Алекс Монпансье - Монпансье

В один из зимних дней 2014 года Андрей пришёл на репетицию группы в сопровождении юной и хрупкой брюнетки, представил её всем:

– Знакомьтесь, это Вика! Она будет с нами выступать.

– Андрей, можно тебя на минутку? – повелительным голосом позвала Анастасия Валериановна. – Что это за девица?

– Настя, нам нужна свежая кровь в коллективе, плюс у Вики чистейший английский, и будет очень хорошо, если она будет петь партии на английском языке, а ты на русском. Твой русский-английский очень режет слух, – ответил Андрей и смущённо улыбнулся.

Репетиция прошла напряжённо, Вика не могла встроиться в музыку, путала слова, а Настя с издёвкой смотрела на Андрея, как бы говоря: «Эта мне и в подмётки не годится».

Андрей расстроился, и, чтобы доказать Насте свою правоту, начал заниматься с Викой. Они разбирали репертуар, он показывал ей фишки, чтобы голос звучал более «фирмово», а не плоско, как обычно пела Настя. На репетициях Вика стала чувствовать себя уверенно, начала парировать Насте, и в один из дней Андрей даже сказал: «Настя, я бы на твоём месте поучился бы у Виктории манере эстрадного вокала, твоя чрезмерная народность упрощает песни». Творчество сблизило двух молодых людей, и в один из холодных вечеров 2014 года Андрей пошёл провожать после репетиции Вику, а не Настю, которая не смогла перенести такого унижения и, хлопнув дверью, ушла из коллектива и от своего бывшего ученика-любовника.

«Лев остановился и посмотрел ей в глаза; они словно шептали ему: „Продолжай“…». Ей нужна была сатисфакция – она красива, желанна, и у неё настоящий мужчина, а не сосунок. К счастью, сын был на каникулах у бабушки, поэтому квартира была в их полном распоряжении.

Всё случилось быстро, он сорвал с неё одежду, прижал к стене и… был просто оргазм. Больше Настя ничего не хотела помнить. Когда всё закончилось, он оделся и уехал домой – утром он улетал в Москву.

Настя не знала, что ей делать. Всю жизнь она обжигалась на мужиках и каждый раз себе говорила: «Больше никаких женатых, только серьёзные отношения». Но в голове крутилась народная мудрость «Когда дует ветер перемен, ставь не стены, а паруса».

Вот и она расправила паруса своей души навстречу новому счастью!

Родилась Анастасия в Архангельской области, в глубинке, в небольшом городке – Северодвинске. Настя была видная, высокая, стройная, голосистая, в школе пела в хоре народные песни и как-то решила, что быть ей артисткой! Родители отговаривали Настю, но она была слишком упёртой и поэтому поступила в Государственную консерваторию по классу «народный вокал».

После окончания вуза Настя вернулась домой, но ей не хватало размаха. Поэтому она сколотила из своих коллег коллектив, и всем составом они поехали на конкурс народного творчества в Белоруссию. Спели девчонки хорошо, а вот их периферийный максимализм в костюмах сыграл против них. Значимых наград они не получили, став только лауреатами II премии, но… Как раз эти дурацкие костюмы-подсолнухи привлекли внимание руководителя Кубанского хора. Он подошёл к Насте и предложил поехать на прослушивание в Краснодар. Так Настя поступила в Кубанский хор и переехала жить в Краснодар.

Объявили посадку на рейс. Подходя к очереди на посадку, Анастасия увидела белобрысую.

– Как? И она летит в Краснодар? Она из наших?

Настя не верила своим глазам… Только она подумала: «Сколько женщин у Льва?» – как к горлу подкатила тошнота, и она открыла коробочку монпансье, вспомнив, что в самолёте тоже предлагают конфеты для предотвращения тошноты.

Настя на ощупь схватила горсть леденцов и кинула их в рот, какофония вкусов заполнила рецепторы, от сладкого до остро-кислого, её мысли переключились от белобрысой на острую кислоту. Настя хотела, чтобы они с белобрысой сидели как можно дальше друг от друга в самолёте, и чтобы её никто не трогал. Настя посмотрела на телефон, он предательски молчал, ни одного СМС, Лев даже не извинился.

Настя нашла своё место в салоне, села и закрыла глаза. Виски пульсировали, губы дрожали, на глаза наворачивались слёзы, она как можно выше натянула медицинскую маску. «Как хорошо, что сейчас надо их носить, – подумала она, – так не видно, что у меня красный нос». Подошёл пассажир, низким, красивым голосом поздоровался, сказав какую-то банальность, и сел рядом.

Самолёт пошёл на взлёт, а у Насти в голове возникали всё новые и новые воспоминания – всё, что у них было со Львом. В самолёт пустили кислород, и Настя, вдохнув поглубже, начала успокаиваться.

Стюардесса предложила воду и леденец «Взлёт». Настя взяла его с благодарностью. В первый раз «Взлёт» казался ей кисло-сладким и не сильно отличался по вкусу от съеденной горсти монпансье. Их отношения со Львом на вкус были такими же кисло-сладкими, от любви к обиде, от ненависти к страсти.

Настя вспомнила, что однажды после записи песен в Москве Лев вернулся окрылённым и счастливым, он рассказывал, как они с Асей писали песню, какой крутой саунд-продюсер с ними работал и что у него получалось петь легко, без напряжения.

У Насти заскребли кошки на душе.

– Кто эта Ася? Она что, лучше меня поёт? Он и с ней крутит?

Она гнала от себя мысли о том, что у него может быть ещё кто-то.

Как-то после урока она попросила Льва подвезти её домой, пригласила на чай, и всё опять произошло как в первый раз, напористо и страстно. «Нет, – подумала Настя, – Ася – просто знакомая, а хочет он меня».

Лев потянулся, довольный собой, он смотрел на Настю и неожиданно спросил:

– Как тебя в детстве называла мама?

– Ася, – не задумываясь, ответила Настя.

– Ну что же, Ася, напои меня чаем, только воду не доводи до кипения, не люблю горячий чай.

Лев обворожительно улыбнулся и, выходя из комнаты, взял в руки мобильный. Настя увидела, что он кому-то отправляет сообщение и ставит в конце поцелуйчик.

Самолёт набирал высоту, стюардесса предложила перекус. Настя взяла чёрный чай и вытащила из сумки коробочку монпансье. Открыв её своими длинными пальцами, она взяла ярко-красную конфетку, положила в рот и прикрыла глаза. Конфета имела вишнёвый вкус, была сладкой и даже казалась приторной.

Мысли затуманились, она вспоминала вечера, когда после уроков они оставались в её классе допоздна, сидели на широком подоконнике, смотрели на цветущую вишню и пили горькую, закусывая салом с чёрным хлебом. Настя рассказала Льву о своей тяжёлой женской доле, что сама воспитывает сына, денег на жизнь не хватает, поэтому она, помимо преподавания, ещё поёт в ресторане. С одной стороны, для самореализации, так как она очень любит выступать, а с другой стороны, это деньги.

Льву стало жалко Настю, он обнял её и поцеловал, но поцелуем всё не закончилось. Так Настин класс стал для них вторым домом. Она даже купила ему тапочки, чтобы, приходя на уроки, он снимал туфли и чувствовал себя как дома.