Владислав Антонов - Влад и его встречи с работниками спецслужб

Благо пищи вон сколько, по голодным-то тем годам. Василий подмигнул Владу глазом и сказал: посмотри, что там под столом мужик делает. Влад, бесхитростный мальчик, встал на четвереньки, поднял свешивающийся край скатерти, и стал смотреть на мужика. Тот, видимо, почувствовал взгляд и открыл один глаз и этим глазом уставился на Влада, Влад на него. Так они смотрели друг на друга. Мужик попеременно смотрел то одним глазом, то другим. Влад вылез из-под стола и объяснил Василию, своему дяде, что мужик смотрит глазами попеременно. После нескольких стопок все захмелели, Мать Влада начала кричать: «Танцевать, танцевать», «Мужчины приглашают дам». Начались пляски. Евдокия кружилась так, что её юбка – двенадцатиклинка развевалась, открывая ноги, но она её придерживала. Мать кружилась, её юбка – восьмиклинка также развевалась. Юра дробил каблуками. Пели частушки.

Мужику, что лежал «без сознания» под столом явно надоело это изображать, когда все кругом пьют и пляшут. Выбрался из-под стола, но участия в общем веселье не стал принимать, опрокинул себе в рот пару рюмок, начал оглядываться, как бы что-то выискивая.

Заметил Влада. Подошёл к нему и начал злобно спрашивать: «А ты пионер?» «А чо говорят учителя?» «А чо говорят твои родители?». Влад – от него, он за ним, повторяя эти вопросы. Влад стал бегать по комнате, мужик за ним. Влад не знал как отвязаться от него.

Наконец все обратили внимание на эту сцену. Наступила тишина. Начали совещаться, что делать. Думали недолго. Налили ему стакан водки. Поднесли. Он немного поупирался, для вида, а затем залпом выпил.

Веселье продолжалось. Через некоторое время этот мужик упал, но уже настоящему. Пo комнате распространился запах мочи. Обостялся. Веселье прекратилось. Стали думать, что делать? Сексота взяли за руки, за ноги вытащили в сени. Отатубеет. И правда, через некоторое время он ушёл. пошатываясь. Затем исчез как-то незаметно и второй, его товарищ. После их ухода все начали спрашивать друг у друга: «А кто это были? Может, твои знакомые или твои?». Выяснилось, что их никто не знал.

Вторая встреча с работниками госбезопасности состоялась у Влада в классе 9-м. Но надо отметить, что раза два до этого каждый ученик в классе заполнял анкету, где было множество вопросов. Кто твои родители, чем они занимаются; и много других. Анкеты собирались классными руководителями. Куда их затем отправляли, кому нужны были эти сведения, не объяснялось

Однажды на урок пришла очень взволнованная учительница. Страх, испуг читался в её глазах. Она как-то путано объясняла, что скоро придет проверка, будут сидеть на уроке. Надо подготовиться. Все мы должны ответить на один вопрос: «Чему мы должны посвятить свою жизнь?». Ответы должны были быть примерно такие: «Посвящаю свою жизнь освобождению негров в Америке или борьбе за мир во всём мире». Влад должен был посвятить жизнь освобождению негров в Америке, У кого-то ответы должны быть пополнее, у кого-то покороче. Например, умница и отличница в классе Инесса должна была выучить более длинный ответ. Что она с честью и сделала. И вот настал час икс. Все ждали его с трепетом. Вместе со звонком в класс вошли два мужчины, высокого роста, в синих галифе и хромовых сапогах. По тем временам хромовые сапоги было что-то. По их походке, по тому, как они зашли, чувствовалось какое-то превосходство, пренебрежение ко всем нам. Бесцеремонно развалились за партой. Это всех слегка шокировало. Не привыкли к такому. Бывали проверки, – завуч, например. Но всегда это делалось как-то тихо, уважительно. Но чтоб так бесцеремонно! Дрожащая от страха учительница стала спрашивать, чему мы хотим посвятить свою жизнь. Ученики бойко кратко отвечали, что посвящают свою жизнь борьбе за мир или освобождению негров. Лишь умница и отличница Инесса дала более длинный, более обоснованный ответ. Лет через тридцать, на встрече выпускников, Влад рассказал об этом уроке. Вспомнили, – да, был такой урок. Правда, никто за эти годы не освободил ни одного негра в Америке. И не боролся за мир во всём мире.

