекционирует. – Он опять пристально посмотрел на меня. – Да ты не злись. Допустим, что её проблемы серьёзнее твоих, но сколько их, таких проблемных. Всем не поможешь. Согласно официальной статистике, к примеру, только наркозависимых сейчас около шести процентов населения планеты, но это, так сказать, зарегистрированные пользователи. Прибавь сюда тех, кто пока не решился заявить о себе во всеуслышание, и тех, кто периодически нюхает, курит, колет, колесит, и тех, кто сидит на транквилизаторах, антидепрессантах, назначаемых в так называемых медицинских целях. Получится все пятьдесят процентов! Поверь мне, я знаю, о чём говорю из собственного опыта. Наркота сейчас – приправа и к бесшабашным кутежам, и к интеллектуальным беседам.

– Но почему? – В недоумении спросил я. – Почему при таком обилии информации о вреде наркотиков, количество принимающих их не уменьшается, а растёт? Ведь факты, которые ты привёл, общедоступны. Это реальность.

Стив посмотрел на меня так, как, вероятно, старший брат смотрит на младшего, когда тот задаёт ему вопросы типа «Что делает солнце ночью?», или «Почему у кролика длинные уши?». Я знал этот взгляд, он был одной из достопримечательностей его образа, которая никогда не обижала меня. Я всегда хотел иметь старшего брата и чувствовал, что моему другу, вероятно, всегда не хватало младшего. Мы оба были единственными детьми в наших семьях. Итак, он посмотрел на меня, снисходительно улыбаясь, и изрёк.

– Большинству людей реальность не интересна, и у каждого страуса свой песок.

– У каждого страуса. – Сказал я, сделав акцент на слове «страус».

– Не задавайся, друг мой. – Изрёк Стив. Лицо его приняло серьёзное выражение. – Я тоже кое-что попробовал. Начал с Экстази, прочитав в иннете, что в любой момент смогу сбросить в кювет, когда надоест. Добровольно подставил как-то свою шею под её задницу. Однако, очень скоро понял: та ещё штучка. Рай обещает, голову крутит всякой чепухой, но «в седле» крепко держится и в мозг «шпоры» вонзает очень грамотно, прямо «в яблочко» системы удовольствия, закрепляя своё положение сверху. Как-то на дискотеке в ночном клубе посмотрел я на своих коллег по кайфу и решил: пора завязывать. Отдал все оставшиеся колёса одной длинноногой козе, что прыгала рядом. Имя у неё какое-то редкое было. – Стив насупил брови, вероятно, силясь вспомнить. – Саша? Нет. Не Саша. Даша! Точно. Даша.

– Зачем? – Спросил я.

– Что, зачем? – Стив посмотрел на меня удивлённо.

– Зачем таблетки ей отдал? Лучше бы выбросил.

Стив пожал плечами. – Я видел, она их покупала у тамошних дилеров, решил её деньги сэкономить. К тому же… – Он бросил на меня многозначительный взгляд. – Даша эта была прехорошенькая! Хотел её расположение завоевать, ну, и всё такое. Она мне даже номер телефона дала, но потом её после моих «конфет» так развезло… – Стив замолчал, будто вспомнив что-то, но через несколько секунд в глазах его снова зажглись весёлые огни. – Я усадил её в кресло у столика, и помахал рукой!

– Зря. – Сказал я, тщетно пытаясь скрыть потрясение. – Отчего раньше мне не рассказал?

– Я никому не говорил об этом. Как говорит мой папан, «Прикрывай то, что не радует общественный глаз.» У меня были неприятности, и я решил отвлечься. Ты удивлён? Я тоже. Это было рискованное решение. Однако, вывод, который я в результате сделал прост, как всё гениальное. Ученье – свет! Забрасывать невод в океан интернета или житейский опыт случайных знакомых на вечеринке опасно для жизни. Надо знать, где и как «рыбачить». Достоверную информацию надо добывать прицельно и начинать с физиологии человека, с биохимии его. Когда понимаешь, что добровольно впускаешь агрессора в себя самого, что он атакует, бомбит твои коммуникационные системы, оккупирует рецепторы и топит тебя в лаже, не испытать священный гнев невозможно.

– Ты бы сказал это той девушке вместо того, чтобы ей таблетки отдавать. – Перебил я его.

– Что я проповедник, что ли? – Возмутился Стив. – Да, и не послушала бы она меня! Ладно. – Он взял бургер и вложил его в мою ладонь. – Мужчина, переживающий из-за женщины, подобен машине с пробитым бензобаком. Ему нужен срочный ремонт. Ешь. Это поможет непременно. Знаю по собственному опыту.

Опыт Стива был на сто восемьдесят градусов иной, чем мой, и это, как мне кажется, было главным связующим звеном в нашей с ним дружбе. Его могучее тело атлета являлось для меня путеводной звездой в моих мечтах о физическом совершенстве. Однако, то, что давалось мне с большим трудом, ценой ежедневных изнуряющих тренировок, было дано ему от рождения, и он играл с гирями, как ребёнок с игрушками, ради забавы. Родители его были чрезвычайно богаты, и Стив не то, чтобы сорил деньгами, но не мог представить, как можно жить на меньшие доходы. В этом отношении моя семья была для него объектом неугасаемого интереса. Он часто бывал в нашем доме в то время, как я в его – всего один раз. Его родовое гнездо располагалось в одном из лучших районов пригорода и занимало по меньшей мере гектаров двадцать. Грандиозное трёхэтажное здание в викторианском стиле, нафаршированное произведениями искусства, начиная от мебели до холодного и огнестрельного оружия, окружённое парком с зелёными газонами, клумбами, беседками, искусственными водопадами, скульптурами богов и богинь, атлантов и кариатид. Я много раз пытался после этого визита вспомнить лицо его мамы и не мог. Лишь шелест длинного платья и бряцание больших, сверкающих серёжек в ушах, проступающие из концентрированного раствора красок, звуков, театральных изгибов тел, любезных улыбок многочисленной прислуги. Помнилось также и то, что мне всё время приходилось быть начеку и следить за нижней челюстью, которая то и дело теряла связь с верхней. Я не испытывал зависти, но величайшее изумление, как ребёнок, увидевший себя однажды в сказке среди молочных рек и кисельных берегов, невольно примерял его богатства, и всякий раз при этих мыслях голова моя кружилась от грандиозных планов на то, без чего в реальной жизни я легко обходился. Именно поэтому в будущем я тактично отклонял приглашения Стива, его дом отдалял нас друг от друга. Он, вероятно, чувствовал это и вскоре его замок был исключен из списка мест наших с ним встреч.