Рафаэль Май - Боль

– Ваш капучино, глазунья с жареным беконом и булочка с кунжутом – официантка разложила все на столе. – Сейчас еще принесу круассаны.

Марк свернул фотографии, но не закрыл Инстаграм, а лишь отодвинул лэптоп в сторону. От чашки приятно пахло. И хотя Лиза безупречно варила капучино, в стенах кофейни этот напиток казался ароматнее. Марк разрезал глазунью, макая в яичный желток разделанную булочку, периодически подсаливая его и закусывая беконом. Именно в такой последовательности глазунья, мясо и хлеб давали лучшую смесь вкусов. Он изредка поглядывал на фотоснимки, осознавая, насколько активно ведет социальную жизнь. Но почему-то многие события быстро выпадали из памяти, словно он в них не принимал участия. Наверное, это были вещи, которые делались для галочки лишь потому, что так велела ситуация и статус.

* * *

Филип уже ждал Марка в кабинете, когда тот вошел.

– Привет, – радостно произнес он. – Как дела?

– Не очень, – Марк был сам не свой.

– Неважно выглядишь…

– Вчера ездил к родителям, – ответил он. – Вернулся поздно. Проснулся рано.

– И только и всего?

– Да и встреча прошла как-то не очень, – добавил Марк.

– Ты говоришь о семейном ужине, как о деловой встрече. Словно у тебя сорвался контракт.

– Селена привела своего парня познакомиться с семьей…

– И что с того?

– С самого начала не задался разговор, – ответил Марк. – Папа задвигал, что мы какое-то не такое поколение. Селена намекала, что я плохой сын и брат. В общем, надо реже к ним ездить. Не люблю, когда меня вгоняют в депрессию и уныние. Токсичные люди…

– Да, но это ведь семья, – Филип слегка возразил. – Нельзя просто взять и оградиться от них.

– Не люблю, когда у меня остается неприятный осадок от разговора, встречи или еще от чего-нибудь. Я вчера почувствовал себя так же, как чувствую после совещаний с участием нашего риск-менеджера.

– Ну ты и сравнил. Это совсем другое.

– Поверь мне, почти то же самое, – возразил Марк. – Он же редкостный зануда, ему все видится в серых тонах.

– Ты о ком? Об отце или о риск-менеджере?

– О втором, – уточнил Марк, который забыл, что всего минуту назад сравнивал его со своим отцом. – Он все время зудит о рисках.

– Потому он и возглавляет управление рисками, – ответил Филип. – Это его зона ответственности.

– Его работа в том, чтобы выявлять узкие места и рассказывать о них нам. Пусть научится преподносить информацию.

– Похоже, кто-то встал не с той ноги, – Филип отмахнулся.

– Нет, правда. Ты же сам сказал, он руководитель подразделения риск-менеджмента, а не отдела нытья и тоски. Поговори с ним. Я больше не хочу слышать на совещаниях фразы: нам это аукнется, мы окажемся на дне, – Марк потирал пальцы, пытаясь вытянуть из головы еще одну фразу. – Ну и эти его остальные словечки. А вообще лучше, пусть докладывает тебе, если тебе по душе его нытье. А мы с тобой по итогу будем обсуждать.

– Хорошо, как скажешь, – Филип не стал спорить. – На сегодняшнее совещание его тоже не звать?

– Да, – отрезал Марк.

У Филипа пропало всякое желание что-то с ним обсуждать. В кабинет вошла одна из ассистенток в красной юбке длины миди, белой блузке без рукавов на высоких каблуках.

– Простите, – она сделала два шага назад.

– Проходи, – Филип решил воспользоваться ситуацией и исчезнуть.

– Ты что-то хотел? – Марк спросил, вспомнив, что застал друга у себя в кабинете.

– Это подождет. Мне надо на встречу, – Филип отмахнулся, уступив дорогу девушке.

– Что ты хотела, Камилла? – спросил Марк.

– Сегодня пятое число месяца, – напомнила она ему. – В этот день я приношу вам на утверждение смету расходов на благотворительность и прилагаю обращения людей и благотворительных фондов, которые ходатайствуют о помощи.

Девушка положила папку с документами перед ним. Марк достал ручку. На одном из стикеров в середине отчета была закладка с надписью «место для подписи». Он поймал себя на мысли, что раз за разом подписывает приказ, проверяя лишь одну цифру, чтобы убедиться, что статья расходов на благотворительные цели не превышена.

Камилла продолжала стоять, нависая над ним и ожидая автографа.

– Ты хотела что-то еще? – спросил он.

– Нет, – девушка покачала головой. – Просто обычно вы подписываете сразу, поэтому я жду.

Марк вспомнил слова своего отца о том, что и как он делает. Это заставило его пролистать папку, внутри которой он увидел обращение родителей четырехлетнего мальчика и фотографии из больницы. Письмо было написано от руки, и по смазанной пасте, нетрудно было догадаться, что на листке бумаги запечатаны не только чьи-то мысли, но и слезы. Следующее послание было обращено непосредственно Марку «Я знаю, что вы по-настоящему добрый человек, если столько делаете для других людей. Я уверен, все, что о вас говорят – чистая правда, поэтому у меня нет сомнений, что это письмо попадет вам лично в руки» … Марк не дочитал, он пролистал сорок страниц, бегло взглянув на них, и на последней, где значилась его фамилия, поставил подпись.

Какая разница «как», если совершается нечто важное. Какое значение имеет, прочитал он это письмо или нет. Главное, он сделал то, о чем его попросили. Марк не думал о том, что помощница читала за него сотни писем и по своему разумению решала, кому помочь. И если бы ее выбор не пал на тех людей, что оказались сегодня в счастливой желтой папке, то он никогда бы и не узнал, что многие письма были адресованы ему лично, не его компании и не его финансовой службе. И только одной девушке было известно, по какому принципу она отбирает тех, кому следует помочь. Как и в бизнесе, в это Марк не углублялся, предпочитая расти вширь, увеличивая расходы на благотворительность по мере роста прибыли.

Он передал папку девушке.

– Скажи мне, Камилла, я ведь утвердил объем квартальных расходов на благотворительность?

– Да…

– В следующий раз пусть Филип подписывает эти документы, – распорядился Марк. – Мне приносить их не нужно.

Девушка кивнула в знак того, что приняла к сведению. Она молча взяла папку, воздержавшись от вопросов.

* * *

Марк подъехал к двухэтажному дому. Внутри горел свет. А через открытые окна из особняка ускользали громкие звуки музыки. Ему пришлось покрутиться, чтобы найти парковочное место не на лужайке. Дом хотя и был огромным, но все же не располагал к приему большого количества гостей.

Дверь была не заперта. Он повернул дверную ручку и сию же секунду провалился в кураж шумной вечеринки.

– Привет, Маркус, – в толпе он встретил хозяина дома.

– Давненько тебя не видел, – приятель, как всегда, был радушен. – Располагайся. Я пока кое с чем разберусь. Потом вернусь, и потолкуем.

Марк нырнул в гостиную. Несмотря на громкую музыку, внутри не было пьяного кутежа. Гости лениво бродили по залу, пили шампанское и что-то обсуждали. Все это напоминало больше светский раут, нежели вечеринку. Филип явно подобрал не те слова. Но Марк был только рад. С тусовок он имел свойство сбегать. А в спокойные вечера типа этого можно было сначала засветиться, а потом потеряться где-нибудь на просторной террасе, куда обычно выходили только покурить.