Анна Князева - Самоубийства. Суициды ради денег, криминал

– Я ему тоже помогала… – визжала она медленным сопрано, – и с работой сейчас снимаем жилье… мы счастливы… живём хорошо… вот… не ставь на себе крест тоже… ты добрый парень… и можешь изменить жизнь к лучшему, совершив этот подвиг…

– У меня, знаешь, сколько неудач… – дерзил я, – и неудачных романов… черные полосы и попытки суицида… а сейчас я смотрю на это аж через дверь от боли…

– Я прошла и все хорошо…, и муж любит… – доказывала она мне успех после суицида, – и дело свое небольшое… и друзья настоящие… и здоровье можно вернуть… отрицательный опыт! Слышите! Отрицательный опыт!

– Не повторить ошибок… – держал я характер как мог в этом Аду.

– Желаю добра… – кричала она уже с угрозой, – тебя усыпят насилием!

Утром пришла Людмилия с двумя армейцами ввести мне яд:

– Макс, здравствуйте, – сказала она за дверь очень уважительно, – мы заходим.

Они начали открывать дверь, и я подготовился к бою. Они перестали открывать верь, так как нет согласия на суицид:

– Отношения с окружающими людьми влияют на наше состояние, – говорила Людмилия почти плача, – вы и сами замечаете эту закономерность.

– Жизнь человека в мире состоит из белых, черных цветов, а также различных оттенках серого, – поясняли с ней армейцы, – картина мира, в которой всё черное не является правдой.

– Есть проблема, мужики, – крикнул я армейцам, – проблема в том, что насильно Вашу картину мира никто не может изменить кроме Вас.

– Мама и папа не смогут ничего объяснить, – кричала мне баба с ядом, – степень любви родителей не зависит от степени Вашего страдания. Я очень сочувствую.

– Мысли о самоубийстве внушаются человеку, на любом уже даже сайте и есть достоверная информация об этом, – сказал мне один из армейцев, – против этого есть оружие только у нас. Вы не можете победить.

– Яз! – сказал я микроорганизму, надеясь, что из них хоть в воды выпустит химикат, пока они болтают.

Всё стало как я рассчитывал. Их прямо там и начало ломать. Они открыли дверь, а я встал на месте как в андрогенезе. Один из них попытался меня ударить, но я поймал его руку и ударил его же рукой. Второй даже подходить не стал ко мне. Эти сутки я провёл голодный и мечтал о речке…

– Макс, привет, – на следующее утро с попыткой поставить мне яд за еду пришла Мария, – может секс, а ты мне дашь укольчик сделать тебе?

– Я очень хорошо тебя понимаю, – сказал я ей, – в детстве и юношестве я видел очень много пьяных разборок моих мамы и отчима.

– Ну не ёрничай! – попросила она, – мой папа родной бросил нас с мамой, когда мне было 5 лет и что дальше?

– Когда тебе было лет 10, ты проснулась утром, а в твоей комнате спали пьяные мужики, – посмеялся я над ней, – мама после развода долго не могла найти хорошего мужа, пила, постоянные гости были в доме.

– Потом она встретила отчима, – кричала проходящая мимо сотрудница медицинского персонала в нашу сторону о ней.

– Они очень сильно пили и дрались, мне приходилось их разнимать, – осознала она своё прошлое, – тоже милиция приходила.

– В итоге ты заболела шизофренией, – дразнился я, – и сейчас я на уколах.

– Нет, – призналась она, – раз в два месяца мама делает мне укол нейролептика, потом я неделю хожу сонная, а потом нормально.

– Когда я избегала лекарств, то часто тоже попадала в дурку, – крикнула другая проходящая мимо нас сотрудница медицинского персонала Национальной гвардии РФ.

Другая в дали коридора заорала в психе:

– Даже я была беременна 4 дочкой, меня забрали в дурку, потому что случился приступ, там накачали и я потом родила дочку с синдромом Дауна и неоперабельным пороком сердца.

– Представил? – холодно сказала Людмилия, подойдя к Марии с ядами, – малышка прожила только 2 месяца, а потом тихо скончались у нас на руках.

– Ладно хоть як вас за то не придавил на пикнике, – продолжал я дерзить.

– Что я могу сказать тебе, дорогой Макс? – запугивала меня Мария, – жизнь непростая штука.

– Да, – согласился я, – она у нас одна, и она короткая.

– Мы постоянно должны работать над собой, – пыталась Мария усыпить мою бдительность, – Я всегда над собой работала.

– Я тоже, – утвердила, что тоже достойная Людмилия за дверью, – читала книги по психологии, перечитала очень много статей на любимом сайте. Сейчас прохожу школу Заочной любви курс по самопринятию.

– Мне тоже давали читать, – сказал я с благодарностью, – я не всем психологам доверяю, но Дмитрий Семеник – психолог с большой буквы.

– Да, – сказала Мария, – Мне очень помогают его статьи и Школа.

– Тоже, дорогой Макс, работай над собой, – сказала Людмилия, – Молись, чтобы Господь Иисус Христос подал тебе прежде конца покаяние и Царствие небесное. У тебя там уже есть всё необходимое. Разрешишь и укольчик сделаем.

– Если мы достойно проживём эту жизнь, то после неё нас ждёт Царствие небесное, а оно может быть внутри нас ещё здесь, на земле, – сказала мне Мария очередное дерьмо о женщинах, – не сдавайся, дорогой Макс.

Они начали издеваться.

– Начни делать добрые дела ради Христа: одевай нагих, корми голодных, посещай больных и узников и так далее, – сказала Людмилия, смеясь над агонией убиенных ими, – обязательно прочти духовное завещание Святого Серафима Вырицкого «От Меня это было», найди версию для мужского рода.

– Да, – поддакивала ей Мария, – и ещё прочитай Беседу Мотовилова со святым Серафима Саровским «О цели христианской жизни».

– Так лишь вы это поймав ёшь (Примечание автора: старославянский русский делил названия съедобного: «ешь ед, но не ешь ёшь») говорите, – объяснил я им более доступно, – откуда все испытания и зачем мы вообще живём, в чём наша цель все знают, как узнали. С твоим мировоззрением только на Яле переплывать моря одной.

– Читай почаще Новый Завет и советую тебе пройти курс по самопринятию в Заочной школе любви, – сказала Мария, – завтра тебя выкинут в лес и даже с одеждой, – у тебя прямо откроются глаза на многие вещи.

– Желаю тебе радости и счастья, – сказал я ей, – борись за свою жизнь. Всё будет хорошо.

Сколько ещё мне быть в этой яме? Я понимал, что Мария лишь травит меня надеждой выбраться отсюда. Всё они намеренно играли мнение обо мне дурачком меня сломать. И вот с теми же армейцами пришла узнавать результат Ирина с ядом утром:

– Здравствуйте, – сказал она, – хотите может есть?

– Сейчас вы взрослый и можете жить самостоятельно, работать, снимать жилье, устраивать личную жизнь, создать семью, – армеец намеренно мне пояснял, что самоубийство меня отсюда освободит к желаемому так, – и появится то хорошее, чего всегда не хватало.

– А суицид ни в чем не поможет… – пояснил я им вновь, – не ищите выход там, где его нет!