Анна Курочкина - Черный список

– Мари пытается выдать тебя замуж? – мать фыркнула в чашку с кофе.

– Не только меня, Хелли тоже. Она, вроде как, на смотрины прилетела…. Может быть, вам стоит встретиться? – помедлив, осторожно спросила Анжелика. Эвелина сжала губы и промолчала.

– Извините, – они обернулись. Роман робко прижался к косяку. – Анжелика Юрьевна, можно я с вами посижу? Мультики закончились.

– Заходи, что ты мнешься, – прежде чем дочь успела кивнуть, Эвелина выдвинула третью табуретку. – Сказано же, чувствуй себя как дома. Садись, садись.

– Спасибо, – Ромка устроился на стуле. – А папа уже приезжал? – с запинкой осведомился мальчик.

– Приезжал друг твоего отца, господин Белостоцкий.

– Ему опять некогда, – с горечью констатировал Роман.

– Нет, он очень хотел приехать, но я попросила этого не делать, – объяснила Анжелика.

– Дядя Володя разрешил мне остаться?

– Разрешил, но попросил тебя обязательно навестить бабушку в воскресенье. Ты не против?

– Нет, – Ромка покачал головой. – Бабушка хорошая. Она меня любит.

– А отец тебя не любит? – Эвелина приподняла брови. – Странно.

– Наверное, любит… – Роман замялся. – Просто я ему больше не верю.

– Так, – видя, что разговор сворачивает в ненужное русло, Анжелика залпом допила чай. – Прекратили беседу, и пошли учить уроки на завтра. Не поверю, чтобы Аделаида Григорьевна ничего не задала.

Эвелина проводила дочь и Романа взглядом и взяла телефон. Трубку сняли после первого же гудка.

– Здравствуй, – бесцветным голосом произнесла она. – Нужно поговорить.

Послеполуденное солнце било в глаза, но встать и задернуть штору, он не мог.. В последнее время у него хватало сил только на то, чтобы дышать.

Он даже не знал своего имени, не помнил, где родился, ничего не знал о своих близких. Единственной вещью из прошлой жизни была старая Библия, которую он всегда держал под подушкой. Часто мужчине снились длинные цветные сны, и, просыпаясь, он смаковал детали, которые не давали никакой информации о прошлом, но были приятны его сердцу. Он знал, что любит..любил, ту женщину, что приходила в его исковерканную память. Реальностью была палата в пансионате для престарелых, которую он делил с тремя другими постояльцами.

– Ну, как вы себя чувствуете, Петр Сергеевич?

Как всегда имя не вызвало никакой реакции. Оно было чужим, но другого у него не было. Мужчина выдавил из себя слабую улыбку.

– Хорошо, Лидочка, спасибо.

Лидия Говоркова тяжело вздохнула и, задернув штору, присела на стул, рядом с постелью.

– Петр Сергеевич, может вам нужно что-нибудь?

– Покой, только покой.

– Помрете вы со своим покоем, Петр Сергеевич! – Лидия приложила кулаком по своему кожаному портфелю. – Вы ведь мужчина хоть куда. Молодым сто очков дадите. Разве можно так?

На девушку посмотрели запавшие темные глаза.

– Я стар, Лидочка, очень стар.

– Зря вы так, – она покачала головой. – Нельзя себя хоронить. Хотите, погулять съездим?

– Не нужно, деточка, – старик снова отвернулся, – ничего не нужно, родная. Иди.

– До свидания, Петр Сергеевич, – Лида мысленно выругалась и покинула палату.

– Ну как? – осведомилась, ожидающая в коридоре, заведующая пансионатом Тамара Ларионова.

– Никак, – Говоркова вытащила сигарету. – Пошли, покурим?

– Не откажусь, – Тамара кивнула. – Жаль дедушку. Совсем ничего, да?

– Работаем, – Лида жадно затянулась. – Вот мерзость. Все хочу бросить, а никак. Если бы он попытался вспомнить….хоть какую-нибудь мелочь – настоящую фамилию… город… Хоть что-нибудь… а так, все равно, что иголку в стоге сена.

– Жалко его, – повторила Тамара и грустно оглянулась на дверь в палату Волкова.

Уютный коридор, застланный зеленым ковром, вдоль стен, которого стояли живые цветы в кованых подставках, больше походил на коридор дома отдыха, чем государственного дома престарелых. Пять лет назад, когда молодой врач Тамара Ларионова пришла в это учреждение, здесь все было совсем по-другому. Тащили все, что попадало под руку, и врачи, и медсестры, и обслуживающий персонал. Тамара свою профессию выбирала по велению сердца. Ей хотелось сделать мир лучше, а бардак, царивший в интернате, возмутил ее до потери сознания. Ларионова засучила рукава и принялась за дело. Девушка и сама легко завязывала знакомства, и ее родители имели тысячу друзей и миллион знакомых в самых нужных местах. Примерно за полтора года Тамара умудрилась добиться невозможного – стабильно ворующий персонал сменился добросовестными ответственными людьми, директор после продолжительной беседы с дядей Ларионовой, который служил в ОБЭПе, сам подал заявление об уходе. На счет дома инвалидов стали поступать пожертвования от спонсоров. Кто-то искал налоговых льгот, кто-то желал получить признание от одобрявшего заботу о пожилых людях электората. Тамаре были безразличны их мотивы, главное появилось финансирование. Она старалась для своих дедушек и бабушек.

Пациент Петр Сергеевич Волков поступил три месяца назад. Старика, прижимавшего к груди Библию, привела одна из сиделок. Он жил в подвале в ее подъезде. Пока мог, выходил на улицу, искал в мусорных контейнерах съестное. Потом, когда оставили силы, он просто сел на лавочку и ждал конца. История Волкова состояла из имени, фамилии, которые он своими не признавал, и списка интернатов, где он прежде находился на излечении, пока последний не расформировали, а его не выписали в никуда. С самой первой встречи с Петром Сергеевичем, Тамару не оставляло странное ощущение, что она прежде видела это лицо. Рассудив, что в интернате хорошо, но дома все-таки лучше, Тамара попыталась разыскать его родственников. Однако все ее усилия оказались тщетными. Признав, что самой решить эту проблему не удастся, Ларионова обратилась за помощью к подругам – Лидии Говорковой и Анжелике Орловской. Первая работала на телевидении в передаче «Жди меня», а вторая, хоть и не могла похвастаться хорошими связями, обожала разгадывать сложные головоломки. Лидия честно делала все возможное, чтобы узнать, кем был несчастный, страдающий амнезией старик, но безуспешно. Не могла ничем похвастаться и Тамара. Как врач она понимала, что Волков вряд ли когда-нибудь назовет свое настоящее имя, или скажет, откуда он родом. Анжелика же, начеркав на листке бумаги ей одной понятный ребус, начала обсуждать с Петром Сергеевичем Ветхий и Новый Завет. Потом заметила, что весьма странно, что человек, который постоянно держит рядом с собой Библию, совершенно не осведомлен о ее содержании.

– Кстати, как там Анжи? Сто лет ее не видела. – Лида стряхнула столбик пепла.

– Вчера звонила, – Тамара улыбнулась. – Довольная, как слон.

– Что же случилось? – Лидия заинтересовано уставилась на подругу.