Мари Ло - Потерянное поколение

Прийдется поддерживать чисто дружеские отношения. Да, коллега? Вы курите?

Закона, запрещающего курение в общественных местах, не было. Хотя курение в медицинских учреждениях не поощрялось и, даже, порицалось, большинство медработников курили. Студенты и медсёстры курили на лестницах и чердаках, врачи в ординаторских, начальство в своих кабинетах. Открыто сигареты ещё не рекламировали, но с экранов кинотеатров и телевизоров смотрели бравые парни с обязательной сигаретой в зубах, и субтильные красотки, зажав мундштук между длинных пальцев, прищурив глаз, залихватски выдували облака дыма.

Когда захлопывались двери за больничным начальством, уходили посетители и были выполнены вечерние назначения, наступало время ужина для работающих в ночную смену. Ужинали все вместе в, так называемой, комнате отдыха. Выкладывали на стол принесенную из дома еду. Закончив есть, пили чай и курили так долго, как позволяла обстановка в отделении; иногда часами, иногда укладывались в несколько минут. Вечеров, когда можно было долго пить чай, курить и обсуждать всё подряд было больше .

– Как тебе новая врачиха, Семёныч? – спрашивала Тамара, сероглазая, миниатюрная блондинка. Давно привыкшая к поклонению и заискиванию, красивая Тамара вела себя несколько вызывающе и высокомерно.

– Рядом с тобой никак, Тамарочка, – отвечал Анатолий Семёнович.

Они давно работали вместе и хорошо понимали друг друга, можно сказать, были друзьями. Оба были амбициозны и стремились к высоким позициям. И если Тамаре должность заведующей лабораторией была обеспечена в ближайшее время, то притязания Анатолия Семёновича значительно подкосило появление в отделении более молодого, умного и харизматичного Алексея Алексеевича. После прихода Милочки его позиции пошатнулись ещё больше. Расчитывать на повышение он мог только уничтожив их обоих. Милочка казалась более уязвимой. Анатолий Семёнович вспоминал их встречу, как она на него смотрела, что говорила. Никаких поощрительных знаков с ее стороны не нашёл, ничего отрицающего его пока ещё намеки на ухаживание не нашёл тоже. Для начала можно было попытаться по привычке очаровать и обольстить её.

– Сказали, ты с утра прибежал её клеить, – подначивала его Тамара.

– Был в больнице, зашёл, поздоровался.

– Да, так и сказали. А ещё сказали, что она та ещё штучка. Так что поосторожнее, Семёныч, не подцепил бы какой заразы.

– Ты чего распереживалась, Тамара? Авторитет свой среди мужиков потерять боишься? Вот вы, бабы, завистливые.

– Давай без намеков, Семёныч. Это ты герой-любовник в законе. Я не по этой части.

– Только не надо про свою добропорядочность. Я тебя тоже не первый день знаю, – укусил в ответ Анатолий Семёнович.

Тамара была замужем за влиятельным и известным в городе человеком, и её отношения с другими мужчинами в этом замужестве, действительно, не заходили дальше флирта, чего нельзя было сказать о предыдущем браке.

Выкурили ещё по сигарете, допили чай. В комнату стали возвращаться медсёстры, ушедшие после ужина проверить больных и сделать очередные назначения. Анатолий Семёнович ушёл в ординаторскую прилечь, надеясь, что ночь будет без особых происшествий и удасться немного поспать. Тамара осталась с медсёстрами. Разговор все так же крутился вокруг Милочки. Оно и понятно, не каждый день в больницу приходят новые врачи.

– Слышали, Тамара Геннадиевна, новая врачиха в первый день умудрилась Захарова из себя вывести, – рассказывала Таисия, полная средних лет медсестра. – Он пачку сигарет выкурил, бегал по отделению, кричал, чтобы не смели ей ничем помогать и ничего подсказывать.

В разговор вступила Лена, спортивного вида, коротко стриженная брюнетка:

– Я с ней вчера днём работала. Не нужны ей, Тая, твои подсказки. Работает не хуже Захарова. Он себе в последнее время цены не сложит. Вот Милочка и опустит его немного с пьедестала.

– Милочка потому что симпатичная? – спросила Тая.

– Ты, Таисия, хоть и мать двоих детей, но, прости, немного туповата. Сокращённое от Людмила потому что. Понятно теперь? – Лена иронично поджала губы, фыркнув носом в сторону простодушной блондинки Таисии.

Медсёстры в реанимации отличались от своих коллег из других отделений умом и сообразительностью. Лена была типичной представительницей этой привилегированной касты, а Тая высоких требований не выдерживала.

– Милочка, – рассмеялась Тамара. – Могла бы юбку и подлиннее надеть.

– Не нужна ей юбка подлиннее, ей скрывать нечего , – сказала Лена.

Тамара вдруг разозлилась. Показалось, что это было сказано специально для неё. «Они что, сговорились сегодня? Сначала придурок Семёныч языком молол. Теперь эта коза. Показалось, наверное. Пора отдыхать».

– Пойду прилягу, пока тихо. Вы тоже отдыхайте, – вслух сказала Тамара.

Спокойной ночи желать в этом отделении было не принято: плохая примета.

Популярность Милочки росла и быстро вышла за пределы отделения. Мужская часть персонала больницы из кожи вон лезла, стараясь попасться ей на глаза и удивить галантностью, остроумием, эрудицией. Женская часть персонала обсуждала её наряды и поведение. Алексей Алексеевич тщательно проверял истории болезней и листы назначений, написанные ею, в надежде найти сначала стратегическую ошибку, затем, хоть какую-нибудь оплошность. Ошибок не обнаруживалось, больные выздоравливали. Милочка была с ним вежлива и немногословна. В конце месяца на общем собрании она была названа лучшим врачом отделения. Для Милочки это явилось полной неожиданностью. Первым сообщил ей новость Алексей Алексеевич, который ждал её, чтобы сдать смену.

– Прошу простить за сомнение в ваших способностях, Людмила Сергеевна, – сказал он.

– Для сомнений нужны факты, – ответила Милочка, – у вас же было тупое предубеждение.

– Называть человека тупым некрасиво, – миролюбиво заметил Алексей Алексеевич. – За предубеждение прошу прощения. Я вам конфеты принёс в знак примирения. Чайку выпьем?

Он достал из ящика стола большую яркую коробку и придвинул Милочке:

– Открывайте. Не пробовал даже. Вас ждал.

– Здорово. Я больных лечу, а вы взятки конфетами берёте, – Милочке вдруг стало весело.

– И не только конфетами. Разливайте. За номинацию «Лучший доктор отделения».

Бутылка коньяка была извлечена из другого ящика и заняла своё место на столе.

Дверь ординаторской открылась.

– Разрешите?

Не дожидаясь ответа Галина Николаевна, а следом за ней ещё человек семь медперсонала вошли в комнату.

– Людмилочка Сергеевна, – торжественно провозгласила Галина Николаевна, – мы вас поздравляем, желаем позиции не сдавать, быстро дорасти до заведующей отделением…