Любовь Чумакова - Зоя – любовь Тумана

А Матвей уже как несколько месяцев работал трактористом. Поначалу они и не признали друг друга, встретившись в конторе. Но затем, когда вновь пересеклись в поле на собрании, оба невольно улыбнулись, соприкоснувшись уже повзрослевшими взглядами, вспомнив ту самую историю на пруду. Без слов они поняли, что думают об одном и том же. Но в какой – то момент их переглядывание заметила бдительная Людмилка, и быстро подхватив его под руку, всем своим видом дала понять, что у них совсем уже все серьёзно. Помня прежнюю шумиху, она все же надеялась, что у её Тумана никогда не будет повода для общения с председательскими дочками. Но Матвей с той же улыбкой посмотрел на Людмилку, затем снова на Зою, и спокойно перевёл своё внимание на речь председателя. Светка, подруга Зои, взяв её за локоть, тоже посмеивалась:

– А вот он и женишок хиленький, хорошо, что не наш. Пусть Людмилка об него и трёт свои ножки всю жизнь, что ещё хуже.

– Свет, не будь злодейкой! – ухмыльнулась Зоя.

– А чего это ты его защищать-то стала? Забыла, что чуть не утонула из-за него, а то б и дурочкой осталась на всю жизнь!

– Да ладно тебе, детьми ж совсем были, забыть уже пора! Давно уже было – то…

– Ну да, велика честь о таких-то думать. Но все равно – держись от дурачка подальше, а то мало ли чего им в голову придёт: ему – для потехи, а ей – для отместки.

– Чего ей мстить-то мне, не поняла?

– Ты гля, как вцепилась в него, точно кошка когти в кусок мяса впустила. И как ей батька дал разрешение с простаком любовь крутить?

– Хватит батьку перебивать, – шикнула на них стоявшая рядом мощного телосложения тётка.

Зоя ещё раз вскользь окинула взглядом эту пару, будто подсмотреть, как на самом деле выглядит эта любовь со стороны, но, испугавшись, что заметят, как она за ними наблюдает, попыталась закрепить внимание на указаниях отца.

Так бы все и закончилось, возможно, если бы неизведанная сила руки Судьбы не внесла бы свою лепту в сценарии жизни совершенно чужих друг другу людей. В тот вечер, Зоя и думать забыла обо всех, кого днём видела на работе. Домашние дела, помощь по хозяйству не давали ей скучать. А отсутствие в деревне ненавистного поклонника, который в это время служил в армии, положительно повлияло на общее состояние девушки, и поменяло её образ жизни. Но, несмотря на это, привычка сидеть дома осталась. Маруську, наоборот, невозможно было удержать вечерами. В один из вечеров Зоя вновь осталась одна, дочитала до конца очередную книгу и рано легла спать. В эту ночь её посетил более чем странный сон.

Перед прудом, в той самой берёзовой лесополосе, на дереве она увидела висельника. Сильно испугавшись, она все же пыталась рассмотреть, кто именно это. В какой – то момент силуэт сильно напоминал Матвея Туманова. Очнувшись, она много раз перекрестилась. Понимая, что не может справиться со своими страхами, перелегла в кровать к сестре, мысленно благодаря её за то, что она уже дома, и крепко обняла Марусю, будто ища в ней спасение от нагнетённого кошмаром ужаса. Та, с трудом приподняв голову, лишь приоткрыла один глаз, спросив, чего она так дрожит. Но сама, приблизительно понимая сквозь сон, в чем может быть дело, ответила на её объятие и подвинулась, чтоб сестре не приходилось лежать на самом краю.

Наутро Зоя поинтересовалась, к чему может живой человек сниться покойником, на что получила ответ от старушек, по пути провожающих коров в стадо, что этот человек будет жить долго, возможно даже очень счастливо. Это немного успокоило девушку.

После этого сна отношение Зои к Матвею странным образом поменялось, она будто по – другому стала смотреть на него. Какое – то постоянное чувство тревожности и переживаний за него смешались, и постепенно начала проявляться к нему неловкая нежность. Наблюдая за его общением с Людмилкой, она думала, что действительно они будут счастливы вместе. Ему по душе все её капризы и выходки, а она всегда – всегда умело этим пользовалась. Значит у них любовь, большая и настоящая. Глядя, как его ладонь скользила по её талии, ей казалось, что и она ощущает это прикосновение. Но сама Зоя понимала, что ей пока не суждено задумываться о подобных радостях.

***

Матвей вернулся с ранней утренней косьбы. Ночные гулянья, без которых не могли проходить молодые холостяцкие годы, хотя и приносили свою порцию радости, но изрядно изматывали его организм. Увидев, что матери нет ни во дворе, ни дома, он решил позволить себе поваляться лишний часок в постели. Вот-вот должен был окончательно вступить в свои права полуденный зной, выпустив на волю потоки солнечных лучей, прожаривающих воздух.

Надеясь, что дремота овладеет им достаточно быстро, утопив его в сладком и крепком сне, он улёгся поудобнее на живот, уткнувшись носом между подушкой и стеной. Его взору уже представали какие-то смутные сюжеты, состоящие из картинок прошедших событий, переплетающиеся с планируемыми делами, которые обсуждались накануне на вечерних посиделках. Из глубины сна мелькали лица знакомых и друзей, слышались голоса, но их речь порой невозможно было разобрать. Вечно смеющееся лицо Людмилки мелькало перед ним, она задавала непонятные вопросы, на которые, однако, Туман находил ответы, и как ни странно, не слыша и не осознавая собственной речи, присутствовала полная уверенность в правоте каждой сказанной фразы. Диалог становился все звучнее, слова доносились, словно эхо из холодного колодца, однако Матвей начал прилагать ещё больше усилий, чтобы расслышать, о чем именно его спрашивают. Будто кто – то со стороны прибавлял и убавлял звук общей картинки, как на радиоприёмнике.

Но тут он понял, что его сон оборвал громкий хлопок входной двери. Это вернулась мать, и в дом она зашла не одна. Соседка ещё в сенцах всхлипывала от смеха, рассказывая, как стала свидетелем смешной сцены. На базаре едва не обдурили Петьку Таратошку. Односельчане, с целью установить справедливость так накинулись на продавца, чтобы проучить мошенника, что тот вряд ли пожелает появиться в их деревне ещё раз.

Суть разговора заключалась лишь в том, чтобы просто было о чем посудачить в однообразные сельские будни, но достаточным, чтобы Матвею стало досадно от того, что его пробудили из – за такой глупости. Не любил он слушать бабские разговоры.

Это не было и характерной чертой Софьи Григорьевны, матери Матвея. От многих сельских баб она отличалась мудростью и рассудительностью, хотя сама являлась коренной жительницей Колокольца. Однако её жизнь складывалась не самым лёгким образом. Рано овдовев, ей пришлось одной взращивать своего орлёнка-сына. Позже слегла её мать, которую ей тоже пришлось дохаживать самой, обходясь по большей части без посторонней помощи, рассчитывая лишь на свои силы. Не было привычки на что-либо жаловаться и уж тем более чем-то не довольствоваться. Но с присущей ей житейской мудростью, она обладала умением поддержать любой разговор, не навязывая своей позиции, либо острословного мнения. Вот и щебечущая соседка Галочка не могла наболтаться с учтивой слушательницей.