Николай Шахмагонов - Молодинская битва. Куликово поле Грозного Царя

И вот все тревоги позади. С минуты на минуту кремлёвские палаты огласятся первым вскриком новорожденного. Кто он? Должен быть сын, наследник престола… Должен! Должен по мнению самого государя Василия Ивановича.

А официально он звался в ту пору торжественно и громко: «Божьей милостью царь и государь всеа Русии и великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский и Болгарский, и иных, государь и великий князь Новогорода Низовские земли, и Черниговский, и Рязанский, Волотский, Ржевский, Белёвский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский и Кондинский». А обстановка требовала, чтобы это всё звучало не только громко, но и грозно.

Настало время Московскому государству расправить плечи и превратиться в великую Державу Православную.

А если родится дочь? Нет, нет, об этом и думать не хотел государь Василий Иванович.

Долго ходили тяжёлые свинцовые тучи, долго погромыхивали отдалённые громовые раскаты, постепенно приближаясь к городу и пугая всё набирающими силою сверкающими стрелами, которые превращались из дальних сполохов в ослепительные струи, подобные ярким огненным канатам. А после полуночи столкнулись в небе стольного града две мощные силы небесные, обменялись ударами ослепительных своих рапир, и страшный треск разбудил тех москвичей, и жителей подмосковного Коломенского, которые рискнули сомкнуть в тревожном сне глаза в этом жутком торжестве Природы, пугающем подобно Апокалипсису.

Бушевал ураганный ветер, чертили свои пылающие зигзаги молнии, и вдруг, словно по мановению волшебной палочки обрушились с небес вслед за очередным оглушительным треском дождевые потоки, которые, казалось, слились уже в воздухе, над самой землей, в бурные водопады.

И почти одновременно с первыми дождевыми потоками вырвался из царской палаты звонкий, оглашающий всё вокруг и разливающийся по дворцу крик младенца.

На немой вопрос государя, замершего при этом крике, возгласила бабка-повитуха, поднимая над собою пронзительно кричащий комочек:

– Сын!

– Волей Божьею, сын! – подхватил радостно сам государь Василий Иоаннович.

Сын! Родился сын, имя которому уже было выбрано – Иоанн…

Наступило раннее утро августа 25 дня лета 7038 от Сотворения Мира или 1530 года от Рождества Христова.

Пройдут долгие годы, минут столетия и спустя более четырёхсот лет, писатель-мистик Леонид Андреев назовёт в своей загадочной книге «Роза мира» в числе вестников Космоса царя Иоана Грозного, первого на Земле после Бога, и поэта Михаила Лермонтова, первого на планете после «нашего всё», после Пушкина, сказав о дне убийства поэта на Машуке, что «гроза вблизи Пятигорска, заглушившая выстрел Мартынова, бушевала в этот час не только в Энрофе (имя нашего физического слоя). Это, настигнутая общим врагом, оборвалась недовершённой миссия того, кто должен был создать со временем нечто, превосходящее размерами и значением догадки нашего ума, – нечто и в самом деле титаническое».

Гроза августовская, возвестившая о приходе на Землю государя Грозного, принесла весть радостную, гроза июльская, вздыбившая хляби небесные и ударившая молниями в твердь земную, стала последним прости с великим поэтом, не исполнившим и малую толику назначенного для него Космосом.

А в Москве в грозовую августовскую ночь, когда впервые взглянул на Божий свет первый после Бога радетель и защитник Земли Русской, никто и не подозревал, что сами Небеса положили начало новому этапу в становлении Православной Державы, единственной в мире Державы, которой заповедано Самим Создателем Удержание Апостольской Истины, а для того, чтобы стало возможным это становление, дарован этой земле не просто будущий Государь, но Государь – Божий послушник. Ему предстояла не просто жизнь земная, но жизнь посланца Космоса, не просто служба государева, но Служение и Послушание.

Вряд ли кто-то в тот момент понимал, что гроза перед рождением будущего Грозного Царя указала на нечто в самом деле титаническое в его деятельности, ведь считалось в ту пору, что гром-гроза является проявлением Божьего Всемогущества. Ещё живы были древние легенды о том, что Бог Ярила озаряет своим светом и оживляет Землю, окунувшуюся во мрак. И в грозу при каждом ударе грома гибнет один дьявол, а рождающийся вестник открывает новую страницу великой истории великой Русской Земли.

Евангельская проповедь подобна грому, ибо сокрушает упорство сердец и жестокость людей. «И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома…» (Откр. 14:2).

Гром-гроза служит прообразом Страшного Суда: «Весь народ видел громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся; и, увидев то, народ отступил, и стал вдали». (Исх. 20:18;). Иер. 25:30.

«Господь возгремит с высоты, и из жилища святыни Своей подаст глас Свой; страшно возгремит на селение Своё; как топчущие в точиле, воскликнет на всех живущих на земле» (Иер. 25:30).

«Отче! Прославь Имя Твое. Тогда пришёл с неба глас: и прославил и ещё прославлю. Народ, стоявший и слышавший то, говорил: это гром; а другие говорили: Ангел говорил Ему (Христу). Иисус на это сказал: «Не для меня был глас сей, но для народа. Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон». (Ин. 12:28-31) Апостолы Иаков и Иоанн именуются в Евангелии «сыны грома».

Рождение Наследника Престола Великого Князя Иоанна Васильевича стало величайшим событием, предвестником Грозной эпохи борьбы за самостоятельность Земли Русской.

В Никоновской летописи говорится: «По всей Земли возрадовашася людие радостию неизречённою, и не токмо всё Русское Царство, но и повсюду вси Православнии возрадовашася».

Радость была не напрасной. Рожденный в грозу стал поистине Грозным Царём, но грозным для изменников, для негодяев.

И родилась молитва:

«Радуйся, младенец Грозный, для врагов Христа рождённый;

Радуйся, народом тако же с пелёнок самых наречённый;

Радуйся, молитвами старцев, и народа для Руси испрошенный;

Радуйся, родителям и нам от Господа с грозою очищающей подаренный;

Радуйся, ты Старцем Кассианом, Титом умом широким до рождения наречённый;

Радуйся, в день Тита и Варфоломея Апостолов чудесно по пророчеству рождённый;

Радуйся, Богом венчанный Царю наш Иоанне Грозный для всех врагов Христа и злом идущих против Веры Православной».

Много лет спустя, в ХIХ веке, поэт Алексей Константинович Толстой написал:

Как Ты рождался, гром ударил в небе,

Весь день гремел при солнечном сиянье,

И было так по всей Руси; и много

Отшельников пришло из разных стран

Предвозвестить тебе Твоё величье

И колыбель твою благословить.

Государь, которому суждено стать грозным, родился в семье замечательной, в семье, где царили совет да любовь. Какие письма писал своей молодой супруге Василий Третий, когда приходилось ему надолго оставлять столицу. Сколько в них было заботы, тепла, любви…