Любовь Сушко - Лабиринт Минотавра. Герои, боги и чудовища

– Прости меня, мы встретимся в другом мире, и я расскажу тебе, как сильно его люблю, прости, из вас двоих мне пришлось выбрать его, но ты сам в этом повинен.

Язон подошел к ней и сказал, что им надо торопиться, до рассвета добраться до своего корабля, чтобы ничего не видели те, кто пришли сюда вместе с ним.

– Они нагрянут сюда, тогда все наши жертвы будут напрасны, – тихо говорил он, словно убитый мог их услышать.

Она и сама все хорошо понимала.

– Его нужно похоронить, – прошептала она.

– Его похоронят воины, – твердо произнес Язон.

Всю дорогу они плыли, не произнеся больше ни слова. Это была почти полная победа, вряд ли еще что-то могло им угрожать. Но не только радоваться, даже говорить о ней не хотелось, так погано было на душе.

– Я не убивала его, не убивала, – твердила Медея, стараясь в этом убедить себя саму, – я подлая, коварная, но не убийца. Наверное, в тот момент она лишилась чувств, потому что небо со всеми звездами на нее тут же обрушилось. Кто-то склонился перед нею. Сначала ей показалось, что это был ее брат, но, приглядевшись, она поняла, что это ее возлюбленный. Она сделала свой выбор.

Тезей оставил Ариадну после того, как они благополучно уплыли прочь. Почему эта мысль первой предательски резанула ее сознание. На нее лили воду, она была соленой.

– Кровь, – едва слышно говорила Медея, – кровь брата, как же я люблю тебя, если настолько обезумела.

– Подумай, что бы он сделал с тобой, – твердил Язон.

Они перебрались на корабль, но она не могла понять, как это случилось.

– Мы отбились от них, у них паника, нет вождя, и они не знают, что делать, – говорил он, когда она пробудилась через какой-то срок.

Он склонился и поцеловал ее. Сначала она противилась, но потом прильнула к нему, и решила забыть обо всем на свете. Она была в объятиях своего любимого.

Когда Язон поднялся и отошел, она подняла глаза к небесам. Медея молилась, прося свою Богиню прекратить так жестоко ее испытывать

– Разве мало тебе жертв, отпусти нас, дай нам спокойно добраться до Греции, мы достаточно страдали. Позволь нам пожить спокойно, мы заслужили передышку, мир и любовь. Не заставляй меня больше страдать и убивать, этого достаточно.

И ей снова послышался голос. Но говорила не богиня, а Цирцея.

– Помнишь нашу последнюю встречу, – усмехнулась она, – ты не поверила мне тогда, но разве все не так, как я тебе предсказывала? Сколько несчастий ты перенесла, как могла, как смела ты на такое решиться? Ведь он доверял тебе, он гротов был спасти тебя, но тебе нужно было совсем другое.

– Я не могла поступить иначе, – говорила она сердито. – Без Язона мне не нужно ни спасение, ни прощение.

– Понимаю. Это не трудно понять. Но я не лгала тебе прежде, не стану лгать и теперь. Очень скоро ты раскаешься во всем, тебя постигнет жуткое раскаяние. Какая ты ослепительная, и представать себе не можешь. Вот тогда ты и останешься совсем одна в чужом мире. Это страшное злодеяние, возмездие будет страшным, – заговорила она. Голос ее растворялся и стал исчезать.

Нет, Медея яростно сопротивлялась таким словам. Старуха просто очень любила Аспира и никогда не сможет ей простить этого. Но пророчество не осуществится. Она сделает все, она спасала, и будет спасать свою любовь. Никакие угрозы ее не смогут остановить.

Корабль отправился дальше. На море начиналась буря. Но какая буря может испугать ее после всего, что случилось. Но если бы можно было смирить бурю в собственной душе. Несмотря на внешнее спокойствие, Медея понимала, что не скоро еще успокоиться встревоженная ее совесть. Может быть, в этой жизни она не обретет покоя никогда? Но главное – они все целы и любимый рядом. Они неуклонно следуют к намеченной цели.

Дальнейшеепутешествие было цепью горестей и радостей, которые переживала Медея. Они сменяли друг друга, и казалось, что им не будет конца. Она помнила волшебные песни Орфея, и рассвирепевших воинов, требовавших выдать ее. И мудрость царя, который заставил их еще по дороге жениться, и она не принадлежала больше отцу, Ээт не имел на нее никакого права больше. Она вспоминала в тревожных снах бури и жертвоприношения, изгнание из дома Цирцеи, а потом она совершала очищение от крови. Она смертельно устала качаться на волнах, это было невыносимо. Ей показалось, что Греция была на самом краю света. Иногда она не верила, что когда-нибудь доберется до заветных берегов.

Единственное, что скрашивало их путешествие – нежность и преданность Язона, он был так заботлив и ласков, он смог ее оценить по достоинству, и что еще нужно было юной и прекрасной женщине, вся жизнь которой до сих пор была только ожиданием любви. Все остальные беды и лишения были не так уж страшны, а со временем они вообще забудутся и перестанут ее мучить.

Она думала о том, как убедить Богов в своей невиновности и испросить у них прощение. Но полоска заветной земли уже показалась вдалеке.

О, как волновалась Медея в те минуты, она боялась чего-то непонятного и необъяснимого, иногда ей казалось, что не хватит сил справиться с этим страхом. Но может быть, она просто смертельно устала.

В последний момент она взглянула на Язона, какой гордый и независимый, стоял он рядом с нею – настоящий царь и герой.

Но волнения оказались напрасными. Как только она ступила на землю Эллинов, она была принята как царица. Но Медея еще не знала, что они приветствуют дочь могущественного царя, а не жену мальчики – Странника, у которого нет и, скорее всего никогда не будет своего царства. Но понять это в той суматохе было очень трудно. Она о многом еще не имела никакого представления.

Ясон сразу понял разницу. И странная тень ревности и разочарования пробежала по его лицу. Но она не видела этого, пока не было повода для беспокойства, но скоро он появится.

Медея торжествовала – это было время ее триумфа. От тревог и страха не оставалось больше следа. Они уже знали о ее колдовских способностях, боялись или уважали, сказать трудно, но они преклонялись перед нею, Язон почти все время был рядом и гордо улыбался. Сколько времени это продолжалось? Своего первенца она родила еще любимой и счастливой. И на земле, где они поселились в те минуты, Язон устроил праздник. Она уже знала маленькую тайну – Язон не был царем, и, скорее всего, не скоро еще им станет. Но она так любила его, что даже на это не обратила внимания.

Ей вспомнились слова тетушки о том, что ждут ее горькие разочарования, и улыбнулась – наверное, и знаменитые волшебницы иногда ошибаются. Да и как могло быть по-другому, если счастье завоевано такой ценой.

А потом Язон попросил омолодить его отца. И она согласилась – это было ей по силам. Семидесятилетний старик стал выглядеть лет на сорок. Она радовалась этому вместе с остальными. Они видели, на что Медея способна. Это был ее подарок новым родственникам. Но внезапно она вспомнила о собственном горящем ненавистью отце и перестала улыбаться. И этот мир все еще казался ей чужим, а тот, родной, она тоже видно навсегда потеряла. А если бы что-то случилось с ее мужем, что делала бы она здесь с ребенком на руках? Страшно даже представить себе. Но она знала, что страхи ее напрасны. С ним никогда ничего такого не случится, она об этом позаботится. Потом родился ее второй сын. Праздник был не так пышен, у них в мире были какие-то трудности, но она на многое привыкла смотреть сквозь пальцы.