Наталья Богатырёва - Постепенное приближение. Хроники четвёртой власти

– Ой, Зин, гляди, какой маркетинг тут – дурашливо перефразировал Высоцкого Ниткин. – Заварит Лорка кашу, а расхлёбывать другим…

– Уж не тебе ли, господин политолог? – тихий Ларисин голос, казалось, гремел на весь кабинет. – Тут ведь речь идёт не о партийных шашнях – о реальном спасении семьи. Хотя твоей печали в том сроду не было. Так и молчал бы уж, трусливый ты наш!

– Кто? Я? Трус? Борис Ильич, будьте свидетелем, она меня оскорбляет! – взвился Ниткин, беспардонно тыча пальцем в сторону Ларисы.

– Эй, деятель, с женщиной будь поаккуратнее! – встрял в разгорающуюся ссору Сокольский. – А то не посмотрю, что ты партийный, научу свободу любить!

– Пре-кра-тить! – проревел тоже взбеленивший Триш.– Или я быстренько вас всех по-своему обтешу!

Спорщики затихли. Наконец, спокойным уже голосом главный спросил последнего участника совещания:

– Елизавета Григорьевна, вы, конечно, как Ниткин?

– Что сказать, Боря (Лизетта по праву старейшего работника, в своё время выпестовавшего Триша, имела привилегию обращаться к нему без отчества)… Нет, я – как… – Лизетта помедлила, обвела собрание взглядом – … как Лебедева! Пора бы и нам рискнуть, получив на руки такие карты!

В кабинете повисло недоумённое молчание. Такое решение ответсека явилось полной неожиданностью: всем было хорошо известно, что Лизетта вовсе не празднует Ларису.

– Значит, так… – выдержав паузу, заговорил главный редактор. – Я тоже подумал, кое с кем посоветовался, юристов послушал… Будем готовить полноценную публикацию. Елизавета Григорьевна, резервируйте разворот под Крота! За тобой, Лебедева, подпись твоей респондентки. И не тянуть! Ясненко?

Коллеги покинули кабинет в некоторой прострации.

Трудолюбивый чистоплотный житель немецкой деревеньки, какие во множестве разбросаны по Зауралью, не спеша ехал по вычищенному ранней оттепелью большаку. Как и другие соседи, его семейство, кроме работы в зажиточном пока совхозе, держало большое подворье, полное коров, свиней, домашней птицы. По выходным, а иногда и в будни муттер с женой и старшей дочкой, сызмальства приучавшейся к хозяйству, отправлялись в город на рынок – торговать домашним молоком, душистым маслом, кипенным творогом. Женщины готовили продукты и вели дела с рыночным начальством. Обязанностью главы семейства было доставить торговок с товаром до прилавка и обратно, принять выручку.

Вот и сегодня он совершал привычный свой воскресный вояж, везя домой расторговавшихся уже молочниц. День был серый и сырой, как все последние дни февраля. В этом году тепло налетело раньше обычного, уже неделю снега на полях квасило мелким противным дождичком. Дорога хотя и очистилась от ледяного наката, обнажив края кюветов, кое-где ещё встречались скользкие участки, и приходилось сбрасывать скорость, особенно на поворотах.

Въезжая на один из таких неприятных участков, немец вдруг увидел в придорожной канаве две большие железные бочки. Ладные бочки, почти совсем новые, такие в хозяйстве всегда нужны. Ох уж эти русские, вечно выбрасывают порядочные вещи, не умея дать им ума! Рачительный отец семейства остановил машину, вышел, чтобы оглядеть находку поближе. Бочки были забиты цементом. Он попробовал поднять одну – ноша оказалась слишком тяжёлой. Но немец уже мысленно сжился с обнаруженной ценностью.

– Не вытряхну разве этот цемент, – подумал он. – Мужик я или где?

Сходив к машине и найдя в багажнике коловорот, он попытался рассверлить заливку. Серая твердь плохо уступала стали, пришлось поднажать. Но вот большой пласт поддался и лопнул. Теперь нужно обстучать ёмкость со всех сторон, чтобы потом окончательно совладать с нарушенной заливкой.

Селянин заглянул внутрь бочки, чтобы определиться, с какого боку начать колотить – и сел на землю. Перед его выкатившимися от ужаса глазами из цемента выступала нога в добротном зимнем ботинке.

– Муттер, Эльза, здесь что-то зер плёхо – от волнения перемежая русские слова с немецкими, забормотал мужичок.

– Коммен цу мир, смотритте! – махал женщинам рукой. Те вышли, недовольные проволочкой после нелёгкого стояния за прилавком. Но когда увидели находку, тоже выпучили круглые карие глаза и испуганно зажали рты.

– Пауль, брос этта, давай ехат скорэй к домой! – прошептала, наконец, супруга.– Будто нас здэси и нэ было!

– Ага, не было, как же! – встряла незаметно подкравшаяся сзади дочка, говорившая без акцента. – А чьи следы тут? А чья машина подъезжала? Чья машина, того и бочки, скажут. И на цугундер! Нет, фатер, милицию надо звать. Ехать до первого автомата, 02 звонить!

Немец соображал ещё туго, но резон в словах девчонки всё же уловил. Прятаться себе дороже будет. Скомандовал женщинам погрузку и покатил выполнять гражданский долг.

Трясущийся от страха Пауль добросовестно караулил свою находку до приезда наряда патрульно-постовой службы. Подробно расспросив под протокол, как было найдено этакое сокровище, менты до времени отпустили бедолагу и вызвали подмогу – извлекать из бочек жуткое содержимое. Замурованными оказались два тела совсем молодых парней.

На следующий день, как только происшествие попало в милицейскую сводку, город содрогнулся от кошмарного известия. О закатывании в цемент тел убиенных здесь ничего не слыхивали со времён приснопамятного итальянского фильма про комиссара полиции и прокурора республики. Но оказалось, что на гребне перестройки мафиозные страсти не обошли даже далёкую Зауральскую провинцию.

Журналисты, как и положено, подхватили новость одними из первых. В день обнаружения бочек, едва успели сотрудники «Вечернего обозрения» стечься к рабочим местам, Триш потребовал к себе Лебедеву.

– Ты в последнее время что-то стала интересоваться городским криминалом… Значит, о парнях, закатанных в цемент, знаешь? Вижу: знаешь. Вот тебе и следить за этой историей. Прокуратура там, адвокаты, родственники… Да чтобы носом землю рыла! Должна понимать: случай тут громкий, САМ (Борис Ильич, закатив глаза, указал перстом куда-то в потолок) держит его на контроле. Ты, помнится, недавно чуть с Володькой не подралась, ратуя за горяченькое. Вот тебе очередная сковородка с жареным. Как что-то свежее появится – сразу в номер. Давай, чтобы мы тут были первыми. Ясненько? Сегодня, кстати, прокурор города пресс-конференцию собирает. Так что топай.

Терять время и тащиться по серой слякоти на прессуху Ларисе не хотелось. Ещё вчера, поздненько уже, после радиосводки о городских происшествиях, она позвонила своему информатору Алексею Васильевичу Вершкову, а за глаза Лёхе. С Лёхой, заместителем прокурора города по надзору за милицией, их связывали давние деловые отношения. Он делился с Ларисой крепким прокурорским табачком, она в своих материалах по мере сил пиарила его работу. И всегда согласовывала те публикации, где упоминалась прокуратура.