Зинаида Кузнецова - 36 вопросов, чтобы влюбиться

– Паш, давай живее, – сказал Дима. Он докурил и ушел с балкона. Надя сморщила носик – терпеть не могла запах сигарет, а от Димы несло за километр.

– Я хочу, чтобы вы ответили друг другу на эти тридцать шесть вопросов. – Паша достал из кармана журнальные страницы, сложенные в несколько раз: – Хочу проверить, изменится ли что-то в ваших отношениях.

– Это что, из девчачьего журнала? – усмехнулся Дима, забрав у Паши листочки.

– Не важно… – А потом чуть увереннее добавил: – Это не важно, мне только нужно, чтобы вы ответили на эти вопросы.

– «36 вопросов, чтобы влюбиться…» – с насмешкой в голосе прочитал Дима.

Надя с любопытством вытянула шею.

– Дай посмотреть, – попросила она.

Когда Дима протянул ей журнальную статью, она быстро пробежалась по вопросам и резко сказала:

– Нет уж, спасибо.

– Я тоже воздержусь, – кивнул Дима, – делать мне больше нечего.

– Ну вы подумайте, это же много времени не займет…

– Так, ладно, я пошла… – Надя с сожалением втиснула отдохнувшие ноги в босоножки и вышла к гостям.

«Влюбиться в Декабристова, этого еще не хватало! Какой ерундой Паша занимается! И что за вопросы такие? Может, им еще мой личный дневник дать почитать?» – подумала она, а потом выбросила из головы произошедшее и присоединилась к родителям.

За 4 минуты расскажи партнеру историю твоей жизни настолько подробно, насколько это возможно.

Надя наклонилась и завязала на лодыжке ленточки туфель.

– У тебя везде балетные мотивы, – улыбнулась мама, вышедшая в коридор в шелковом пеньюаре с чашкой кофе в руках.

– Красиво? – Надя покрутилась.

– Очень.

– Я побежала тогда.

Мама подошла поближе, чтобы закрыть за Надей дверь.

– А ты сегодня во сколько домой? – спросила она, пока Надя ждала лифт.

– У меня тренировка целую вечность длится, думаю, что в семь или восемь вечера.

– Значит, у меня сегодня день и полвечера от вас свободны.

Надя поджала губы:

– А папа что?

– Работает допоздна, какой-то срочный госпроект. Мне вас с ним так жалко, трудитесь оба как пчелки… – Двери лифта открылись. – Ладно, пчелка моя, хорошего тебе дня. – Мама послала Наде воздушный поцелуй.

Спускаясь на первый этаж, Надя старалась вернуть себе самообладание, но после разговора с мамой руки ее похолодели, а в горле встал ком.

Весна залила хмурое Надино лицо яркими, вовсю греющими лучами солнца. Апрель в этом году особенно удался. По сухому асфальту уже стучат каблучки женских туфель, вместо шапок волосы покрывают легкие шелковые платочки, а плащ почти никогда не надо застегивать.

Но Надя не могла ощутить радость. Погруженная в свои думы, она прошла мимо дворника, забыв вежливо пожелать ему: «Доброе утро», как она обычно делала.

До школы Надя добралась быстро, как ей показалось. Она часто ходила пешком, гимназия располагалась в центре города, недалеко от Надиного дома, но иногда, особенно в суровые холода, она просила папиного водителя довезти ее. Общественный транспорт Надя предпочитала любить издалека. Иногда было забавно запрыгнуть с друзьями летом в последний трамвай, но в обычные дни трезвый Надин взгляд отмечал все недостатки подобного способа передвижения.

У школьных ворот Надю окликнула Даша.

– Боже мой, неужели ты сегодня вовремя?

– Как вовремя? Ты чего, Надюш, звонок через минуту!

– Как через минуту? Неужели я так медленно шла! – Надя бросила быстрый взгляд на наручные часы, которые раньше принадлежали папе и которые она выпросила у него, как только сумела оценить, как хорошо они смотрятся на ее маленькой ручке. – Бежим!

Но миновать дядю Вову и турникеты с красными крестами на дисплее не получилось. Сначала охранник хотел впустить Дашу, но, увидев вбегающую следом за ней Надю, нахмурил брови и велел им снова записаться в дневник опозданий. Надя только высокомерно подняла бровь: чего еще, кроме детской обидчивости, ожидать от пьющего человека?

Учителя в классе не было. Ребята гудели.

– А где? – удивленно спросила Надя, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Классная заходила, сказала, что химик заболел, просила посидеть тихо, потом идти на следующие уроки, – ответил одноклассник, оторвавшись от телефона.

– И чего, спрашивается, бежали, только волосы спутались, – сказала Даша и бросила сумку на парту.

Надя села на свое место и повернула голову к окну. Хорошее настроение к ней не возвращалось.

– Ты такая задумчивая была, когда я к тебе подошла. Расскажешь? – Даша тронула Надино плечо, и когда та повернулась к ней, улыбнулась.

– Ничего особенного.

Надя не любила откровенничать. Она была из тех людей, кто все держит в себе. «На людях нужно вести себя достойно, а сопли и слезы уже наедине с собой», – всегда думала Надя. Иногда, конечно, она делилась своими тревогами с мамой, но уж точно никогда не позволяла лезть себе в душу школьным подружкам. К Даше Семеновой Надя серьезно не относилась. Общались они до сих пор только потому, что когда-то в пятом классе их вместе посадили, и сейчас Наде просто было лень искать в школе новую компанию. Даша, решила Надя, неплохой вариант, если не хочется постоянно быть одной. Надя не подпускала Дашу близко из-за легкомысленности и отвратительной непунктуальности.

– Надюш, если тебя что-то беспокоит, я могу выслушать. Каждому человеку хочется, чтобы его хоть кто-нибудь внимательно послушал.

Надя не знала, куда деться. Судя по всему, Даша была серьезно настроена узнать причину Надиной грусти, а учитель, как назло, на урок не придет. Отбиваться оставшиеся сорок минут от вопросов одноклассницы Наде, погруженной в свои мысли, не хотелось, поэтому она, увидев кудрявую макушку Паши Ларина, сидевшего на первой парте и что-то писавшего, сказала:

– Вчера у родителей гости были, Паша тоже приходил. И, представляешь, предложил нам с Димой, – здесь Надя автоматически поискала глазами Диму, но не нашла, видимо, он прогуливал, как в последнее время делал часто, – поучаствовать в каком-то его эксперименте. Знаешь теорию про тридцать шесть вопросов? Если ответить на них, то влюбишься в человека, который их тебе задал.

– И что?

– Говорю же, Паша предложил нам с Димой задать друг другу эти вопросы, чтобы проверить теорию.

– Погоди, какому Диме? Нашему Диме Декабристову?

– Да. Я отказалась.

Даша рассмеялась.

– Конечно, ты отказалась. Декабристова ты не будешь способна полюбить, даже если в тебя зальют три литра приворотного зелья.

– Почему это я не способна? – обиделась Надя.

– Ты ни за что не сойдешь со своего пьедестала ради абсолютно неидеального Димки. Ты не прощаешь никому слабости, ошибки и недостатки, Надюш, а Декабристов кишит всем этим, как Нил крокодилами.