Анна Князева - Самоубийства. Суициды ради денег, криминал

– Больше я ничего и не мог сделать, чтобы с ней там не случилось, – сказал он даже про себя. – Что-то с ней случится? Не случится ли со мной на пару? Вечно, как девушка бросит, так в жизни жопа родная, вечно одно и тоже.

Так или иначе, Добрыня, будучи эталоном эффективного жизненного пути и правильных, рациональных принципов, встал, выполнив порядочно все, что должен был по отношению к этой женщине, спросил у врача её имя и инициалы и, как обычно, отправился кутить, а то только работать не интересно. Добрыня был успешным руководителем торговой компании, которая занимала значительную долю рынка программных продуктов и консалтинговых услуг, однако его работа вести политику продаж, а не заниматься производством самого товара и услуг организации, что порой его даже удручало, как и любого торгаша. Просто у торгашей это профессиональное – продают, а хотят производить и создавать, и Добрыня это вполне разделял в своей профессии. И по дороге домой он размышлял об этих странных обстоятельствах, которые толкнули того мужика на этот садизм…

И тем временем в какие-то четверть часа спец отряд местной полиции прочесал весь район в поисках человека, имевшего отношение к этому изнасилованию, имя которого Айрат выдал на допросе, но найти его не могли, так как квартира по официальной прописке им уже была к тому времени покинута…

Вокруг многоэтажного дома и череды обычных серых зданий, на фоне которых этот бежевый высокий многоэтажный дом с голубым фасадом на всю высоту здания смотрелся дорогим и красивым дворцом, росли зелёные деревья, отвевавшие свежестью и жизнью. Виолетта как раз, после своего очередного неудачного романа с Добрыней в светлой печали прогуливалась по этому красивому пейзажу и размышляла о смерти. Тем не менее она не обращала внимание на грязь, витавшую в воздухе из-за выхлопных газов, она не обращала внимание на витавшую в воздухе смертельную опасность о которой очень много знала и молчала, она лишь мечтала о новом романе и новых приключениях в своей жизни. Потому что в принципе в природе нет ничего лишнего, ничего вредного и ничего грязного – все зачем-нибудь да нужно и чем дальше это доказываешь, тем больше в этом только удостоверяешься, потому что это как тонко собранная многогранная мозаика или механизм – уберёшь винтик и все насмарку, все заново, как правило. Однако начинать заново – это тоже вид искусство, потому что в любом деле самое сложное – это начать, а когда уже начал, так или иначе пойдёт целая тенденция просто потому что ты начал что-то, а все будут желать и стремиться развить то, что существует, но при этом не факт, что самым успешным в новом деле будет тот, кто это начал. Однако случается по-разному, тем не менее все это просто мелочь этой жизни, из которых она и состоит. Виолетта поэтично гуляя между домами начала рассматривать эти деревья – большие и маленькие, такие разные в своей одинаковости, как ей это нравилось! Как ей было приятно видеть эту одинаковость и отвлекаться от своего неудачного романа, разбившего сердце очередного её возлюбленного, которому она искренне соболезновала, то он лишился такой прекрасной дамы, как она. Пройдя кружок, витая в этих мыслях она набрела на её строящееся здание, но обратила внимание, что прежнее снесено не до конца и ещё осталась клумба с завядшими кустами терновника и ещё какого-то колючего кустарника, напоминавшего шиповник. Она хотела было прикоснуться, но не стала – послушала глас опасности в остережении уколоться. Тем не менее она не сдавалась и все ещё продолжала прогулку уже с очень сложной, практически невыполнимой задачей современных бытовых реалий – найти в городе скамейку. И подобно тому, как переплетены и запутаны между собой ветви на деревьях и кустарниках, так и она по запутанным улицам и закоулкам бродила в практически экспедиционно-научных поисках, при чём, чем темнее и опаснее там казалось, тем больше она туда и забредала и никак вот ей не попадалось ни одной скамейки. Виолетта тем не менее не сдалась, она в конечном счёте добрела до парковой зоны, где, как на зло тоже не было скамеек, что вызывало откуда-то злую иронию, лучащуюся к ней нежной любовью этой жизни. Так она и забрела уже в непроходимую чащу где тоже не было скамеек, и ирония из неоткуда стала уже немного даже дикой и неконтролируемой, но все же Виолетта неоднозначно осуществила свою цель и увидела его, словно покрытый солнечным светом, одинокий пенёк. Она радостно села, расслабилась, достала пачку тонких сигарет и с наслаждением одиноко и мечтательно закурила, наслаждаясь свежим воздухом, природой и прохладным ветерком. Покурив, она думаете назад пошла? Нет, ей стало скучно, и она решила ещё поисследовать, что там дальше в лесу будет. Прекрасная брюнетка прошла чуть меньше километра через заросли всё платье увесив репейником и дошла до обрыва, выходящего на реку, откуда было видно скалистые горы и какой-то неизвестный комплекс:

«Там производство, интересно знать?» – подумала Виолетта.

Мучимая сомнениями Виолетта отправилась ближе к этому зданию, пребывая в поисках способа обойти эту реку и спуститься безопасно с обрыва. Пока она спускалась с обрыва, она поглядывала на старое промышленное здание, назначение которого вызывало у неё недюжинный интерес, а позади него проходили железнодорожные пути, по которым изредка проносились электрички и Виолетта могла их лицезреть. Преодолев достаточно большое расстояние обходной путь к зданию она все-таки нашла и по пути к цели она невольно задумалась о главном своём недостатке – она хорошо умела наслаждаться любовью, этим высоким чувством, порывом, умела с этим играть искусно – страдать и наслаждаться этим, но по-настоящему Виолетта никогда никого не любила, она была никого не любящим человеком, даже себя эта девушка в глубине души ненавидела. Она жила с этим шрамом, не понимая даже откуда он у неё взялся и продолжала жить, наслаждаясь красотой этой жизни, потому и шла она в этот момент к этому старому промышленному зданию – что взбредёт в голову, то она непременно и осуществляла, если ей понравилась идея, а то и просто экспромтом, потому что для неё это был важный нюанс жизни с этим шрамом оторванного из груди сердца, которым она когда-то умела любить. С какой-то глубинной грустью от этих мыслей она дошла до здания, но подойдя ближе, она сразу почуяла неладное. Она зашла внутрь, преодолев это состояние смятения сквозь все страхи открыв старую металлическую дверь, которая явно давно не крашена и покрыта ржавчиной. Внутри. Осторожненько притаившись в углу, где потемнее и слившись с обстановкой она увидела группу мужчин в форме МВД и ними спокойно беседовали ещё какие-то люди.