Артём Никитин - Церглидер. Книга первая

Варг услышал мало полезного. Он еще раз посмотрел на ливень за пещерой. Решил, что лучше часть одежды будет сухой и теплой, когда он вернется, – он снял рубаху с ботинками и оставил ее Торгрину. Из одежды остались кожанные потертые штаны. На прощание он услышал:

– «КАЙНЭ АНГСТ! КАЙНЭ ЩМЕРЦЕН! КАЙНЭ ГНАДЭ!!! ВЭДЭР ФАЙНДЭ НОЙ ШЕЛБШТ!!!»

– Ижь вюрдэ геборэн, ум ауф дэм щляхтфельд штэрбен, мит дэм блут дэр файндэ унд кампф руйм бедект!!! 13 13 Я рожден, чтобы умереть на поле боя, покрытый кровью врагов и боевой славой!

Стоявшие сзади отец и его друзья восхищенно улыбнулись и уважительно кивнули на ответ Варга. Это было немое пожелание удачи. Варг вышел из пещеры испытывать свою судьбу…

Сын кузнеца часами ходил по лесу, пока не увидел краем глаза движение за кустами. Он собирался пойти в сторону, где засек движение. Однако этого не пришлось делать. Из кустов навстречу Варгу наступал хозяин лесов. Когда он подошел на растояние нескольких шагов, он с ревом встал на задние лапы, демонстрируя молодому войну свои размеры и силу.

«Нет страха! Нет боли! Нет пощады!.. ни врагам!.. ни себе!..» Внутри сына кузнеца что-то сжималось и раскручивалось все быстрее и быстрее… Внезапно, у него зажгло на груди справа и на животе – медведь атаковал. Варгу повезло – когти распороли только кожу, мышцы, связки и крупные кровеносные сосуды остались целы. Юноша отскочил в сторону. Челюсти медведя клацнули по воздуху в дюймах от молодого северянина. Медведь продолжил атаковать, приподнимаясь на залние лапы для того, чтобы вбить Варга в землю. Но тот, что есть силы, ударил кулаком в мохнатое брюхо, медведь пошатнулся и попятился, опустившись передними лапами на землю. Медведь снова бросился на Варга, возвышаясь на полметра от головы воина. Юноша не успевал отступить, бросился в лобовую атаку, ударяя в бока зверю так, что чувствовал хруст под кулаками внутри огромной и мокрой шкуры. Удар в правое плечо откинул воина, он сгрупировался, и с переката уже снова встал на ноги, но медведь по-прежнему навязывает ближний бой и не дает обдумать дальнейшие действия. Из правого плеча текла кровь, когти прошли глубже кожи и повредили множество сосудов. Медведь снова поднялся перед берсерком, но тут случается то, что вообще повергло бы в шок любого наблюдателя, – Варг бросается на медведя, хватая за передние лапы, и начинает с боку бить ногой в коленный сустав зверю, тот теряет равновесие, и все триста килограмм начинают валиться на Варга. Молодой северянин дергает что есть сил на себя зверя, резко хватая за глотку и шкуру на животе, с силой переваливает огромную тушу через себя, ударяя зверя головой о твердую землю. И, пока лесной хозяин поднимается, Варг запрыгивает сверху, обхватывая ногами торс, а руками шею и начинает давить. В течение нескольких минут зверь метался и пытался сбросить с себя воина. Пока железная хватка, наконец, не принесла свои плоды, – зверю явно не хватало воздуха, он начал заваливаться на бок, прижав своим весом ногу воина, но Варг не собирался его отпускать сразу. Спустя минуту после последнего движения зверя, молодой северянин приступил к добиванию: он схватил медведя за верхнюю челюсть и шкуру на загрифке, и что есть мощи резко повернул морду зверя к земле. Раздался хруст, ознаменовавший серьезное повреждение шеи, несовместимое с жизнью. Зверь повержен… Осталось сорвать с него шкуру целиком. Дождь не прекращался. Огня не достать, а мерзнуть осенью дальше нет смысла.

