Александр ПИС - Черновик. Но это неточно

Однако, когда дверь в конференц-зал слегка приоткрылась, к нам просочился лучик света или даже глоток свежего воздуха. Вокруг что-то изменилось – я ощутил это каждым волоском на своей коже. Я не мог в тот момент знать и видеть причину, но в окружающей атмосфере неожиданно появились едва уловимое напряжение и нескрываемая раздражительность. Первое исходило от присутствующих в зале мужчин, до этого непринужденно сидевших и ожидающих продолжения семинара, вторую излучали находившиеся в зале немногочисленные дамы. До старта следующей порции докладов было ещё несколько минут, и я, стоя в конце зала у окна, наблюдал за слегка открывающимися вдали верхушками деревьев, маячившими из-за шпилей многоэтажек на уходящих ввысь холмистых рельефах природного ландшафта, отступающего перед натиском города.

Изменение катилось по залу волнообразно, по принципу падающего домино, от ближних к очагу рядов к последующим, пугая своей магматической стихией и одновременно притягивая, как магнитом, всех, кто способен был изобразить признаки жизни. Первыми пострадали и пытались прийти в себя сидящие в начале зала. Поначалу слышались покашливания и перешептывания, а затем нависла гробовая тишина. Далее кратковременное, но молниеносное и испепеляющее оцепенение промчалось вглубь по всем линиям стоявших рядом стульев. Дойдя до рядов у сцены и упёршись в стену, но не найдя выхода, это стихийное вторжение на какое-то мгновение зависло в воздухе, а потом рассыпалось, обрушившись на всех присутствующих разнообразным спектром мыслей, эмоций и ощущений. Все происходило буквально несколько мгновений, и повреждённая человеческая нейросеть постепенно начала самовосстанавливаться, отстраняясь от происходящего, находя быстрые заплатки под видом безразличия, как будто ничего не произошло, пытаясь вернуться в первоначальное состояние и обрести статус-кво согласно регламенту этого высокомерного семинара. Беспрестанное ерзание на стульях выдавало бессознательное желание – бежать и бежать подальше. Вот только от чего… Отойдя от шока при точном несоответствии зашедшего экземпляра нашему мероприятию, участники все же не забывали о своем достоинстве и манерах. Возобновлялись неожиданно прерванные разговоры, сформированные ранее кружки по интересам старались вернуться к ранее затронутым темам, хотя, очевидно, им стоило значительных усилий нащупать ускользнувшую мысль.

Однако внутреннее пространство было безжалостно встряхнуто и сформировано заново, внешне вполне походя на первичную форму, но с существенными трансформационными сдвигами внутри. Причину всего происходящего мне ещё предстояло выяснить. Это энергетическое движение я ощутил собственной кожей, уловил по мерцанию лиц, бесформенно отражающихся на тонких гранях оконного стекла.

Интуитивно я обернулся в поисках источника разрушения. Увиденное было эффектно даже внутри подобной разношерстой тусовки. Было от чего на долю секунды утратить связь с внешним миром: пространство стремительным броском налетело на меня и отскочило, словно желая посмотреть, а остался ли кто в живых. Предательски засосало под ложечкой, лёгкое нервное покалывание пробралось от грудного сплетения вниз до самых пяток. Ощущение сродни тому, когда смотришь вниз с большой высоты, дух захватывает, а не смотреть ты не можешь.

Можно было бы долго спорить о том, соответствовал ли её наряд статусу мероприятия. Все же это было официальное событие, хоть и без жесткого блэк-тайя. Большинство присутствующих точно разделяли негласный дресс-код и придерживались его концепции, близкой к классической или даже консервативно-деловой. Если перефразировать, было достаточно однообразно и подчёркнуто сухо, хотя и с бесчисленными вариациями на тему костюмов. Были, конечно, исключения в виде меня, но я тоже не сильно выбивался из толпы своим идеально сидящим на мне полуспортивным шиком в спокойных тонах. Да и остальные «модники» тем или иным образом вписывались в общую стилистику.

Однако она… Она словно ледокол, наделала трещин в пресной замерзшей атмосфере мероприятия. Ослепительно белое длинное платье в пол подчеркивало стройность фигуры, и, бьюсь об заклад, будь на входе фейс-контроль, её бы пропустили без лишних вопросов и даже без приглашения в ее сумочке. Провокационно тонкий материал ее платья интригующе оттенял очертания элементов внутреннего ансамбля, дразня и в тоже время совершенно его скрывая, и окутывая все вокруг ореолом таинственности. Требовалась изрядная смелость, чтобы так свободно держаться под пристальным взглядами окружающих, но, глядя на нее, я точно понимал, что она может себе это позволить.

У меня не было очевидных планов на этот двухдневный семинар. Судя по всему, эти планы вошли в аудиторию именно в тот момент. Она села отдельно, свободных мест было более чем достаточно. Может быть потому, что она не хотела своей близостью ставить кого-либо в неловкое положение, или ей просто понравилось свободное пространство. Вошёл спикер, все заняли свои места, и мероприятие возобновилось. Я сидел в конце зала, чуть сбоку, у окна, и мог видеть практически всех присутствующих. Часть мужской половины искоса и далеко не изредка скользила взглядом по виновнице недавней суматохи, а некоторые уже более-менее оправившиеся от ее появления позволяли себе задерживать на ней взгляд чуть дольше, чем того позволяли правила хорошего тона. Стало очевидно, что ждать кофе-брейка было бы непозволительной роскошью с моей стороны. Я поднялся со своего места и демонстративно через весь зал направился в сторону белого ансамбля, мысленно посылая привет всем, кто понял причину моего маневра. Поравнявшись с местом, где она сидела, я спокойно опустился на соседнее с ней кресло. Она с удивлением посмотрела на меня. Наверное, мои глаза улыбались, потому что свои она остановила на моем лице на секунду дольше необходимого и лукаво усмехнулась: я не мог перепутать ее интерес с чем-то еще. Я думаю, что лектор был удостоен гораздо меньшего внимания, чем досталось мне во время моего дефиле по залу. Видимо, и она оценила скорость принятия решения и отвагу блицкрига, и наше знакомство состоялось, и затянулось бы несколько дольше, чем двухдневный семинар.

Забавно как-то, что я принял несколько скоропалительных решений за 1 минуту вчера вечером…

…Это затянулось чуть дольше, чем двухдневный семинар. Точнее, так я ощущал в тот момент. В следующее мгновение, когда я опомнился, я обнаружил себя прижатым к стене, жестко, безапелляционно и совершенно неожиданно для себя самого. Впервые сюрпризность ситуации затмила все предвкушение от момента, мне хотелось кричать, но, как в самом страшном сне, кричать в голос я не мог. Она убрала руку с одного моего плеча, я услышал звук замка молнии на джинсах, слетающего с дорожки и вроде бы упавшего куда-то на пол. Дальше я увидел пелену перед глазами, хотя итак была полнейшая темнота, а поверх всего этого бесновались сенсорные демоны и вытряхивали мою сжавшуюся душу. Они-то и сорвались с цепи вместе с моими тайными желаниями, наступив на горло моему маниакальному пристрастию контролировать чужое вмешательство в мое пространство. Я держал ее голову двумя руками, пальцы проходили сквозь густоту ее волос, а я всеми силами старался не потерять сознание, вцеплялся лопатками в стену, холодную и вроде бы из голого кирпича, судя по рельефным выступам, хотя какая разница, до спины мне уже не было дела, я упирался ступнями в подло-гладкую поверхность пола, и все равно опоры не хватало. Что же ты творишь, падший ангел!