Ольга Фандорина - Ложная реальность

Елена Владимировна восприняла известие о моём уходе с олимпийским спокойствием. Я ожидала удивления, упрёков и уговоров, а получила лаконичный и безэмоциональный ответ:

– Ну что ж, это твоё решение и твой выбор. Я его уважаю.

Я сдержанно кивнула. Эта женщина с неброской внешностью только выглядела маленькой, хрупкой и слегка рассеянной. В действительности её цепкий взгляд подмечал даже самые мелкие детали, и моя беготня по собеседованиям, обрывки фраз и тематические намёки явно привлекли её внимание.

Перед Еленой Владимировной и другими завучами встала задачка не из лёгких: сообщить директору о моём увольнении и испортить праздничное настроение или скрыть это и тем самым упустить возможность быстрее найти мне замену. Выбрали первое.

Конечно, мой предстоящий уход возмутил многих. В учительской шушукались, а некоторые высказывались в открытую.

– Кааак?! Да ладно! Посреди учебного года?! – хмурила брови-полумесяцы учительница истории Надежда Денисовна и, картинно уперев полноватые руки в боки, продолжала: – А ученики что же? Бросаешь их вот так?

– Не бросаю, а оставляю более способному, кто ещё не выгорел, – обрывала я.

– Да ладно тебе! – хлопала по плечу красавица-егоза Ирка Бобрикова. – Отдохнёшь на каникулах, ещё передумаешь.

Я в ужасе мотала головой и мягко убирала руку приятельницы с плеча.

В те дни я чувствовала себя злостным нарушителем спокойствия, который не только не справляется со своими обязанностями, но и смеет заставлять нервничать других. Роль этакого плохиша из переулка была для меня новой, однако осознавать себя ничего никому не должной и готовой кардинально поменять жизнь было восхитительно. Незнакомые ощущения щекотали нервы, я заполняла документы и проверяла последние тетради с чувством тотальной завершённости и от этого намного легче переживала явные или скрытые упрёки коллег.

6 января нового, 2014 года я должна была поехать на встречу с подругами, но день с самого начала не задался, а во второй его половине на меня и вовсе накатила хандра. Я выглянула в окно. Ехать в такую пургу и хмурость, да ещё когда давление неминуемо падает? Ну уж нет.

«Девочки, извините, я сегодня не приеду: неважно себя чувствую», – набрала я в чате, уже лёжа в постели. Выключила телефон – и сдалась на милость сну.

06.01.14. Мы так давно были вместе, что я уже не помнила: то ли мы пришли в лицей как пара, то ли очень быстро стали парой. Я знала только, что воспринимаю этого человека как продолжение самой себя.

Мы шагали в ногу по коридору второго этажа, мимо учительской и соседних с ней кабинетов.

– Олеся Владимировна, вы сдали отчёт?

– Да, Андрей Сергеевич. Едва успела, но сдала.

– Ну, четверть почти позади, чуть-чуть напрячься – и будем отдыхать.

Я повернула голову. Андрей тепло и ободряюще смотрел на меня, а потом взял за руку. «Как неприлично, в учебном-то заведении», – покачали бы головами в какой-нибудь другой школе – но не в нашем лицее. Здесь все, похоже, привыкли к тому, что я и Андрей не скрываем отношений. Во всяком случае, в беглых взглядах коллег я не заметила ни осуждения, ни даже удивления.

Я проснулась в поту. Сердце колотилось, будто внутри сходил с ума барабанщик, получивший в подарок новую установку.

Цвет неба за окном ещё не приобрёл насыщенный тёмно-синий оттенок, а в коридоре о чём-то бодро переговаривались родители – значит, я спала всего ничего. Но как много произошло-то, господи!

– Пожалуйста, только не это, – прошептала я, глядя в потолок. – Боже, пожалуйста, нет.

Симметричные узоры на белых потолочных плитках сходились и расходились и казались такими упорядоченными, такими правильными – не то что мои мысли.

Я ведь уже написала заявление, уже готовилась сменить работу, уже была одной ногой за порогом лицея и перед открытой дверью в новую жизнь. Внезапные чувства к едва знакомому человеку были так же неуместны, как длинноногий слон Дали на полотнах Рубенса.

Следующие два дня я прожила как в тумане, постоянно возвращаясь мыслями к Андрею Сергеевичу и вопросу «Как поступить?» Ничто не случайно. Об этом написано столько книг и песен, столько фильмов снято. «Амели», например. Или «Реальная любовь». Разве мой сон – не знак? Он как бы говорит – нет, кричит! – «Остановись!» Правда ведь? А если нет?..

Всё решило 9 января – первый рабочий день в году. Поднимаясь на третий этаж, я встретила Андрея Сергеевича. Мы всего лишь буднично поздоровались, но чаша «Уйти» на невидимых весах понеслась вверх, а чаша «Остаться» уверенно опустилась. Будничность из моей жизни исчезла напрочь.

13 января я сообщила директору, что передумала уходить.

– Ещё не время, – завершила я свою короткую речь с извиняющейся улыбкой.

Тамара Алексеевна для вида поворчала и вернула мне заявление с короткой рекомендацией: «Сжечь!» Конечно, директору не улыбалась перспектива моего ухода, и дело было не в личном отношении ко мне. Просто перестраиваться в середине учебного года, переставлять уроки, расписывать замены, пока не появится новый учитель, и инструктировать его, когда он придёт… Та ещё морока, на самом-то деле!

Я пообещала, что «доведу учеников до конца девятого класса», но лгать самой себе не имело смысла: обещание было всего лишь сентиментальным прикрытием.

Много ли я знала об объекте своей страсти? Только слухи и обрывочные сведения, почерпнутые в редких разговорах в учительской. Поэтому моей целью стало разобраться, насколько они правдивы и что за человек Андрей Сергеевич Леонов. А если есть цель, то нужен и план.

В лицее испокон веков практиковались парные дежурства администратора и учителя. Администраторами были завучи, и из-за их малочисленности за каждым закреплялся определённый день. А вот в учителях недостатка не было, поэтому они дежурили по сменам не реже одного раза в месяц. За это полагались приятные бонусы – отгулы, прибавляемые к отпуску.

Моё прикрытие было идеальным – необходимость отдохнуть после пережитого стресса, вот я и записалась на две незанятые среды января. «И вообще в день Андрея буду здесь как можно дольше», – решила я, окидывая взглядом учительскую, пустую и тихую в семь утра.

Мой напарник зашёл очень кстати.

– Вы уже здесь?!

Обрадованно-удивлённый тон, взлетевшие брови, широкая улыбка, обнажившая ровные зубы… Много ли нужно, чтобы поднять настроение влюблённой девушке?

– Ну да, здесь, как же иначе, – я обернулась через плечо и приподняла бровь.

Действительно, разве могло быть по-другому…

Я начала обновлять гардероб. Больше яркости! Больше вещей, привлекающих внимание к фигуре: благо на формы мне грех было жаловаться.