Используя острый камень и богатырскую силу, Варг грубо вспорол медведя вдоль брюха, внутренней стороны лап и шеи. Несколько часов он сдирал шкуру, опасаясь окончательно испортить свой первый боевой трофей. Дождь смывал кровь с воина и шкуры. Когда Варг закончил – было уже темно. Нужно подождать утра. Он залез под сваленное дерево, наложил достаточно веток, чтобы не касаться сырой земли и не проснуться в луже, окончательно продрогнув. Варг лег на ложе, плотно закутался в медвежью шкуру, предварительно наевшись сырой медвежатины и напившись дождевой воды. Он ждал утра.

Проснулся Варг в каком-то доме. На животе, груди и правом плече повязки. Дом пахнул разнообразными травами и настоями. Держась за трость, к нему кряхтя, шла старушка Олга.

– Очнулся? Разбойник ты эдакий! Чего с косолапым не поделили? Зачем шкуру со зверя содрал? А!.. Весь по отцу пошел! Такой же обозленный дикарь! – Олга подошла к чану у камина и начала мешать свое варево.

– Как я сюда попал?

– На лошади тебя приволокла. Ты носилки сам же из веток смастерил. Только впрячь оставалось. Вот в дом тебя по ступенькам запинывать… Это да, покряхтела на славу… Благо, внучка помогла, – не отрываясь от котла, ответила старая ведунья.

– Тетушка Олга, Вам не стоило…

– Это тебе не стоило играть в воина! Когда я тебя нашла, на тебе живого место не было. Тебе повезло, что медведь с ТЕБЯ шкуру не содрал.

Только когда Варг попытался подняться с кровати, он почувствовал, что все тело ужасно ноет, а жгучая боль в плече, на груди и животе вспыхивала при малейшем движении. Все-таки медведь рассек мышцы и сосуды. Но слабость была самым большим беспокойством – он не мог встать.

– Если боль и слабость тебя не удерживают на кровати, то хотя бы своим срамом перед моей внучкой тут не размахивай!

Только после этого воин заметил, что под шерстянным одеялом, за исключением повязок на нем ничего не было. Олга продолжила:

– Твои портки и трофей выстираны и обсыхают. За них не переживай. Я уйду в деревню, надеюсь отыскать твоих четверых бунтарей. А ты лежи тут. Внучка приготовит обед, если ты проголодаешься. И еще, Варг, срамом перед ней не маши! – Олга расплылась в привычной улыбке, пригрожая пальцем Варгу.

Варгу стало не по себе – он был смущен. Его, здоровеного кабана, тащили через лес и затаскивали в дом две хрупкие женщины, одна из которых преклонного возраста. Его видели голым. Он не вернулся с трофеем. Отец, наверное, очень переживает.

Он окидывал комнату взглядом: тут все было одновременно и просто, и красиво. Дом был из камня с небольшими окнами с толстыми дубовыми ставнями, через которые в комнату проходил солнечный свет и свежий лесной воздух. Стол, стулья тут были сделаны из дуба, на века. Был большой камин и в нем висел котел, в котором готовился ужин. Комната была светлой. В отличие от его дома тут не пахло сыростью. Над печью сушились грибы и вялились рыба с мясом. За окном щебетали птицы. Кровать, на которой он лежал, была очень мягкой и удобной. «Так вот каким бы мог быть наш дом, если бы мама была жива» … Пронеслась грустная мысль в его голове. В детстве, когда он оставался наедине с собой надолго, и никто не мог его видеть, он позволял этой мысли вгрызаться в свой мозг, терзать душу и сильно увлажняться глазам. Он никогда не знал материнской любви и ласки, отец не мог заменить ему мать. Борг был хорошим отцом, и этого, казалось, достаточно, но не для Варга. Он тосковал по женщине, которую никогда не видел и не знал. Отец про нее говорил мало и не содержательно. Варг считывал адскую боль в глазах отца, и разговор тактично переходил на другие темы. Но Варг не переставал завидовать другим детям. А после того, как общался с тетушкой Олгой, его душу словно звери рвали.