Александр Киселев - Паром

Видя непонимание на лице девушки, Павел пояснил:

– Я учился в Аничковом, до того в матцентре только год провёл… Но куча знакомых, его закончивших, имеется. Я ваш типаж прекрасно изучил!

– Слышу распространённое среди тех, кто не выжил в матцентре, неуважение, – отреагировала она мгновенно. – Далеко не все мы высокомерны, вообще говоря!

– О да, Вы лично никак не похожи на высокомерную, – улыбнулся Павел, – но мне всё равно очевидно, что Вы оттуда. Будь Вы из других систем, Вы бы поняли, что и я тоже.

– Я предположила, – честно призналась Соня. – Опыта определения взрослых кружковцев у меня, конечно, маловато, но я стараюсь навёрстывать… Последний год мы ездили в лагерь не со всем матцентром, а как раз с Аничковскими ребятами; впрочем, нынешние кружки АЛ это совсем не то, что было в Ваше время, не так ли?

– Слышал я что-то такое, да, – согласился парень. – В наше время в лагерь ездили в Эстонию, но теперь от наших преподов там никого и не осталось!

– В большинстве случаев, это неплохо, – пробормотала Соня, сразу осознав, что делать этого не следовало – её мнение сформировалось под влиянием Михаила Павловича, который ровно так отзывался о том, что там было.

– И Вы ещё говорите, что не высокомерны! – воскликнул Павел со смешком. – Впрочем, наша-то ЕЕ, пожалуй, была и впрямь далеко не лучшим преподом…

– Постойте-ка! – не удержалась Соня, услышав знакомое сокращение. – Уж не у самой ли Котовой Вы учились?

– Так точно…

Евгения Егоровна Котова в лагере после Сониного пятого класса была руководителем параллели, и всем в кружке очень хорошо запомнилась своей строгостью и местами абсолютно неоправданной жёсткостью. Михаил Павлович объяснил своим повзрослевшим ученикам, что, во многом, подход его старшей коллеги давал плоды в рамках матцентра, где все школьники по определению замотивированы и нацелены на успех, несмотря на явную бесчеловечность некоторых её поступков. Заодно, уже в последнем лагере, где любимые ученицы Лосева сравнили Котову с Еленой Васильевной Сафоновой, он рассказал им, что, на его взгляд, обе женщины озлобились на окружающий мир из-за того, что сами в своё время сделали неправильный выбор. Евгения Егоровна не вышла замуж за человека, который предлагал ей это ещё в студенческие годы, а Елена Васильевна замужем была, даже забеременела, но, по ряду причин, не смогла родить, оставшись теперь бездетной одинокой стареющей женщиной – а её бывший муж с новой супругой завёл уже троих детей. Михаил Павлович считал, что подобные житейские неурядицы оправдывают неудачниц, находящих смысл жизни в работе. И ведь в работе они действительно добиваются результатов, хотя большинство их выпускников отзываются о них негативно и не желают их больше видеть.

С другой стороны, сам Лосев не раз цитировал кого-то из известных людей, не то генералов, не то футбольных тренеров: «Мне плевать, что они думают обо мне; главное – чтобы они выполняли свою работу!» Иногда это и для учителей работает.

– Эта дамочка едва не сгноила в пятом классе будущую победительницу Межнара.

– Золину что ли? – безошибочно угадал Павел, следивший за протоколами IMO на соответствующем сайте из года в год.

– Да. Машка решала лучше всех, но вела себя, как мальчик – хамила окружающим, не воспринимала распоряжений, вечно не могла порядок в тумбочке навести… Котова решила, что её надо вообще выгнать, но Эм-Пи тогда отстоял её.

– Это я где-то мельком слышал, что Лось очень любит всех своих девочек… Вы ведь тоже относитесь к его девочкам?

Увлечённая вопросами о себе, Соня даже не заметила, что её собеседник знаком с её учителем настолько, что использует студенческое прозвище Лосева для его идентификации.

– Я номер пять в рейтинге, в среднем, – буднично похвасталась девушка. – Ну, как пять: от четвёртого до примерно седьмого, конечно…

– То есть о Межнаре не мечтаете? – ввернул шпильку Павел.

– Хватит с меня уже и Всеросса, такой головняк!.. – усмехнулась Соня. – Я играю в олимпиады только из уважения к Эм-Пи. Самой мне уже давно надоело, классе в седьмом.

– Кажется, я понимаю, почему у нас ухудшаются результаты на Межнаре… – пробормотал он.

– Два пятых места в общем зачёте это прямо-таки ухудшаются? – иронично сдвинула брови девушка. – Не первые, конечно, но в принципе вполне нормально…

– Россия никогда не опускалась ниже шестого, и всего трижды – ниже четвёртого, а два из трёх – в последние три года. А уж единственный год без золота вообще всем приснопамятен!

Учитывая, что Соня имела к олимпиадной системе более близкое касательство, она вряд ли заслуживала такой лекции, но она совершенно не обратила внимания на то, что Павел задел её гордость – зато она немедленно бросилась защищать своих товарищей:

– Прошу прощения, но Вы рассуждаете обо всём этом с позиции обывателя, верно? Как мы всегда про спортсменов говорим – если поехал представлять честь страны, то должен умереть, но представить её так, как должно. И никого не интересует, что из любой другой страны едут такие же предельно замотивированные люди, что бывает разный талант, психологическая устойчивость и тому подобные вещи, не зависящие ни от них самих, ни от тех, кто их готовит.

Выслушав эту вдохновенную речь, Павел улыбнулся:

– Очень хочется начать оправдываться. Вы не возражаете?

– Охотно выслушаю.

– У меня имеется бронза Межнара по проге, и я иногда участвую в проведении Всеросса и Межнара по ней. Нравы в той тусовке мне знакомы. Несколько знакомых весьма крутых математиков-олимпийцев тоже имеется: Бух – Бухаров Ваня, например, да и Лось тоже… Я примерно понимаю, как устроена эта система. И вижу, что корень зла сейчас – в министерстве образования…

Соня предупреждающе подняла руку и перебила его:

– Умоляю, давайте без политики!

– Хорошо. Но всё-таки ухудшение результатов идёт от того, что система не справляется с давлением другой системы. При этом говорят, что проблема в том, что тренерский совет выбирает не лучших по объективным признакам, а своих любимчиков – но ведь совет всегда старался выбрать самых лучших, стабильных – на благо результата!

– Хм, это как минимум спорное утверждение, – не согласилась девушка, отлично помня, каких трудов её кузине пробиться через национальный отбор, несмотря на абсолютное первое место Всеросса и такие же первые места на всех сборах. Ведь Маша была девочкой, к тому же воспитанницей непривычного для той системы педагога, который сам даже до медалей на Всероссе не добирался. Конечно, в итоге Золину не смогли не взять, но вот если бы она проиграла хоть один старт, то её запросто могли бы забраковать под предлогом мнимой нестабильности.