Анна Князева - Самоубийства. Суициды ради денег, криминал

– Но я не сдавалась, – она мне ненормальной показалась, – мне на тот момент было 20 лет, как и Вам.

– Обошла почти все предприятия своего маленького города, но нигде не было для тебя работы? – уточнил я на тонкой ноте издёвки над ней, – в одном месте предложили, но ты отказалась, так как нужно было идти вразрез со своими принципами.

– Этого позволить себе не могла, – покаялась она, – хотя отчаянно нуждалась в работе.

– И? – уточнил я, закуривая уже не последнюю хоть сигарету.

– Никогда об этом не жалела, что поступила по совести, – объясняла она, – в конце концов стала просить Господа о работе, чтобы помог мне найти.

– Продолжала молиться и искать? – уточнил я. а после догадался, – и случилось чудо!

– Да, – пояснила она, – меня взяли в очень хорошую организацию бухгалтером с отличной зарплатой по тем временам и совершенно без бухгалтерского стажа.

– Это было просто невероятно, – восхитился я чуть-чуть, – даже мне это ясно. Ведь я уже от отчаяния у работодателей просил, чтобы хоть кем взяли (такая ситуация была с работой), а получил то, о чем и не мечтал. Вот так Господь мой и Спаситель Иисус ответил на мои молитвы.

– Потом я поняла, почему закрывались двери… – начала она пояснять её смятение, – это Милостивый и Любящий Бог готовил лучшее из возможного для меня…

– Это чудо, – удивился я.

– Потом я узнала, – продолжила Инга, – что на то место, на которое меня взяли, просились более опытные работники, но Бог так устроил, что взяли неопытную молодую девушку. Подробности описывать не буду, но всё было честно и чисто.

– А кто Бог? – спросил я обыденно.

– Конечно, я, – пояснила Инга, – я очень старалась на работе, была ответственна и исполнительна, что немаловажно.

«Бог, меня это достало уже, блядь!» – помыслил я кое-кому.

– Оттуда, проработав несколько лет, – продолжила она, – ушла в декретный отпуск. До сих пор благодарю Господа за такой старт.

– А что было бы если сдалась? – уточнил я у неё.

– Не знаю, – объяснила она.

– Не опускайте руки, – пояснил ей я, но они не понимают, что в прямом смысле, так как дверь я ей давно открыл.

– Алибек! – воскликнула она, – ищите и найдёте.

– Просите помощи у Господа, – с некоей печалью проливал я остатки определения их идиотизма, – ведь Бог хочет участвовать во всех сферах нашей жизни, но без нашего позволения не будет врываться ни в наше сердце, ни в нашу жизнь.

– Желаю Вам душевной крепости, – начала она их серенаду, – стойкости, не унывать, а довериться Тому, Кто Вас очень любит – Сыну Божьему, Спасителю и Господу Иисусу Христу, Который умер за Вас, расплатился за все Ваши грехи и воскрес, чтобы подарить Вам ЖИЗНЬ и прощение грехов, чтобы Вы имели мир с Богом, будущность и надежду.

– ЖИВИТЕ, – отшил её я.

– Дорогой Алибек, – она уходила, – и никогда не сдавайтесь!

Больше никто не приходил и дальше меня даже взяли в монтажный отдел местного машиностроительного цеха. Я никогда бы не подумал, что всё у них заканчивается этим до сих пор…

Ничтожество

Приходить на работу с 14 лет для меня всегда было обыденным, так как у меня семья очень бедная. Работа сидеть и всем всё напоминать и всё. Серый город, серые дома и серые облака с от скуки бешенными гражданами. Меня зовут Таня и мне 14 лет.

– Всем привет, – поздоровалась я с начальницей, – знаете, мне так обидно за своё существование! Я увольняюсь, чтобы вы меня не изуродовали.

– А ты думаешь тебя отпустят уволиться? – заявила она мне.

– Я никогда не переживала из-за своей внешности, – объяснила я ей, – так как не обращала внимания.

– Ну мы же ставили внимательность условием вакансии, – оправдалась она передо мной.

– Я очень боюсь за моё будущее, – привела я ещё один аргумент, – но для него, ничего не делаю.

– Желание отпало у меня с тобой работать, – ответила она, – пиши заявление. Отдав ей заявление, я оправдалась:

– У меня нет друзей, талантов, я тупая.

– Так обидно, что ты не выдержала, – расстроилась начальница.

– Мне всего лишь 14, – объяснила я и ушла побыстрее.

Они такие мрази, а я так загоняюсь по всему. ПО ВСЕМУ!! Я сейчас лежу дома и ничего не чувствую, кроме чувства, что хочу умереть. Уже год с половиной такое… Как мне объяснить. У меня ужасные оценки, я так завидую умным людям… Мне неприятно говорить о своём возрасте, так как большинство людей считают, что в таком возрасте не может быть ничего подобного!! Поэтому, ничего никому не рассказываю. Иногда я думаю, что если я совершу суицид, то все проблемы исчезнут, но нет. Ещё хочу сказать, я слишком стеснительная, что, когда иду в школу, возникает чувство как будто вырвет и трясутся руки. Я боюсь увидеть кого-нибудь, поэтому прихожу, когда начинается урок. У меня не плохое детство, но и не хорошее. Есть старшая сестра, которую я очень люблю, и она меня. И не думаю, как ей будет плохо после моей смерти. О маме я тоже хорошего мнения. Хочу сказать о маме, я люблю её, но в тоже время ненавижу, когда она подходит ко мне обниматься, мне противно. Конечно, много чего, что могло повлиять так на меня. Мне страшно от своих мыслей.

– Что мне делать!?!? – спросила я маму.

– Делай выводы, – сказала мне мать.

– Как мне начать, что-нибудь чувствовать? – спросила я у неё дальше, – к миру и к обществу…

– Способ есть, но он к тебе не гуманен, – ответила она мне и куда-то ушла.

Сидела без работы и размышляла о деде. Сестра зашла ко мне в комнату:

– Таня, такие мысли могут встретиться в любом возрасте, – пояснила она, – то, что ты ощущаешь это нормально. Мне кажется, тебе стоит мне выговориться, как близкому человеку, который тебя не осудит, поймет, просто выслушает.

– Не хочу, – сказа я ей, – мама итак тебе всё сказала уже.

– У тебя прекрасный возраст, когда изучаешь и открываешь для себя много всего нового, в том числе и отрицательные моменты жизни, эмоции. Это часть взросления. Старайся сейчас находить положительные моменты вокруг себя.

– Ага, щас, – возмутилась я этим издевательством, – «Сегодня солнышко светит», или пытаться хвалить себя, словно мастурбаторша, или «Да, сегодня я убралась в комнате», «вымыла посуду» и т. д.

– Ты не ничтожество, забудь про это слово – ты человек, – сказала сестра и ушла из моей комнаты.

На следующий день мама взяла административный отпуск и сделала нам чай с лимоном, чтобы поболтать о моей боли. Мы сидели на кухне за столом, и она читала мне опять нотации:

– Таня, говори мне чаще, что ты меня любишь, – сказала она мне, – мама очень сильно любит тебя.