Сергей Устименко - Так было. Нестандартные сюжеты

На 7 ноября Аркадий Ильич сделал нам с Феликсом необыкновенный подарок – приглашение на парад на Дворцовую площадь, да ещё и на гостевую трибуну, недоступную для простых смертных. Это было незабываемо, но вполне предсказуемо, парад на Красной площади мы смотрели по телевизору два раза в год. Конечно, увидеть войска живьем – это другое дело. Может быть, об этом не стоило даже писать, если бы не одно нестандартное «но».

Питерская погода, как известно, непредсказуемая. И нет ничего необычного в том, что накануне парада пошел дождь со снегом или снег с дождём, потом ударил легкий морозец и Дворцовая площадь, как и другие места города, покрылась гололедом. Мы, два Сергея с Аркадием Ильичом, приехали к Адмиралтейству. Кстати, я впервые ехал по Ленинграду на только что выпущенной черной «Волге ГАЗ-24» и очень этим гордился. Генерал пошел на главную трибуну, где разместилось все партийное, советское, военное и прочее большое руководство Ленинграда. Мы с Феликсом оказались на гостевой трибуне, где тоже были начальники, но рангом поменьше. То есть мы с Феликсом оказались почти рядом с великими. Вот он – Романов, первый секретарь Ленинградского горкома, член Политбюро ЦК КПСС, в каракулевой шапке, рядом маршалы, генералы, адмиралы в папахах и фуражках и другие члены в «пыжиках».

На Дворцовой, рядом и напротив центральной трибуны тоже приглашенный народ, но еще менее важный. Здесь же расположились парадные расчеты солдат и моряков, ещё дальше к Адмиралтейству и на Невском – военная техника.

В это же время на Дворцовой происходит интересное действо, для нас, будущих инженеров, очень любопытное, нестандартное, это уж точно. Какие-то умники решили победить питерскую погоду. По площади взад-вперед перемещается военный тягач. К нему прикреплена платформа, на которой под наклоном установлен самолетный реактивный двигатель соплом вниз. Двигатель работает, издавая немыслимый рёв, из него вырываются пламя и горячий воздух, который направлен на покрытие площади. После прохождения этого агрегата лёд тут же испаряется и остается сухой асфальт. Таким образом площадь, по замыслу авторов этого рацпредложения, должна перед парадом быть абсолютно чистой, ровной и сухой. Шум и свист от двигателя стоят такие, что невозможно говорить. Начальство недовольно хмурится, но поделать ничего нельзя, остаётся только ждать. И дождались. 10 часов, тягач уезжает. Наступает долгожданная тишина. Командующий парадом генерал объезжает на «Чайке»-кабриолете войска, приветствуют друг друга: «Ура!». Потом генерал поднимается на трибуну, играет оркестр, звучит голос диктора, парад начинается.

Примерно так маршировали военные и на параде 7 ноября 1971 года

Но погода в Ленинграде непредсказуемая, начинает идти снег. Он попадает на разогретую реактивным двигателем поверхность и тут же превращается в ровную ледяную корку. Если до «просушки» покрытая гололедом Дворцовая площадь напоминала не очень ровный каток, то после «реактивной» обработки она превратилась ледяное зеркало, но его не видно. Причем перед трибунами, где особенно старались умники, лёд получился идеальной ровности.

И вот парад начинается. Четкими колоннами, чеканя шаг, локоть к локтю, идут «коробки» военных. Командиры идут впереди, смотрят прямо, а солдаты и матросы – «равнение на трибуны», под ноги никто не смотрит. А там лёд. И тут происходит нечто невообразимое. Участники парада начинают падать как подкошенные. И это причем, как назло, перед трибунами. Шансы не поскользнуться у военных малы. Только стоит упасть одному человеку, как весь ряд оказывается на льду. На упавших по инерции падают и те, кто идет сзади. Пытаются подняться, не уронить оружие, а парад остановить нельзя. И жалко бедных солдат и матросов, но одновременно очень смешно, правда, не всем. Это нам с Феликсом, желторотым студентам-второкурсникам, вспоминается детская куча мала, а генералы и адмиралы на трибуне мрачнеют, Романов хмурится. Будет гроза.

Кое-как заканчивается пешая часть парада, потом военная техника проходит безупречно. Я взял с собой фотоаппарат и, получив от Аркадия Ильича добро, отснял две пленки. И, конечно же, конфуз на льду. Но когда приехал в Москву и отдал их в проявку, обе оказались засвечены. Почему? Неизвестно. Неизвестно так же, как сложилась судьба у рационализаторов-умников, решившихся победить питерскую погоду. Скорее всего, если у них были погоны, изобретатели их лишились. А может, надо было просто перед парадом посыпать Дворцовую площадь песочком?

Нам с Феликсом по пятьдесят

Прошло почти полвека. Накануне Дня Победы в мае 2019 года мы были на выставке в здании нового Эрмитажа (бывший генеральный штаб). Оттуда, из окон, как на ладони видна Дворцовая площадь. Проходит репетиция очередного парада. Маршируют колонны солдат и матросов. Идёт дождь, но пресловутую репетицию никто не останавливает. Мокнут бедные ребята. За что? Кому нужна эта демонстрация российского милитаризма? Ветеранам? Их уже нет. Мирным гражданам? Вряд ли, есть другие зрелища. Может, злобный коронавирус, когда отменили эти парады, чему-нибудь научит?! Не научил.

Не знаю, с чего и начать. 1973 год. Давно. Но в памяти сохранилось многое. С чего начать? Без занудства. Всё нестандартно.

Ну, начну сначала. Мне 20 лет. Я учусь в МВТУ им. Н. Э. Баумана. Карьера космонавта сорвалась. Подвело зрение. Подсадил. Чёртовы ночные чертежи и профессор Арустамов, завкафедрой черчения, будь он неладен. (Даже есть студенческий фольклор: «К нему придёшь, не сдав чертёж, рявкнет он: «Инженер не получится!!!») Начертательная геометрия, сопромат, теоретические основы электротехники, теория часовых механизмов – мертворожденные «науки». Зачем мучали студентов, как профессор говорю?! А занятие черчением никому в жизни не пригодилось. Так говорят все бауманцы. А сегодня оно, черчение, в компьютерную эпоху вообще бессмысленно.

Я на втором курсе забыл про Физтех, но не оставлял своею мечту – стать космонавтом. И подходил к ее осуществлению прагматично: поступил в аэроклуб, летал на планере, прыгал с парашютом, посещал научный кружок космонавтики, который вел профессор Тихонравов, соратник С. П. Королева. Но всё оказалось перечеркнуто черчением.