Андрей Максимов - Соль неба

Кто от рождения до смерти своей жалеет Христа за Его муки, тому никакие собственные страдания не страшны.

Вышел из тюрьмы отец Тимофей и продолжил свое служение.

Церковное начальство его уважало, но побаивалось немного, иногда даже за глаза называли юродивым.

Поэтому служил отец Тимофей все больше по окраинам, как положено по закону, за сто первым километром, в небольших церквях, и за то не уставал благодарить Бога.

Когда было отцу Тимофею уже под восемьдесят-благословили его служить в Москве, в большом известном Храме.

Отец Тимофей сказал на это:

– Служение есть служение. Куда Господь вашей волей отправит – туда и пойду. Только думается мне: в Москве и без меня священников хватает. Молодые, слышал, бьются за то, чтоб в Москве служить, поближе к начальству. Бог им судья. А по России сколько храмов пустует? Дом Христов в грязи и нечистотах пребывает… В общем, слово Господне, воля ваша. Куда прикажите – туда и поеду умирать.

В ту пору как раз государство возвращало храмы Церкви. Среди них был и Храм в городке под названием Забавино.

При советской власти чего только в нем не открывали: и учреждения всякие, и склады.

Храм вычистили. Иконостас отремонтировали. Потребовался настоятель.

Отца Тимофея и благословили настоятелем Храма в Забавино.

С тех пор как опричники Ивана Грозного порубали в поселении Забавино добрую половину населения за то, что какой-то пьяный мужик попытался сбросить опричника с коня, власть мало обращала внимания на этот городок.

Вспомнили про Забавино в 1780 году, когда очередной любовник-советник Екатерины Великой нашептал ей, что чем больше в стране городов – тем государство сильнее. Екатерина, говорят, удивилась: как же, мол, деревню можно превратить в город? Это ж сколько потребуется времени и сил…

Однако императрице объяснили: в России ничего невозможного нет, особенно для власти самодержавной. Оказалось, что достаточно просто даровать деревеньке герб, и она незамедлительно начнет называться городом. Екатерина начала раздавать гербы направо и налево. Перепало и Забавино.

В местном краеведческом музее висела картина, на которой толстая баба в короне почему-то пожимала руку красивому молодому парню. Это странное действо происходило на фоне ликующих народных масс и называлось «Приезд великой императрицы Екатерины Второй в поселение Забавино».

Правда, директор музея, выпив забавинского знатного самогона, начинал утверждать, что Екатерина, хоть была и вправду великой, до Забавино не доезжала никогда. Но, протрезвев, брал свои слова обратно и даже повесил на один из домов мемориальную доску со словами «На этом месте стоял дом, в котором в 1780 году останавливалась императрица Екатерина Вторая во время своего приезда в г. Забавино».

За свою инициативу директор получил благодарность местного мэра Семена Ивановича Дорожного, о чем написала местная газета. Впоследствии в областном институте было защищено две кандидатские и одна докторская диссертации, которые раскрывали подробности приезда великой императрицы в Забавино. Научные работы опирались на не совсем ясные, но вроде как документы, что окончательно убедило забавинцев в несомненном теперь уже факте: Екатерина Великая у них, конечно, гостила.

При советской власти здесь построили радиозавод, который погиб вместе с советской властью, распавшись на несколько предприятий, – те как-то назывались и что-то производили. Однако ни то ни другое никого не волновало.

Еще были молокозавод и хлебозавод, которые работали с незапамятных лет: во все времена забавницы могли купить свежего хлеба и запить его свежим молоком.

Самое поразительное заключалось в том, что в Забавино почти не было безработицы: все где-то работали и, значит, что-то производили. Однако, что и для чего они делали, забавинцы не очень хорошо понимали, да им это было и неинтересно.

По вечерам улицы Забавино пустели: делать тут было нечего, людей засасывал телевизор. И только какой-нибудь одинокий пьяный нетвердо, но упорно шел к одному ему известной цели.

Театра в городке не существовало, концерты тоже не устраивались, и местные жители привыкли, что вместе можно собираться только потанцевать да выпить. Кстати, дрались в Забавино почему-то редко: не было такой традиции.

В Забавино не существовало дороги к Храму, потому что долгое время и Храма как бы не было, вот люди и позабыли к нему дорогу.

Те, кто шел на склад или еще в какое учреждение, которое находилось в бывшем помещении Храма, про церковь и про Бога не думали, озадаченные вполне мирскими проблемами.

Первые литургии отец Тимофей совершал в Храме один. Это было очень тяжело. Слова словно зависали в воздухе, но никуда на падали.

И каждый раз, возвращаясь домой, почему-то вспоминал, как служил божественную литургию в тюрьме.

Текст литургии он, конечно, знал наизусть. Хлеб всегда можно было найти – пусть и не пшеничный. Вино приходилось заменять клюквенным соком. Но возникла проблема: где взять антиминс, на котором служится литургия и в который, по церковным правилам, должна быть вшита частица мощей христианского мученика?

Тимофей нашел выход. В лагере и священники, и просто по-настоящему верующие люди были мучениками. Вот он и просил крепкого мужика раздеться по пояс и на его груди совершал литургию. Священник был убежден: Господь поймет его весьма своеобразное прочтение канонического правила. И не осудит.

Там, в лагере, жилось, конечно, легче. Никакой КГБ не может отнять у человека свободу, если эта свобода в вере православной. Да, там были конвоиры, иногда убийственно жестокие, но была и паства – люди, которым он был необходим.

А здесь?

Отшельник служит Господу один. Но пастырь не имеет права на молчание.

Сказано: «Блаженны невидевшие и уверовавшие…» Как помочь людям обрести это блаженство, если они не умеют и не хотят видеть?

После каждой одинокой литургии отец Тимофей ходил по своей комнате, будто опасаясь: вот сейчас присядет и мысли раздавят его, разорвут.

Разве Господь создает кого-то для человеческого мусора? Нет, не может быть. Тимофей ненавидел фразу: от кого-то, мол, Бог отвернулся. Никогда Господь не отворачивается! Как может Отец отвернуться от своих чад? Как может бросить их? Разве бывают у Отца дети удачные или неудачные?

Нет, считал отец Тимофей, раз Господь человека на землю прислал, то ведь не на поклонение дьяволу Он это сделал? Но если человек не хочет с Богом знакомиться, если изо всех сил старается не замечать Его – как с ним быть? Бросить на потребу дьяволу, извиняя себя тем, что у всех людей, мол, свободный выбор? А какой же это выбор, если люди и не подозревают, что вся их туманная жизнь проходит под Богом?