Александр ПИС - Черновик. Но это неточно

Где была моя голова… голова кружилась неимоверно, словно я мчал на карусели, постепенно разгоняющейся в пустоту… я боялся, что меня выбросит центробежной силой от нескончаемого кручения опоры. Я вообще перестал соображать, что происходит и начал отдаваться моменту.

Через несколько мгновений я внезапно услышал свой собственный голос, почти болезненно разрывающий темноту и мою эйфорию с надрывом и хрипами, и я не мог остановиться… а она продолжала, пока ее настойчивость не подкосила меня окончательно. Она выпустила меня из своих губ только когда почувствовала, что я поскользил по стене вниз и оставила лежать, а сама ушла, кажется, даже не обернувшись. Пелена перед глазами стала менее плотной – я вроде бы начал видеть очертания предметов, зато звон в ушах сменился звуковым вакуумом…

Я увидел тонкую желтую полоску света вдоль стены и ее преломление на полу. Значит, ванная в той же стороне. Определенно, нужно было освежиться. Определенно нужно было перевести дух и прийти в себя. И лучше разобраться в ситуации, пока… а хотя что еще более неожиданного и неподконтрольного могло бы случиться? Однако все же прийти в себя мне точно было нужно.

Боже мой, у меня определенно дрожали колени. Она вышла из ванной, оставив дверь открытой для меня. Я увидел ее выразительный силуэт, но сил для созерцания она во мне не оставила. Я проскользнул в ванную, даже не знаю, сколько я плескал водой себе по лицу, постепенно прокручивая в себе случившееся, что, когда я вышел, она уже встречала меня в черном одеянии настоящей обольстительницы.

Далее я ожидал легкого разговора с легкими закусками и продолжением вечера, однако подготовил вполне подходящий повод для ухода в случае, если кульминация вечера уже прошла. Все же ее щедрый аванс и говорящий сам за себя наряд вселяли уверенность в продолжение истории. Здесь все зависело от нее.

Я был расслаблен, но даже сквозь это ощущение чувство тревоги не покидало меня. Я осмотрелся. Действительно, были стены в стиле лофт, и низкие люстры над столом. Окна были настолько большими, что лунного света вполне хватало на освещение комнаты, просторной, и немного аскетичной. Всего по минимуму – мебели, декора и света. Не удивлюсь, если и хозяйки здесь было маловато.

Я подумал, что здесь не хватает романтики и легкости настроения. Я в два счета бы это исправил небольшими свечами и легкой музыкой. А где, собственно, мой рюкзак с содержимым! Все как в бреду, и я не помню, как и с чем я сюда добрался.

Итак, мы улизнули с семинара, прошлись пару кварталов, обсуждая напыщенных индюков на семинаре, кстати, одним из которых был я, а она там оказалась случайно – зашла даже без приглашения и особой проверки со стороны администрации здания. Мы старались легко шутить на проверенные темы. Затем она сделала вид, что устала идти пешком и предложила вызвать такси. В такси она начала резко сокращать дистанцию между нами, а когда мы были в объятиях друг друга, она не стала пресекать мои инициативы…

За ее недвусмысленными движениями я напрочь потерялся в пространстве, впрочем, как и во времени. Я не помню, захватил ли рюкзак с собой из машины. Я был слишком увлечен ей.

Что же ты творишь!..

В свете небольших светильников она действительно была очаровательна, и прозрачный черный халатик выдавал чудесное кружево ее откровенного белья, хотя при всей кажущейся податливости ее образа удивительная полуулыбка как будто бы закрепляла за ней статус победителя. Она первой прервала молчание:

– Перекусим с дороги?

– Да, пожалуй…

Были легкие закуски в виде бутербродов со всякой всячиной и холодные и горячие напитки. Сколько же времени я был ванной, если она все это успела подготовить! А какой был час ночи – я не имел ни малейшего представления. Не помню, о чем был разговор за этим точно поздним ужином, но я понял, что на ночь я определенно могу остаться у нее.

Вместо вина она принесла виски – безо льда и прочей разбавки. Только в тот момент я, кажется, начал понимать ее поведение: она хотела забыться. Она хотела потеряться со мной, сбежать от того, что преследовало ее и пугало.

Определенно я не мог оставить ее в этом ее отчаянном стремлении забыться в моих руках, если уж я сам откликнулся на ее мольбу. Я точно знал, каких прикосновений она ждала, я предвидел ее движения, в голове уже звучали фразы, которые я слышал неоднократно и на которые неоднократно отвечал совершенно одинаково, особо не меняя ни порядка слов, ни даже интонаций.

Безумная, поверь: от себя не сбежишь – даже на время… Ее напор всего прошедшего вечера был обусловлен каким-то внутренним надломом, хотя это не точно… слез или намека на грусть в ее глазах я не увидел. Однако общий нервоз ее настроения передавался и мне. Она явно что-то обдумывала, где-то внутри себя переживала и пережевывала причиненную ей боль, а на поверхности светилась, словно начищенные для боев доспехи. Абсолютно очаровательная женщина, вооруженная знанием о своем главном оружии. Мне не стоило труда сдаться под ее напором… Мне не составило труда подчинить ее желания своим.

Я помог ей с тем, чего она так отчаянно искала и чего добивалась в этот вечер. Жаль, что большего со мной ей не хотелось… А чего же мне хотелось самому? Что я искал в этой мимолетной встрече? На что надеялся в очередной раз, натыкаясь на однотипные колдобины на дороге, после которых обычно посещает небольшая тошнота… Трофеи мне некуда принести, а пустота оцепенения снова пожирает меня изнутри.

Я ушел в ванную первым, а когда она смогла встать и пойти в душ, я покинул ее квартиру…

Чертовы вибрации будильника… Его-то я забыл отключить. Чего ради я выталкиваю себя из кровати по утрам! Ради чего я не буду вставать – так это точно ради слова «надо», слово, которое убивает все желание двигаться, лишает красок самый лучший день и точно ставит меня в тупик, какую бы перспективу я ни видел до этого слова.

Испорчено ли теперь мое утро попытками будильника поторопить меня – я пока сам не понял. Пожалуй, посмотрю, что там за окном. А кто вообще дома в это утро?.. Кофеварка не тронута: сухая и холодная стоит в своем уголке столешницы. Приятно удивлен – ведь я сегодня первый и единственный товарищ моего любимого кухонного агрегата. И это несомненно я и мое утро. Свежее и одинокое… Я давно живу не один, достаточно давно, чтобы наслаждаться каждым мгновением моего одиночества…

Из приоткрытого окна мне доносятся звуки ветра и его бодрящая свежесть. Потрескивание кофеварки задает ритм. Даже мои пальцы начинают отстукивать что-то размеренное.

Как всегда, я со вечера собирался распланировать предстоящий день, но к утру это превратилось в «везде бы успеть, куда собирался заглянуть». И при этом обязательно должно остаться время на себя и свои мысли перед самым сном. Иначе может оказаться, что вся моя дневная суета проходит впустую.