На встрече выпускников был один странный товарищ. Влад проявлял интерес к одному из соучеников Мише Кидалову. Где он да как. Ещё до встречи. И Миша Кидалов появился на встрече. Привела его соученица Люся Чирикова. Кто такая Люся Чирикова, я расскажу попозже. Люся подвела мужчину и представила: это Миша Кидалов. Странный был Миша. Всю дорогу молчал. А затем молча незаметно исчез. Мужчина действительно походил на Мишу Кидалова. Но только лишь походил. На одной из следующих встреч появился Миша Кидалов, настоящий, его сразу все узнали. Когда ему рассказали об этом случае, он удивился, сказал, что ни на одной встрече до этого он не был, сейчас он впервые, а кто тогда был, не знает. Грубо, а порой просто глупо работают гебисты.

Следующая встреча с гебистами у Влада состоялась уже в институте, где он учился на врача. Это было примерно курсе на 4-м. Среди студентов в группе, где учился Влад, нашлись такие, которые говорили, что мы живём плохо, что за границей живут лучше, что Гитлер много хорошего сделал для своего немецкого народа. В Германии жили лучше, чем мы. Можно только предполагать, что, видимо, они общались с политическими заключёнными. Все эти разговоры дошли до соответствующих органов. Началась работа. Примерно треть группы была завербована в сексоты. Следили друг за другом. Авторитет чекистов в то время был высок. Газеты, радио, телевидение талдычило о чистых руках, о сердцах чекистов, и это при многочисленных концлагерях, когда сажали за каждое неосторожно сказанное слово и просто так без слов. Уничтожали людей миллионами. Но тогда об этом ничего не говорилось. А как романтично быть чекистом. Помогать бороться с врагами. Выслеживать, следить. Осознавать себя причастным к чему-то тайному, что знаешь только ты и посвященные. Этим самым ты как бы возвышаешься над толпой. Избранность, исключительность. Ты выше других. Поэтому следили друг за другом охотно. Но доходило до абсурда. Бывало зайдёт Влад в туалет по нужде, а через несколько секунд туда заскакивает товарищ из группы, сексот, якобы тоже по нужде, да видно же, что товарищ только изображает нужду, на самом деле, следит, а действительно ли Влад по нужде зашёл, а не по каким-то там тайным делам. Убедился, по нужде, выскочил из туалета. Всех, кто зарекомендовал себя, как неблагонадёжный, брали на учёт. Ну, это те, кто слушал эти антисоветские речи, а может даже поддакивал им. Влад как раз принадлежал к их числу. Не говоря уже о тех, кто говорил такие речи. Нескольких студентов 2—3 под надуманными предлогами исключили из института. Делали, например, так. Студенты дежурят на практике по акушерству в роддоме. Роддом был хороший, передовой по тем временам. Дежурили по ночам, когда роды будут, это же дело такое. И вот в одно из дежурств к студентам присоединились два человека, но уже без хромовых сапог, якобы из какой-то другой группы. В принципе, примерно, студенты все знали друг друга, а это были совершенно незнакомые и далеко не студенческого возраста. Среди студентов был один из тех, кто довольно критически относился к Советской власти и её вождям. Часть студентов как-то незаметно была оттеснена от него, отправили в другую аудиторию. Остался этот неблагонадёжный товарищ, да может 1—2 студента сексоты. Что они там делали, неизвестно. По отрывочным данным дали выпить водки. А затем вдруг шум, крики. Студент пришёл на дежурство пьяный. Скандал. Исключили из института. Он очень переживал. Сколько проучился и всё пропало. Но говорили, что дали ему фельдшерский диплом. Самим Владом серьёзно заинтересовалась КГБ. Здание КГБ располагалось на центральной площади, немного в стороне, большое серого цвета, с железной кованой оградой. В народе говорили, что там под землёй наделаны подземные ходы, где расстреливали людей. Ведут человека по этому ходу, из-за поворота, или из какой-то ниши выходит гебист и стреляет ему в затылок. Такие ходили слухи. Влад проживал в комнате в общежитии. Вместе с ним жило ещё 3 студента, младше на курс.

Читать дальше