Салахутдин Карамов - Утро деловых крестьян

– Конечно, было. Это же жизнь. Но я уже абсолютно ничего не помню. Бог с ними, с этими событиями. Дело уже сделано, ничего не вернешь. Сделанное дело не возвращается, – сказал Потапов и, приподнявшись, сел на кровать.

«Знает, – подумал Голубев, – что случилось с Виктором в юности, но не говорит».

– Вот поговорил с вами, Петр Иванович, и мне стало как-то легче и веселее. А жизнь прошла. Долгая была она у меня.

– Согласен с вами, Сергей Савельевич. Мы с вами одного поколения люди – крестьяне, – поддержал Потапова Голубев. – Я очень горд этим.

– Вы, Петр Иванович, сколько лет работали председателем колхоза?

– Более десяти лет!

– А я – пятнадцать лет! Было очень интересно, привлекательно. Мы были одержимы духом, идеей, что делаем что-то новое, человеческое. А сейчас что? Вы можете, Петр Иванович, понять это и объяснить?

– Объяснить все это не так сложно, – констатировал Голубев и продолжил: – Мы уже коснулись этих вопросов. Человек – Homo sapiens, его корыстное правое крыло верховодит в жизни. Сегодня победил собственник-индивидуалист, вор и хапуга, потерявший добрые качества.

– Неужели нет управы на них? Почему власть не контролирует их? – выразил искреннее удивление Потапов.

– В том-то и дело, контролирует и управляет. Поймите, Сергей Савельевич, нынешняя российская власть – это власть собственников. Все, что делается новыми собственниками, делается с позволения властей.

– Погодите, что-то не врубаюсь. Я говорю с крестьянской колокольни. А то, что в загоне сельское хозяйство, земли заросли бурьяном, – это из-за действий нынешних властей? Так, что ли? – жестко поставил вопрос Потапов.

– Вы сомневались в этом?

– Откровенно говоря, не знаю. Никогда не занимался политикой, анализом общественных явлений.

– Ой, Сергей Савельевич, не лукавьте. Не вы ли говорили ранее о том, что власти, разрушая колхозы, разрушают общинный образ жизни крестьян?

– Да, говорил. Я это услышал от одного лектора. Все равно неясностей тут много. Поясни, пожалуйста, попроще.

– Причины и основания очень глубокие, Сергей Савельевич, – начал объяснять Голубев. – Социалистический колхозный строй, установленный в России, в корне соответствовал психологии русского крестьянства, общинному характеру его жизнедеятельности. Вот что еще важно. Коренные интересы русского народа почти полностью совпадают с принципами социалистического образа жизни, а следовательно, колхозного строя.

– Вот теперь более-менее все ясно. Я интуитивно чувствовал и фактически понимал это, но выразить связно не мог. Как приятно послушать знающего человека.

– Это еще не все, Сергей Савельевич. Во всем сказанном выше содержится ответ, почему сельское хозяйство в развале и никто не собирается его поднимать. И сейчас они яростно хулят и позорят ту систему, защищают свою разрушительную позицию. Они полагают, что русская деревня никогда не поднимется с колен. В противном случае это означало бы реальное оживление и подъем русского народа и России в целом.

– Безусловно, русский народ выживал и выходил победителем из более тяжелых форм упадка, – отметил Потапов. – Я верю в наше будущее.

– Одно ясно как белый день. Нужно беречь наше основное богатство – землю. А аграрное производство мы наладим. Беда наша сейчас – это пахотные земли, которые разбазариваются. Их захватывают бандитские элементы и превращают в предмет купли-продажи. Почему на меня ополчились криминальные структуры? Потому что не даю им захватывать крестьянские земли. Это первое. Второе – нужно организовать народные крестьянские хозяйства. Этим я сейчас и занимаюсь.

– Ах, Петр Иванович, какие благородные задачи вы ставите перед собой и перед обществом! Люди вас не забудут. Дай Бог вам здоровья…

Прощаясь, Сергей Савельевич еще раз напомнил Голубеву о грозящей опасности и просил беречься. Голубев пообещал… Но увы…

Собираясь на работу, Лаура заметила, что дочь приоделась как никогда.

– Ты куда собралась? – удивилась она и пристально посмотрела на Ларису. Она уже догадалась о причинах перемен в одежде дочери.

– Можно я снова приду к тебе в контору?

– А что, прямо с утра?

– Да нет. Попозже, примерно перед обедом, как вчера.

– Приходи, конечно, какой разговор! Ты одна здесь, скучаешь, наверное, – сказала она. Немного даже растерялась, поняв поведение дочери. Поистине, не ожидаешь, а дети вдруг становятся взрослыми и мыслят уже по-взрослому.

«Но нужно объясниться», – подумала Лаура.

– Скучно, конечно, – нехотя ответила Лариса.

– Доченька, скажи откровенно, я тебе зла не желаю, Алексей понравился тебе? – Лаура сознавала, что повела разговор на подобную тему с дочерью впервые, но рано или поздно такой разговор должен был состояться. Лучше сразу, чем позднее, когда уже отступать не будет возможности.

– Да, мама, – глухо ответила Лариса, задержавшись несколько с ответом. Смутилась и вдруг расплакалась и бросилась в объятия матери.

– Ну, полно, полно, доченька, успокойся. Все нормально. Надо радоваться, вижу, к тебе приходит светлое чувство.

– Правда, мама? Ты не осуждаешь?

– Да ты что, доченька, как я могу? У тебя рождаются жизненные интересы, которые есть у каждого человека. Вчера поговорили, наверное. Какое впечатление он произвел?

– Да, поговорили. Мы так увлеклись разговором, будто давно знакомы. Понимаешь, мама, он знает английский язык.

– Как ты узнала?

– Алексей сам заговорил на английском.

– Как он догадался?

– Когда я сказала, что учусь в университете в Лондоне, он тут же заговорил по-английски. И мы с ним долго говорили на английском языке.

– Выходит, нашли общий язык, – рассмеялась Лаура. – Это добрый знак.

– Он произвел впечатление, мама, человека, близкого мне по духу. И, конечно, по внешним данным – достойный молодой человек.

– Я, доченька, очень рада вашему знакомству. Не скрою, он понравился и мне, и я подумала: вот была бы достойная пара тебе. Возможно, это Божье предзнаменование, что вы познакомились.

Лаура сделала паузу, раздумывая, сказать ли дочери о том, что она вся в нее, в мать. Она тоже с первого взгляда влюбилась в Виктора и не ошиблась. Но только Виктор оказался по натуре не цельным и изменялся в зависимости от обстоятельств, совершал неподобающие мужчине поступки. Дважды уже сел в тюрьму. Нет, решила она, не нужно все это рассказывать дочери. У нее своя жизнь, свой путь, предначертанный судьбой.

– Знаешь, Лора, прошу тебя, – попросила она, – будь внимательна и осторожна. Мы Алексея пока не знаем. Одно очень важно – он ученик Петра Ивановича. А Петр Иванович умный человек. Все видит, все знает. Ведь он предложил Алексею проводить тебя. Быть может, это вовсе не случайно.