Катерина Калюжная - Первый день вечности

Иногда я ходила на свидания с парнями, некоторым из них позволяя себя поцеловать у подъезда. Те, кому повезло, еще долго хвастались перед друзьями, не веря своему счастью. За год везунчиков было всего четверо. Миша Ермолин из одиннадцатого класса, Артем Кудрявцев из десятого «В», Леха Прохоров, который сидел на алгебре позади меня, и Валерка из соседнего двора. Каждому из них перепало ровно по одному поцелую, но он возвысил их в глазах сверстников до небес.

– Будто с Анжелиной Джоли сосались, – недовольно фыркала Литовцева, окидывая меня презрительным взглядом. Но я уже обзавелась достаточно толстой кожей, чтобы не обращать на нее внимания.

Я резко обернулась, высвобождая руку из не слишком-то крепкого захвата.

– Отвали, Жаба! – бросила я, оправляя помятый рукав куртки. «Жабой» Таньку называли парни, и она знала об этом. Судя по сузившимся глазам, погоняло ей не нравилось.

– Как ты меня назвала? – по слогам процедила Литовцева, сплевывая на землю.

– Жаба, – невинно хлопнув глазками, повторила я и на всякий случай отошла на пару шагов назад. В этот момента из-за спины дородной девицы вынырнула хрупкая, юркая фигурка ее новой приятельницы, моей тезки Ксюши Зотовой.

– Эту шлюху проучить надо, – запищала Зотова тоненьким, противным голоском. – Чтобы пасть свою где ни попадя не раскрывала.

– Надо, – согласилась Литовцева и воровато огляделась по сторонам. Как назло, во дворе никого, кроме нас, не было.

Я плотно стиснула зубы. Кулак Таньки полетел мне навстречу. Я успела пригнуться. Рюкзак упал в грязь, книги рассыпались. Я сделала нижнюю подсечку, но свалить тушу таких размеров не получилось. Я только больно ударилась ногой о твердый жир. Локоть тезки влетел мне под ребра. От обиды слезы потекли из глаз, размазывая тушь. Я не заметила, как очутилась на земле. Куртка и тонкий свитер тут же промокли. Литовцева придавила меня сверху, злобно скалясь. Но бить меня больше, видимо, никто не собирался. Одноклассницам хватило моего унижения, о котором теперь целый месяц они станут трепаться по всей школе.

– Что здесь происходит? – мягкий баритон заставил моих мучителей обернуться.

За спиной Тани стоял мужчина, красивый, как Аполлон, по крайней мере, именно так я себе его представляла. Высокий, худощавый, черноволосый и кареглазый, в светлых джинсах и кашемировом сером пальто с залихватски перекинутым через одно плечо разноцветным шарфом. Он был молод, хоть и сильно старше нас.

Литовцева вскочила на ноги и, схватив за руку оторопевшую Зотову, бросилась в ближайшую подворотню. Естественно, никто не стал их преследовать. Я так и осталась валяться в грязи, любуясь красавцем спасителем.

– Вставай, – тонкая кисть потянулась ко мне. Я ухватилась за изящные пальцы и через секунду уже стояла рядом с незнакомцем, вдыхая запах табака и дорогого одеколона.

– Спасибо, – пробормотала я, истово краснея и смущаясь. Как правило, в обществе ребят я не стеснялась, но передо мной был не обычный парень-ровесник, а настоящий взрослый мужчина. С такими я раньше не общалась. – Пойдем, я тебя провожу. Где ты живешь?

Незнакомец внимательно посмотрел на меня, а потом наклонился и очень аккуратно собрал все мои книги, отряхнул от жухлых листьев и воды, сложил обратно в рюкзак. Все это время я пыталась вспомнить свой адрес, но безрезультатно. Мысли путались и, словно перепуганные пташки, метались в голове. Он хочет проводить меня домой! Вот единственная связная мысль, которая посетила меня в тот момент.

– Меня Женя зовут, – представился мужчина.

– Ксюша, – пробормотала я, протягивая трясущуюся руку. С самым серьезным видом Аполлон-Евгений пожал ее. – Ну, так идем?

– Угу, – ничего более умного я не придумала.

– За что они тебя так? – через минуту спросил Женя. Мы уже пересекли двор и оказались в той же подворотне, где незадолго до этого скрылась Литовцева со своей подружкой.

– Не знаю, – соврала я. Не говорить же, что это из-за того, что я красивее их и больше нравлюсь парням.

– Завидуют? – словно прочитав мои мысли, сочувственно покачал головой мой спаситель.

– Угу, – снова буркнула я, костеря себя почем зря за неловкость и откуда-то вдруг взявшуюся немоту.

– Ты очень красивая, это естественно, – заключил Женя.

К моим щекам прилила кровь, я не сомневалась, что похожу сейчас на вареного рака.

– Спасибо, ты тоже ничего. – Я никогда прежде не обращалась к взрослым людям на «ты», но почему-то сейчас это казалось естественным. Может, потому, что мой новый знакомый представился просто по имени, опустив отчество, или это из-за его простой манеры общения я непроизвольно перешла на легкий тон, чувствуя, как медленно возвращается моя обычная уверенность.

– Спасибо, – улыбнулся Женя, принимая мой комплимент. – Эта жирная девица, что сидела на тебе верхом, – настоящая жаба, – добавил он, внимательно следя за выражением моего лица.

С волос тонкой струйкой скатилась капелька грязи, я вытерла ее ладонью. И тут до меня дошел смысл его слов. Я прыснула и, согнувшись пополам, принялась ржать, словно лошадь.

– Что смешного? – удивился Женя и остановился.

– Жаба, – сквозь веселые слезы выдавила я. – Жаба… Наши парни тоже так ее зовут. Кличка у нее типа…

– Она очень похожа, только не зеленая, – усмехнулся он.

– Угу. И еще прыгать не умеет, слишком тяжелая.

– Бедняжка, представь, ей с таким лицом еще жить и жить, – посочувствовал Женя. И мне отчего-то стало так хорошо и спокойно, будто я не была вся в грязи, не дрожала в мокрой куртке под пронизывающим ноябрьским ветром, а рядом со мной не шел мужчина – идеал, рядом с которым Брэд Питт – форменная замарашка.

Мы дошли до моего дома очень быстро. И как я раньше считала, что двадцать минут, которые отнимает у меня дорога до школы, – это ужасно долго? Я пожалела, что живу не где-нибудь в другом конце города, а еще лучше – за МКАДом.

– Пришли, – сообщила я, прерывая очередную шутку собеседника. Он оказался очень забавным и совсем не занудным, как большинство взрослых.

– Очень жаль, – признался Женя. – Мне понравилось с тобой разговаривать. Сколько тебе лет? – неожиданно поинтересовался он.

У меня внутри что-то оборвалось, желудок неприятно дернулся. Сейчас я назову возраст, и все, он тут же развернется и уйдет. Конечно, что ему, такому шикарному, делать с малолеткой типа меня. Вот если бы я была моделью…

– Шестнадцать, – вначале я хотела соврать, но потом решила, что правда все равно выплывет наружу.

– Пора замуж, – улыбнулся Женя. Мой ответ его нисколько не удивил.

– А тебе? – спросила я, хотя и так понимала, что не семнадцать и даже не девятнадцать.

– Двадцать пять, – сказал Аполлон. – Старше тебя на девять лет. Но это не имеет значения. Я молод душой.