Евгений Москвин - Лечение водой

Проходя по одной из улиц, он увидел возле скамейки валявшуюся поломанную раму детского велосипеда. Она была сплющена и согнута, но выглядела такой чистой и даже новенькой – как блестела. И красная краска нисколько не облупилась – даже в сильно деформированных местах. Интересно, сколько времени лежит эта рама… день-два или несколько месяцев – такое возможно? И почему-то казалось, ее еще долго никто не уберет отсюда – из тех, кто сядет на скамейку или будет проходить мимо…

Но есть ли вообще здесь на улицах кто-нибудь?..

Да, Гамсонов уже встретил по дороге двух-трех человек.

– Ты мне бы еще в ментуре квартиру снял, – Денис размашисто вышагивал вдоль сияющих трамвайных путей.

– Чего?

– А-га-га… в одном отсеке менты сидят, в другой я – со всеми КПК и наваром. А действительно, сложно догадаться – какой лошок пойдет ныкаться в самую ментовку.

– Подожди… – озадаченный голос Переверзина… пропал в динамике на секунду. – Ты о чем вообще? Ты о…

– Какой ты догадливый. Я о твоей Полетаевой или как ее там.

– Э-э-э… – Переверзин остановился. – Подожди, а-а…

– Мэ-мэ, ты мне там не мекай, как овца.

– Но Денис… подожди, а что она такое сделала-то?

– Она? Она ничё не сделала, – ответил Гамсонов.

– Но тогда…

Пауза.

«Похоже, он действительно не понимает», – подумал Гамсонов.

– Я тебе говорю, что она… она… – Гамсонов выделил это слово. – Ничё не сделала…

– Ну Денис… ты мне можешь объяснить?

– Ну-Дени-и-ис. Ты что там изнываешь, как барышня? Одна уже изнывает от любопытства, чем я таким занимаюсь.

– Ты о ком?

– О ком, о ком, почему ты не сказал, что там еще дочка есть?

– A-а… у этой женщины? А что тут такого? Я ее не знаю, – удивленно ответил Переверзин.

– Ты не знаешь дочь своей родственницы?

– Это дальняя родственница.

Гамсонов бросил трубку и сбрасывал весь следующий час.

Но на самом деле, он был очень воодушевлен и бодр – его так всесильно гнало по Москве, по всем улицам, станциям метро и трамвайным остановкам. Он так здорово обновленно себя чувствовал – после странного, замедленного солнцем города. В Гамсонове будто включились дополнительные ресурсы – он и так всегда ходил быстро, но сейчас все просто расступалось и проносилось мимо! Когда-то он работал катерщиком – теперь ему казалось, он летит с той же скоростью. И главное – раскрепощение во всем теле! По всем высоткам и перекресткам! Работающие плечи будто разгоняют шум машин – быстрее, еще быстрее! Обгоняя трамваи, мимо бордовых бутонов на рекламных табло, серых заводов и деловых центров с голубоватыми ирисками в синем стекле. Сегодня в нем такая особая уверенность! Высокие солнечные лестницы на мосты, земляные подъемы – с ветхой травой, – и текущие белесые воды Москвы-реки… на краю земли. И еще… его сознание. Оно не то что обострилось… оно будто стало свободнее и совершеннее. Вперед, вперед!! – если ему надо было отыскать тихую узенькую улочку или тупиковую задворку, он делал это гораздо быстрее обычного… почему-то. Один взгляд на карту коммуникатора…

Ага, и вот уже пришел! Будто запрыгнул в нужное место!

Выйдя из метро, он ни разу не перепутал сторону, в которую идти. Задворки прачечной, затем далекий склад на Андроновском шоссе – Гамсонов заехал за партией сим-карт с серебряными номерами, чтобы как всегда перепродать на форумах.

Один раз он понял, как надо идти, еще не выйдя из метро, а заметив правильную ниточку дороги, когда поезд по «наземке» пересекал Москву-реку. Он увидел правильную дорогу из окна!

«Как странно, что со мной такое!»

Но на реке он оказался уже после полудня, а сначала надо было купить один раскуроченный ай-фон – вчера он как раз договорился об этом в чате.

– Ты Денис, да?.. – сказал парень, поднявшись по лестнице на уличный двор – от двери подвального офиса.

– Да.

– Послушай, я не понял вчерашнего окончания. Какая программа у тебя висла на ай-фоне?

– Да она глючная изначально. Если с виндой ее ставишь, она виснет и… – Гамсонов сделал характерный жест рукой. – Производители это уже просекли… она снята с производства уже просто. Они выложили информацию на сайте. И там можно обновление скачать. Обновление лучше, но это все же еще не то. Я теперь совсем другую запускаю.

– А… какую?.. Да я вообще в этих ай-фонах не секу, – тотчас стал как-то отнекиваться парень; не переставая улыбаться. Голос у него был звонкий и какой-то даже зудящий. – Ладно… – он потянулся в портфель и достал прозрачную пластмассовую коробочку, в которой лежал ай-фон. – Вот, собственно. Экран поврежден. Я пытался заменить. Мне сказали в ремонте, что это будет стоить десятку. Я спросил: а чё так много? Они мне сказали, что в Москве таких экранов еще нет, это совершенно новая модель. И его заказывать и везти черти откуда.

Гамсонов открыл коробочку, вытащил коммуникатор. Передал коробочку парню, снял с ай-фона сенсорный экран. Светоотражатель, похожий на гладкий кусок фольги, ослепительно засиял на солнце. Не смотря на то, что был запятнан и даже в каких-то грязных волокнах.

За ним – еще несколько экранных слоев, – как блокнотные листики.

– Слушай… надеюсь, не запутал тебя, когда сказал, что жду возле памятника? – спросил парень. – Это же просто кусок олова… никто и не знает, что он тут стоит, но мы называем это памятником…

– А?.. – Гамсонов так и изучал экранные слои; не отрывая взгляда.

– Падающему солдату… «Героизм и смерть» называется… – парень качнул головой – на скульптуру, возле которой они стояли.

– Да нет, все в порядке, – как-то оживился Гамсонов. – Хотя я Москву плохо знаю – пришлось поплутать. Я в офисе работаю, так что в одно и то же место уже три года…

– A-а, да-да-да! – рассмеялся парень. – У меня та же самая фигня! Уже пять лет с девяти до шести – здесь. Каждый будний день. Мы прямо родственные души!

– Ты сильно в нем копался?

– A-а… нет. Немного. Да понимаешь, я вообще, если честно, в этих ай-фонах почти не секу, – повторил-завернул парень. – Мне его подарили.

– Поэтому ты и полез… в свой подарок, – дружелюбно ухмыльнулся Гамсонов.

Парень опять стал смеяться.

– Да, да, наверное…

Гамсонов некоторое время бережно приподнимал и опускал светоотражатель, и тот чуть вспыхивал на солнце.

– У тебя все есть к нему?

– Да, полный набор. С драйверами, со всем. Ща достану, – парень потянулся в портфель. – Слушай, а ты так хорошо во всем этом шаришь – это твое хобби?

– Ну типа того, – задумчиво ответил Гамсонов. – У меня брат двоюродный еще лучше в этом разбирается. Я дилетант в сравнении с ним. Но он меня совершенно случайно приучил. Ну в смысле… мы в Норвегии отдыхали… на лыжах – так он в снег свой телефон окунул и сразу там пришлось его разбирать… так он его почти починил. Потом уже когда домой приехали, там только лирика осталась… А так он специально чинит, коллекционирует «со-ни-эриксоны» всех поколений.