Анна Князева - Самоубийства. Суициды ради денег, криминал

Только Вы не думайте, что к этому моменту моей проповеди мой побег от банды в белых халатах был окончен. Я тут уже и бежал «пришлый такой, в белом пОльте, красивый» учусь как жить, а они бегут за мной с привалами уже несколько дней назад. Притом, что я православный христианин, ничего я с собой делать не хотел, но после некоторых событий в жизни жить просто не хотелось. Но вот, видите, я нашёл отличное занятие, посылая Врачам при погоне частичку своего сердца и своего опыта, своего видения. И мне легче от того, что я могу помогать просто словом! Попробуйте, поставьте себе цель – обязательно выговариваться о своих переживаниях, хоть в интернете (здесь форум есть), хоть по факту преследования по необходимости вашего согласия. И, если есть хоть немного душевных сил, (и даже если вообще кажется, что их нет) – попробуйте кому-то помогать тоже, писать, делиться, вместе убегать. Психолог В. Леви так писал: «Женщина, тоже одиночка, почти отчаявшаяся, возражала: «Нечего мне дарить людям, душа у меня холодная и пустая. Не могу согревать – согреться самой бы. Светить нечем – во мне света нет. Нужен внешний источник». А я ей ответил: «После реанимации сердце поддерживает себя собственным ритмом. Идите к людям, чтобы понять их, не заботясь, какая у вас в душе температура и освещенность. В работе согреетесь, и свет вспыхнет.» (В. Леви «Травматология любви»).

– Попробуйте реанимировать себя, идя за помощью к другим людям и помогая им, в свою очередь! – кричал я уже среди них раненным позади. Это были уже вторые сутки и домой они не собирались. Причем, моя ценность в разы стала выше в их глазах. Ценнее даже не давать советы и учить – а просто делиться наболевшим, что я и собирался в случае, если меня убьют сделать.

– Живите! – психанули на меня они, – Никто, кроме Бога, не знает, сколько нам отпущено, но это время драгоценно. Я кричу с христианских позиций, все же это мое мировоззрение, сознательно выбранное, и поэтому хочу сказать…

Он так и не договорил, упав без чувств. По дороге из города не знал даже, что предпринять… Ну опять процитирую любимого Леви: «Каждый день и миг, проведенный ЗДЕСЬ, что-то значит ТАМ». Мы здесь как в школе – учимся, в теории и на практике учимся, чтобы сдать главный экзамен в своей жизни. Быть с Богом в вечности, или быть… не в самом приятном месте, причем тоже вечно. В жизни скорбей избежать нельзя, никому, вообще нельзя никак. Это закон жизни. Так говорит мой психолог только для меня, но страдания – это то, что нас лепит, как скульптор, создающий прекрасное произведение, то, что делает нас человеками.

«Не говори, что нет спасенья,

Что ты в печалях изнемог:

Чем ночь темней, тем ярче звезды,

Чем глубже скорбь, тем ближе Бог…» (Аполлон Майков)

Я очень надеюсь, что доберусь до деревни через этот лес и что-то возьму себе от моей души. Я прекрасно знаю, что бывает такое состояние, когда даже самые прекрасные слова проходят как будто мимо, своя боль их не впускает внутрь, все самые лучшие слова вызывают только раздражение, я помню это состояние души. Много рассуждал о вере, не знаю, как это Вам – нравится ли, близко ли. Но все же очень надеюсь и молюсь, что смог Вам что-то важное сказать. Спасибо Вам (и всем, кто прочитает). Пока лесная тропа к населённым пунктам не стремилась меня привести. Однако я не был один – рыжая кошма так со мной в этом лесу и путешествует, мне иногда даже показывая где вода и что-то съедобное. И тут кошка зашипела, так как ко мне на встречу шёл киллер с оружием:

– Дима?

– Дима, – объяснил я.

– Дима, практика показывает, что по заказу не умрешь, – смеялся он на это, – кто просит жизнь, умирает, кто призывает смерть – живет.

– Придется жить, ничего не поделаешь, – ответил я ему.

Деревни уже искали мы вдвоём и рыжая кошка с нами. Открыть быстрый путь мы пока не могли. Мы пристроились у одного из деревьев и… К нам подошла женщина в белом халате.

– Ты кто? – ругался матом мой товарищ…

– Лясинэ, – ответила она, – Здравствуй, Дима! Нейролептики сами по себе дают нейролептическую депрессию.

– Поговори с лечащим врачом о замене схемы терапии или включении в неё антидепрессанта. И самостоятельно! Обязательно подключай психотерапию. Самое дешёвое и эффективное, что я знаю – ВДА (взрослые дети алкогольных или дисфункциональных семей).

– А мне зачем? – спросила у меня в лесу Лясинэ.

– В мире каждая вторая (не считая каждой первой) семья – дисфункциональная, даже при внешнем благополучии, поэтому я спокойно приглашаю всех туда, или ищи то, что тебе ближе. Особенно могу порекомендовать логотерапию и экзистенциальный анализ.

– Кстати, – присела рядом с нами Лясинэ, – насчёт РА. У меня был пациент с тяжёлой формой псориатического артрита – так же кричал от боли. Я посоветовала полностью сменить образ жизни, и это ему помогло – ушли боли, а потом и препараты отменили (которые вообще никогда не отменяют, как я знаю). Вот только путь его был ох как не прост: развёлся с женой, переехал в другой город, бизнес перевёл на удалёнку, перестал заниматься театром и ещё чем-то, чем очень увлекался… Это помогает, действительно помогает, но полностью поменять свою жизнь…

– Жизнь того стоит в любом случае, – сказал я ей, как отрезал, – Могу дать совет, как трижды самоубийца: обратитесь к Богу. Он действительно есть, и Он помогает, надо только набраться терпения. Только Он вытащил меня из ада депрессии. Каждый, кто болел тяжёлой депрессией легко может описать ад, ибо побывал в нём при жизни: бесконечный мрак, бесконечный холод, бесконечная боль и бесконечное одиночество.

– А самое страшное, – зашипела на меня Лясинэ, – что ты забыл, что когда-то было иначе… Причин твоего состояния много, и способов справиться с ними – тоже. Главное – помни: твои мысли и чувства сейчас – это ложь больного (или одержимого бесами) мозга. Борись! Жизнь продолжается!

И они вдвоём потащили меня обратно в город. Остальной мир по пути для меня был словно отрезан. Меня волокли просто диким ангелом, готовые меня раздеть и своей добротой для размножения окатить, чтобы обратить в них, издеваясь. На встречу в лесу собирал грибы житель местного пригорода и увидел меня с ними:

– Здравствуйте, – сказал он мне, спросив после врачей, – а куда вы его?

– В город, – сказал один из них, – иногда схему лечения удаётся подобрать не сразу, это не насморк всё-таки.

– Наблюдайтесь у психиатра, – крикнул он на них, – кто не опасен для общества, потом без проблем снимается с учёта.

Они обиженно поволокли меня дальше, и он помочь от этой мафии кровопийц мне ничем не мог.

– COVID заражаться не надо, это проблемы, – говорил второй мне настойчиво намекая потом в этом быть убедительным, – да и принесёте кому-нибудь, займёте место в больнице, коих дефицит.