Ольга Фандорина - Ложная реальность

– Ну… да.

– Возьмёшь классное руководство?

– Что? – дыхание перехватило. – А как же Екатерина Михайловна?

Директор откинулась на спинку кресла и сложила руки в замок.

– А Екатерина Михайловна уходит в декрет и переезжает в Литву.

– Чудесно, – я постаралась скрыть иронию улыбкой.

– Возьми. Понимаю, класс сложный…

«Нет, Тамара Алексеевна, не понимаете».

– … но я видела тебя с ними на открытом уроке, они хорошо себя вели, у вас прекрасный контакт.

«Потому что там были вы».

– Уверена, у тебя всё получится, – улыбнулась директор, поправляя шейный платок.

Так я стала руководителем весьма специфического класса, отношения с которым в лучшие дни можно было назвать натянутыми, а в худшие даже определение нельзя было подобрать. Я шла по коридору, и безрадостные картины недавнего прошлого оживали в памяти: драки на уроках, возмущённые строки в красных от замечаний дневниках, редкие, но тяжёлые встречи с вечно занятыми родителями учеников.

18.09.13. Меня преследовал высокий молодой человек интеллигентного вида, в прямоугольных очках и сером костюме с металлическим отливом. От одного присутствия этого человека меня бросало то в жар, то в холод, и мурашки бегали по спине. Он всё шёл за мной, словно зная, что мне от него не спрятаться. Я думала укрыться хотя бы в своём подъезде. Поднялась в свою квартиру, чувствуя, что меня догоняют. Открыла форточку в своей комнате. Прыгать было высоковато, конечно: всё-таки шестой этаж. Но разве есть другой выход? Я сосредоточилась, распахнула крылья. Взлететь удалось, но от недостатка сил полёт был совсем не таким, как я ожидала. Слишком низко, кошмарно медленно. Преследователь нагнал меня за несколько секунд, и тут я увидела его крылья – широкие и белые, как у меня. Меня будто молнией ударило: а чего я, собственно, от него убегала? Я сказала первое, что пришло в голову:

– У тебя плохо получается. Я летаю намного дольше тебя.

Он ответил нарочито просто, пожав плечами:

– Научи.

Спокойствие и уверенность затопили меня, я широко улыбнулась, ещё не веря своим чувствам. Я и мой неожиданный спутник полетели вдоль улицы – сначала низко, а потом выше и ещё выше.

Как ни странно, первый месяц классного руководства почти не доставил мне хлопот, а вот в начале октября их прибавилось: папу положили в больницу с переломом ноги, и на несколько месяцев мы с мамой остались одни.

Хотелось, чтобы мама выбросила из головы фразу, которую обронил случайный собеседник в очереди: «Несчастье с ногой – это звоночек с того света от ваших родителей». Я оттачивала умение улыбаться, когда всё внутри сжимается от тревоги, и шутить, поднимая маме настроение.

– Какие тут катакомбы! – комментировала, пробираясь вслед за мамой по переходам овощехранилища. – Тут только фильмы ужасов снимать!

– Съезжу в «Леруа Мерлен», – говорила, поправляя перед зеркалом шапку. – Пройду квест «Найди обои в стиле немецкого ампира».

– Ёлка вон наклеена, – кивала на окно второго этажа одного из домов в центре. – А мы скоро живую потащим. Настоящие русские женщины.

В середине осени начались школьные олимпиады. Ученики старались получить новые знания и хорошие отметки, даже троечники подавали заявки: а вдруг повезёт? вдруг за участие пять поставят? Учителя тем временем силились не свалиться с ног от усталости. Мне же после череды неприятностей держать в памяти всё было решительно невозможно, и однажды система дала сбой.

На одной из олимпиад я почувствовала себя плохо. Голова закружилась, в ушах зазвенело, ноги налились свинцом – и сразу накатила слабость. «Присесть бы, а лучше – прилечь», – подумалось мне, и я действительно села за стол, стараясь не привлекать внимания.

«У меня всего одно обязательное лекарство. Одно! Как же я о нём забыла?!»

Я покосилась на Андрея Сергеевича, который сидел в комиссии вместе со мной. Будь на его месте кто-то другой, мне не составило бы труда отпроситься. Но это же сам Андрей Сергеевич Леонов! Он будет улыбаться, уговаривать, убеждать и, по-прежнему улыбаясь, никуда не отпустит. Из принципа. Так говорили коллеги. И теперь мне предстояло проверить, правы ли они.

– Андрей Сергеевич, мне нехорошо, – зашептала я. – Таблетку забыла. Можно уйти минут на тридцать пять?

– А почему не сорок? – бегло улыбнулся он. – Для ровного числа.

В другое время ирония в его голосе возмутила бы меня, но сознание мне уже изменяло.

– Нет, я не настолько далеко живу, – я потёрла рукой стремительно потеющий лоб.

– Может, всё-таки подождёте полчаса?

– Не могу, говорю же.

Андрей Сергеевич тихо цокнул.

– Мне что, скорую вам вызвать?

– Не надо скорую! Просто отпустите домой.

– Да мне тоже необходимо отлучиться. Я как раз хотел попросить вас.

– Издеваетесь? Вам-то куда?

Он глянул на часы.

– Ну надо.

Это совсем не тянуло на ясный и чёткий ответ.

– Знаете, по-моему, мне надо больше.

Плюнув на его уговоры, я молча собралась и ушла. Вернулась ровно через тридцать пять минут, как и обещала, но у моей неприязни к Андрею Сергеевичу появились реальные основания. Недовольство из-за ухода Нинель Витальевны сменилось раздражением на хождение вокруг да около и заговаривание зубов.

Лучшей новостью ноября стала выписка папы из больницы. Конечно, его работа откладывалась до марта, но сам факт того, что он дома , придавало папе сил. Он улыбался во весь щербатый рот, и тогда морщины крупными нитями протягивались до самых висков, но для меня не было зрелища милее и роднее. Папа старательно разрабатывал ногу, тренировался ходить на костылях и вообще пребывал в бодром расположении духа.

Правда, зимой солнце для меня померкло. Психологический климат на работе становился всё суровее, классное руководство расшатывало нервы, а домашние дела отнимали последние силы. К декабрю я окончательно уверилась: пора уходить из лицея.

– Что, безработной будешь? – всплёскивала руками мама. – На биржу труда таскаться, выбирать из чёпопалошных вакансий…

– Зачем тебе это надо? – вздыхал папа, почёсывая седеющую голову.

Но перспектива остаться без работы пугала меня не так, как постоянное чувство вины и стыда перед самой собой. Я не справлялась, и, чтобы понимать это, мне не нужны были отчёты, докладные и статистика успеваемости.

Я обдумывала варианты и примеряла на себя различные амплуа – благо умеющие работать с текстами всегда найдут себе применение. Редактор? Корректор? Автор статей для сайта? Всё равно, лишь бы уйти из лицея, подальше от классного руководства, отчётов и новых программ.

Коллегам я сообщила о своём решении в конце декабря, когда католики отпраздновали Рождество и мир, освещённый разноцветными гирляндами, погрузился в предновогоднюю суету. Мне тоже хотелось наслаждаться жизнью и радостным предвкушением, однако мой мир сузился до лицейских стен, кабинетов и коридоров.