Анна Власенко - Звезды Прибрежного. Литературный альманах №5, 2022 г.

Есть среди них и простушки, и дамы с университетским образованием, которое им не пригодилось. Есть семейные и свободные. У кого-то есть еще дети, а у кого-то – нету. Некоторые вообще никогда не встречались, знакомы заочно через подруг, а встретившись где-нибудь в санатории, безошибочно узнают друг друга и чувствуют себя родными людьми.

Девчонки щедро делились своим горьким опытом. Стоило появиться в городе нетрадиционно мыслящему специалисту в области медицины, педагогики или творчества, как о нем уже знала вся тусовка и шустро вставала в очередь на прием. Как знамя несли слова одной докторши, кандидата наук: «Прогноз в большинстве таких случаев – благоприятный. Иначе, что стало бы с миром, если бы подавляющее большинство детей, имеющих подобные проблемы, не выправлялось». Передавали из рук в руки массажистов и логопедов. Рекомендовали остеопатов и гомеопатов, неврологов и психологов. Водили на занятия к художникам и музыкантам, проникать в тайны мозга через прекрасное. Короны с некоторых заумных голов тоже быстро снимали, в два счета оценив компетенцию этого «специалиста»: «Она на полном серьезе считает, что аутизм по своей природе – это невроз. Это же теория семидесятых годов прошлого века! А та, другая, поинтересовавшись, чем мы аутизм лечим (как будто его можно вылечить), начала впаривать биодобавки».

Есть в тусовке несколько прочных ниточек, связующих звеньев, на которых и держится вся эта странная подвижническая дружба. Одна из них, безусловно, Маринка. В очередном научном центре, не стесняясь, подробно рассказывает про проблемы других детей, добросовестно записывает и передает потом мамам драгоценную информацию.

Еще есть Юлька, мама Маши, редкой красавицы с абсолютным слухом и прекрасным звонким голосом. С мужем она развелась много лет назад, из-за его алкоголизма, так не шедшего к красивой наружности, образованности, молодости. Он сломался, не смог жить с вечным грузом, и дальше Юлька потащила их общую ношу одна. Живет она с родителями, не работает, времени у нее побольше, вот и «держит» тусовку, через нее сходятся все ниточки, идет обмен информацией. В крепкой Юлькиной памяти разложены по полочкам драгоценные знания, извлеченные из их общего опыта, золото, выпаренное из их крови. Лежит и ждет своего случая, когда кому-то пригодится. На, бери и пользуйся.

Однажды детский сад облетела радостная весть: «Тёма стал произносить звуки». Ему тогда было лет пять. Маринка привезла Тёму в сад сразу из аэропорта. Воспитатели и няньки толклись в небольшом холле у кабинета заведующей. «Стал повторять звуки. … Тёма… звуки..». А Маринка так всех любила, всем улыбалась и повторяла: «Я как во сне, как во сне». Логопеды побросали свои занятия, обменивались только им понятными профессиональными словечками, обсуждали, что же-таки помогло – целебные грязи или аппаратная стимуляция речевого центра. Одна из нянек уверяла, что дело все в освященной воде, на которую нашептала целительница. Пришедших в тот вечер за детьми родителей встречали новостью: «Наш Тёма заговорил». «Хоть не зря каждый год возит его везде за такие деньги», – замечали мамаши. И никто не сомневался, что теперь-то точно все будет хорошо.

А многообещающего продолжения не последовало. И в глазах педагогов появилось разочарование и сомнение. Прозвучало тяжелое слово «Откат». Тёма по-прежнему безучастно лежал на полу, обнимая мягкую игрушку, или выстраивал предметы без какой-либо закономерности в линию во всю длину комнаты. Пропал даже указательный навык. Марина целовала его в серые умные глазки, в его протяжном «ммм» только ей слышалось «мама».

От мысли об обучении постепенно пришлось отказаться. Тёма был слишком трудным ребенком даже для специализированного учреждения. «На уроке мычит, дети оборачиваются, смеются, не могу вести урок», – сокрушалась учительница. Период мычания «лечили» жеванием. Когда он начинал мычать в присутствии посторонних людей, у Марины всегда был наготове шоколадный батончик. От них он и тянул теперь на сто килограмм.

Юлька свозила свою Машу в дельфинарий, и та вскоре выучила таблицу умножения, которая не давалась ей год, а еще начала рисовать всякие схемы, в которых мать с удивлением узнала перекрестки неподалеку от их дома, со всей разметкой и знаками. В хоровом кружке в школе-интернате она удивила всех своим вокалом. Юлька светилась счастьем, и потянулись в дельфинарий наши люди. Степа начал держать в руках ложку. У Алины хоть на время закрылся вечно перекошенный рот, окрепли ноги. Не все могли себе позволить такие траты, и начались разговоры про благотворительные фонды. Точнее, мечты про фонды. И таяли на счетах у мам накопленные инвалидские копейки.

Маринка общей эйфории не разделяла. «Доверить ребенка этой махине, рыбе? Что? Животному? Тем более!». Несмотря на долгий свой путь вдоль глухой стены, она верила больше в достижения передовой медицинской мысли, чем в кровный животный инстинкт.

Целыми днями Тёма был при ней. Ходили гулять в парк возле дома. Вечером, оставив его на попечение мужа или старшего сына, убегала по своим риэлторским делам.

После одной истории от парка пришлось отказаться. Тёме тогда было лет 8. С горок на площадке скатывались, кряхтя, несколько малышей. Взрослые на лавочках общались со своими телефонами. Марина с Тёмой отошли подальше, к городку для детей постарше. Обычно робкий в присутствии детей, тут Тёма достаточно уверенно стал обследовать территорию, а потом заметил мальчика своего возраста, действия которого стал копировать. Сын так же, как и незнакомый мальчик съехал с горки, поднялся и побежал. «Парк рядом с домом – это просто счастье», – блаженствовала Марина. И лишь детский плач нарушил эту идиллию. Непонятно откуда вдруг взявшийся малыш лет трех сидел у подножия горки, по которой только что скатился Тёма, и ревел. Марина, не спускающая глаз со своего ребенка, не заметила, откуда тот взялся и почему заплакал. Детскими воплями и ревом на горке никого не удивишь, поэтому малыш долго добивался внимания своей мамы, болтающей по телефону, перейдя от хныка и писка к сокрушительным рыданиям.

– Мальчик меня толкнул, – чистым на удивление голосом выговорил малыш, ткнув пальцем на подошедшего с Мариной Тёму.

– Какой мальчик, этот? – Молодая мама вытерла слезы с хорошенькой детской мордочки, осторожно коснувшись платком покрасневшей царапины над бровью.

– Я стоял, а он толкнул, – подтвердил малыш.

– Он не толкал тебя. Он просто съезжал с горки, а ты в это время подошел, – дружелюбно, но уверенно сказала Марина.

– Подойди сюда, – обратилась к Тёме молодая женщина и, заметив настороженность Марины, объяснила с улыбкой, – Я не хочу никого ругать. Я только хочу разобраться.