Константин Кантор - Быстрее вечерних волков. Отрывки из маршрутного дневника

На время акклиматизационного выхода группы мне предстояло сидеть на связи, для чего уважаемый Хан отдал нам ключи от своей квартиры, напротив ишкашимского базара. Однако первые дни мне не спалось под крышей, и собрав минимум вещей и радиостанцию, я побрёл куда глаза глядят. По пути мне попался землероб с ишаком, который на прекрасном русском языке осведомился, откуда я приехал. Я назвался, после чего он представился, сказал, что при Союзе было жить куда комфортнее, и пригласил выпить чая к себе в дом.

Дом представлял собой типичное памирское жилище, – с окном в крыше, пятью столпами, между полом и потолком и портретом Ага-хана, обрамлённым искусственными цветами. Больше всего поразила меня библиотека, где можно было встретить такие редкости как дневники Бисмарка в двух томах, издания тридцатых годов, много дореволюционной литературы, и огромное количество медицинской литературы. Оказывается, один из родственников Бека был врачом, учился и практиковал в Питере, и оставил в наследство солидную библиотеку.

Жить я перебрался в сад, чтобы не тревожить людей, оказавших мне гостеприимство. Они долго упрашивали перебраться под навес, но увидев, с каким комфортом я обитаю в палатке, и прослушав байки о ночных бдениях у радиостанции, оставили всё как есть. Утром я бегал два километра, в качестве зарядки, и только успевал здороваться с местными жителями на ходу. Потом мы завтракали и отчаливали на поле.

Один раз я потратил полчаса на то, чтобы спуститься к Пянджу по камням, заваленным бытовым мусором. Поглядел на ту сторону речки, куда предстояло отправиться через две недели. Ничего особенного. По склонам афганской стороны спешили копытные, пастухи. По дорогам пылили машины, как правило, внедорожники.

Пару раз я спрашивал у местных про мумиё. Говорили, что в данный момент мумия нету, а на афган-базаре покупать не стоит – похоже на подделку.

К пятнице мы сконнектились с Валеркой, который ехал присоединиться к нашей группе из Бишкека. По пути он намеревался наведаться в Хорог, в афганское консульство, где ему должны были шлёпнуть печать в его загранпаспорт, и отдать на руки наши паспорта. К вечеру я уже ждал его напротив входа на притихший базар, около колонки с водой. Местные дети вертелись с вёдрами тут же, норовя угостить урюком, или просто сказать что-нибудь по-русски, в знак уважения к гостю.

После восхождения и акклиматизации в Киргизии, организм Валерия требовал пожрать, и поэтому мы отложили поход к Беку на лепёшки, наведались в ближайшую лавку, прикупили макарон, чаю и пару дынь, и пошли пировать в квартиру Мурадбека. Отметить, так сказать, торжественную смычку. Оставшееся время пребывания в пограничном Ишкашиме, перед переходом в афганский Султан-Ишкашим, мы дефилировали между рынком, квартирой и Бековыми апартаментами, заходя в урюковый павильон ко времени регламентного выхода на связь.

К моменту возвращения группы связь пропала совсем. Мы стояли с Валерием на дороге, и оживлённо спорили. По всему выходило, что нам надо собираться и ехать искать пропавших, по приблизительной нитке маршрута. С жаром жестикулируя, решали, когда выдвигаться и что брать с собою. Такими спорящими нас и засняли вернувшиеся на день раньше остальных Андрей Громов и Ренат Шафиков. Фотографию эту я храню до сих пор. На обороте Ренат каллиграфически вывел :

«Валера и Костя спорят о времени выхода на поиски нашей группы».

В Хороге, коротая время ожидания перед консульством, мы расположились по двум сторонам дороги на бетонных плитах и перекрикивались друг с другом на потеху прохожим.

Но перейти границу в день получения виз, мы так и не смогли. Пришлось заночевать у родных Муродбека в Ишкашиме, и наутро опять придти к мосту по холодку.

На афганском посту у группы нежданно – негаданно отобрали бензин, хотя мы отлично видели, как немецким специалистам, бензин оставили.

Пограничники очень удивились, когда при досмотре вещей обнаружили купленный еще в России целлофановый пакет с изображением дамы неглиже. За порнографию и эротические изображения в Афганистане полагается очень строгое наказание. Но на наше счастье, пока мы мариновались в Ишкашиме, Бахмуров ночью заклеил на пакете голые женские сиськи армированным скотчем. Пограничники были поражены и попросили нас сначала отдать этот пакет или обменять, а потом и продать. Но тщетно.

А вот бензин мы так и не уберегли.

Пришлось кормить примуса бензином, купленным на шумном рынке в Султан – Ишкашиме. Пока мы делали разрешения – пермиты, и регистрировались в местном МВД, мимо нас дефилировал представитель местных служб, в чёрной олимпийке, который сначала наблюдал за нами, стоя невдалеке от КПП, а потом проявлялся на нашем маршруте до Казидеха, сохраняя, впрочем, дистанцию.

В Казидехе, мы стали жертвами местного гостеприимства, и потеряли ещё один день. Весь вечер представитель местной турфирмы, отчаявшись поживиться нашими грошами, пытался навязать нам проводника, который знает тропу, и поможет избежать мин. Но позже оказалось, что одному ему будет скучно, и поэтому надо оплатить двоих проводников, а также ишака… Ишаку в свою очередь, тоже могло быть скучно, поэтому неизвестно, чем бы закончилась эта эпопея, если бы мы согласились на условия местных жителей.

Оказалось, что местный «полупроводник» выше 2500м не поднимался, потому что для выпаса скота там мест практически нет.

Группа решительно отказалась от проводников, спокойно переночевала в местном саду, никому не заплатив ни копейки, и утром, отвязавшись от назойливых хозяев, стартанула по ущелью наверх. Приезжая в Афганистан, надо приучить себя торговаться до последнего, иначе есть риск уехать вообще без копейки.

Модус такой:

«Не торгуешься – не человек»

Старт начали лениво: – организм, расслабленный сиденьем без дела в Ишкашиме разгонялся долго.

Скорость несколько снижалась на опасных участках тропы, где следовало быть внимательными к тому, что имеется под ногами. Некоторое время в голове колонны шёл Ренат, и тщательно осматривал лежащее перед ним пространство на предмет мин.

После набора 500м по высоте, опасных участков стало меньше, а идти стало легче. Скорость увеличилась, однако потеря времени навёрстывалась медленно. Перекусывали на хрустальных ручейках, отдыхали по очереди, и потратив час-полтора шагали выше.