Галина Вервейко - Питер в судьбе сибирячки. ХХ век. 70-е и 90-е годы

26 ИЮЛЯ, понедельник

С утра были на консультациях по специальности. Сначала, как обычно, была «классика», потом – «композиция». Нас преподаватель слегка напугал, сказал, что нужно будет сочинять не только народные, но и классические этюды. Да ещё включил нам музыку: сложная… Капитолина рассказывала о том, как правильно комбинации классические сочинять. Нам, в общем-то, по КПУ это всё известно. Мы ведь там постоянно сочиняли и станок, и середину.

На улице полдня была такая жара! А потом вдруг ливень грянул!

На почте получили перевод: снова можно жить! (Деньги мы тратили сообща – копейки не считали). Заказали на послезавтра переговоры с Фомичом: хотим с ним кое о чём проконсультироваться перед экзаменами.

Вечером все «деловые» были: занимались делами.

А к ночи опять давай гадать на блюдце. Спросили про Лёшку Кириченко. Блюдце «написало», что он в Ярославле (он нам оттуда письмо прислал, что на гастролях с Омским театром музкомедии). Раньше он тоже в Омском КПУ учился. А в письме намекнул, что, может, тоже поедет поступать в Ленинград.

И, как мы узнали на другой день, он уже был в Питере и даже видел, как Люба письмо спускала в почтовый ящик! (На сей раз блюдце нас подвело: «обмануло»! )

27 ИЮЛЯ, вторник

Сегодня мы ликовали: наконец-то наш любимый «народный»! Давненько мы им не занимались. Так что, от души делали комбинации у станка и учили Белоруссию и Украину (на нашем хореографическом сленге так называются белорусский и украинский танцевальные этюды).

На «историко-бытовом» тоже было очень интересно. Преподавательница пожилая, с дворянскими манерами. Такое ощущение было, что она ещё во времена Пушкина на балах танцевала. И все так увлеклись, что просили её раз по десять всё сначала повторить.

После занятий выходим из класса – Лёшка Кириченко стоит! Поздоровались. Он решил пока со стороны посмотреть: стоит ли ему пытаться сюда поступить? Умеет же сам оценить свои способности!

К вечеру поехали в Большой концертный зал «Октябрьский» на концерт ансамбля классического танца «Хореографические миниатюры» Леонида Якобсона.

В программе были Гайдн, Моцарт, Роден (скульптуры Эрмитажа) и одноактный балет «Клоп» по Маяковскому. Мы даже представить не могли: как можно по произведению Маяковского сочинить балет? А он ещё такой необычный и интересный получился! (С модными танцами 20-30-х годов).

Опять не обошлось без приключений. Во-первых, по дороге, в метро, у Савочкиной отвалился каблук! Она, конечно, расстроилась. Но не возвращаться же ей в «общагу» из-за этого! Мы все так мечтали увидеть хореографию Якобсона! (Нам Геннадий Фомич тоже о ней много рассказывал). И решили: кому мы тут нужны в Ленинграде? Всё равно никто нас не знает. И, слегка прикрывая собой, завели Татьяну в зал.

Билеты у нас были на балкон, но в партере мы увидели свободные места и сели там. Шутя, решив, что «третий класс – не для нас!»

Кругом сидели иностранцы и очень бурно реагировали на всё происходящее на сцене. И мы тоже «загорались» от их возгласов! Всё было прекрасно, правда, в перерыве нам не удалось хорошо перекусить в буфете, так как бутерброды с колбасой, которые мы купили, оказались почти несъедобными… А концерт нам очень даже понравился. Шли по улице такие восхищённые, особенно – балетом «Клоп»! Всю дорогу «прыгали», изображая танцы из него. Больше всего нам понравились декадентские – времён НЭПа. И начало балета очень оригинальное: как Маяковский сочиняет произведение, появляются в его мыслях герои, исчезают, заменяются новыми. Пластика просто необыкновенная – «рассказывающая».

Татьяна уже смело шагала по улице с одним каблуком, весело напевая: «С войны возвращался король!…»

Когда уже легли спать, пришли Лёшка с Ириной Рева (он в группе с этими девчонками раньше учился). Но поговорить с ними нам не дали, так как парни из студкома обход по комнатам делали и всех гостей выпроваживали. Мы разговаривали в темноте. Они зашли, свет включили, и давай нам выговаривать:

– Вот сидят тут у вас всякие, а потом фотоаппараты теряются!

Мы говорим:

– Да это – наши, из Омска!

Но они и слушать не стали, сказали, что уже «отбой», пора всем по своим комнатам расходиться.

28 ИЮЛЯ, среда

Утром были на консультациях по «классике» и «композиции», где меня обозвали «Верёвкой» (педагог так мою фамилию в списке прочитал). Мы так с девчонками хохотали потом: в КПУ все меня звали «Верёвочкиной», а тут – «Верёвка»!

После занятий пошли в театральный магазин и опять все новые книги закупили там про артистов балета.

Потом зашли в «Детский мир» и купили мне пальто за 34 рубля! Да такое симпатичное! (Оно мне очень шло). Буду теперь осенью ходить «модная».

В 4 часа дня пошли на переговоры. Но Фомич на них не пришёл: он ведь в отпуске уже был и не получил телеграмму (мы ему на КПУ отправляли). И настроение у нас почему-то испортилось. «Нет в жизни счастья!» – наш девиз.

Дома, «с горя», устроили у себя в комнате «концерт». У нас там пианино стояло. Таня с Любой решили стать композиторами – песню сочинили, а потом стали её аккомпанировать в четыре руки. А я, взобравшись на инструмент, изображала певицу. Мой певческий дебют был отмечен букетом цветов!

Снова приходили парни из студкома, «подлизывались», чтобы мы не обижались за них за вчерашнее «изгнание наших гостей»: говорят, что мы у них – любимицы, «пострадавшие» (так нас и прозвали).

А в то время, пока мы вели «столичный образ жизни», в нашей далёкой Сибири шла размеренная обычная жизнь, о чём нам сообщали родственники в письмах.

ПИСЬМА В ЛЕНИНГРАД -76 ИЗ СИБИРИ

По адресу: 194051 Ленинград К-51

Проспект Смирнова, 9, к. 137

Общежитие ЛГИК

Вервейко Галине Анатольевне

Сначала прочтём послания моих родных из Исилькуля

21 ИЮЛЯ 1976 ГОДА

Доченька, здравствуй!

В основном, что было у нас нового, я тебе сказала на переговорах.

Любиной маме передала через нашу соседку тётю Тасю (она с ней работает) насчёт денег, чтобы ей выслали. Самой ходить некогда, а телефона у них на работе нет, так как их цветочный цех перевели в новое здание.

Нынче столько было у нас ягод! Да такие крупные, как виктория! (Клубника). Мы, правда, успели сварить только 10 литров, так как в это время сломалась машина, и в лес не на чем ездить было. Но наелись их, конечно, вдоволь.

У нас гостил Вова тёти Лидин – ваш с Ромой брат двоюродный. Был недели две. С Романом они что-то не ладили, и я его к ним в Омск одного не отпустила. Скоро отец пойдёт в отпуск, пусть вместе едут и на Иртыше там купаются.

А у меня много работы в Госстрахе: сейчас самый трудный квартал, так как деревня будет большая, а народ там трудный: не соглашаются страховаться.