Виктор Улин - Никогда

Там стояла плотная темная тишина.

Было непонятно, дома ли хозяйка вообще.

– Юрка! – позвал он, снова закрывшись. – Как ты вчера… Она позвала, или ты сам?

Друг не ответил.

Телефон издал несколько сигналов о пришедших сообщениях: переписка с девчонками достигла пика.

– Ептвою мать, у тебя уши заложило?

– А? Чего ты спросил?

– Я спросил, как ты вчера пошел трахаться? Сам или она позвала?

– Мудила, не помнишь нихера. Мы водки пидараснули, потом к ней в комнату пошли. Ну, то есть, я сначала в душ, она ждала.

– Ясно, – пробормотал Кирилл.

Не в силах больше терпеть, он не лег обратно, прошел на кухню и усиленно загремел чашками.

Хозяйка возникла через полминуты, словно слушала и ждала действий.

– Я тут… Чаю решил попить, – сдавленно пояснил он. – И вообще…

Тамара Федоровна молчала, стояла у стола.

Обтянутая платьем грудь нависала, как скальный обрыв, заросший полевыми цветами.

Кажется, она была привлекательной. По крайней мере, могла вызывать нескромные мысли.

И… даже желания.

– А мне… когда? Сейчас прямо? Или?

– Я тебя сама позову, – по-домашнему ответила женщина. – Сначала посмотрю телевизор, потом сделаю кое-какие дела. Ты подкрепись. Сметаны хочешь?

– Сметаны? – Кирилл махнул. – Нет, я ее не люблю.

– Зря, – с усмешкой сказала она. – Тебе будет полезно.

Он покраснел, поняв, о чем речь.

– Прими душ. Там есть гель, новый, на полочке отдельно. Пипку как следует вымой. Потом полежи, отдохни. Часов в одиннадцать будь готов.

– Хорошо, – ответил Кирилл.

Ему понравилось, что у хозяйки все идет по расписанию.

-–

Прохладный душ освежил, в комнате стоял сумрак, попискивание Юркиного смартфона убаюкивало.

Но Кирилла била нервная дрожь.

Он подскочил на кровати, когда раздался стук.

– Да-да, – беззаботно отозвался Юрка.

Дверь раскрылась.

В коридоре горел полный свет.

Падая сзади, он прорисовывал сквозь платье мощный силуэт хозяйкиных ляжек.

Кирилл невольно отметил, что на ней, кажется, нет трусов.

– Пойдем, – сказала Тамара Федоровна, вряд ли что-то видя в темноте.

И, не дожидаясь ответа, удалилась.

Кирилл встал, завернулся в простыню.

Он лежал голый, сейчас хотел одеться, но руки тряслись и вряд ли бы справились с пуговицами.

– Удачи тебе, сыщик! – не поднимая головы, напутствовал Юрка.

-–

Хозяйкина комната оказалась уютной.

Вопреки ожиданиям, тут было просторно, воздух удивил свежестью, а постель – белизной.

Женщина погасила свет и закрыла врезной замок.

В темноте сильно запахло водкой.

– Слушай, я тебе выпить не предложила, – спохватилась хозяйка. – Налить? У меня тут есть в тумбочке.

– Не надо, – отказался Кирилл. – Когда я выпью, то хочу больше, а могу меньше.

– Тогда не будем. Лучше больше, чем меньше.

Он кивнул, не шевелясь – так, будто женщина могла что-то видеть.

– Надеюсь, ты не мальчик?

– Нет, – коротко ответил он.

– Раздевайся, – сказала она. – Чего стоишь.

На двух больших окнах были задернуты плотные шторы, после света Кирилл не видел своих рук, но его сковало смущение, он отвернулся, стащил простыню, бросил куда-то.

За спиной прошуршало, скрипнуло, раздался спокойный голос:

– Ну давай, или сюда. Покажи наконец свою пипку.

Кирилл повернулся, шагнул.

Его ждало новое женское тело, но ноги боялись идти.

– У твоего друга потолще, у тебя подлиннее, – сообщила хозяйка. – Иди сюда, меня не жди, в первый раз не получится.

Глаза чуть-чуть привыкли к темноте, обрисовалось ее тело.

– А у вас большая грудь, – пытаясь успокоиться, сказал он. – Очень большая.

– Бывают больше, – ответила Тамара Федоровна.

Соски не проглядывались.

Впрочем, Кирилл где-то слышал, что у пожилых женщин они бесцветные.

– Не видел такой, что ли, ни разу?

– Только в порнухе. А так, у девчонок…

У ровесниц, с которыми приходилось иметь дело, соски были такими яркими, что виднелись в полной темноте.

–…Титьки обычно никакие, – закончил он, почувствовав, что краснеет.

– Подрастут – такие же будут, – успокоила Тамара Федоровна. – А пока можешь поиграть моими.

Глаза привыкли окончательно, теперь Кирилл рассмотрел ее всю.

Видимо, ее лето прошло в саду, что шея и плечи и нижние части ног были темными от загара, а между ними все казалось крахмально белым.

– Только входи не грубо, – попросила женщина.

Большие круглые колени сияли, как пара плафонов.

– Ну давай, Юра, давай, – сказала Тамара Федоровна.

– Я вообще-то Кирилл, – глупо поправил он.

-–

– Ну и как? – поинтересовался Юрка.

– Что « как »? – перепросил Кирилл.

Во всем теле звенела легкость.

Синий отсвет от Юркиного смартфона на потолке казался галактикой, куда он сейчас летел.

– Как дела? Отработал, педрила?

– Отработал. Три раза.

– Что-о?!..

Галактика на потолке погасла: друг привстал, повернулся, смотрел на него.

– Ничего. Три раза почти подряд.

– Ну ты и кролик… Как тебе удалось?

– Не знаю. Как-то.

– Пиздишь, наверное.

Синь галактики снова выползла по стене.

– А что мне пиздеть? – изнеможенно сказал Кирилл. – Что я с этого буду иметь? Мы что, ставки делали?

– В следующий раз сделаем. Но все равно врешь, как сивый мерин. Еще скажи, что она с тобой кончила.

– И скажу. Потому что она со мной кончила.

– Не устал пиздеть?

Кирилл молчал, не видя смысла в препирательствах.

– Может, расскажешь, как именно?

– Очень просто, – ответил он. – Села сверху, ей так удобнее регулировать.

– Сисьем тебя не задавила?

– Нет, – отрезал Кирилл и сглотнул, вспомнив тяжелое, но необременительное тело хозяйки. – Живой, как видишь.

– И у нее получилось?

– Получилось. Хотя сказала, что сама не знает как, в последний раз кончала лет семь назад.

– А что еще она сказала?

– Что у тебя пипирка толстая, а у меня – длинная.

– И ты поверил?

– Вера заменяет знания, а знаний у меня нет, – Кирилл усмехнулся. – Давай включим свет, померяемся, тогда скажу, верю или нет.

– Я что, пидор с тобой хуями мериться? – возмутился Юрка.

– Ну если ты не пидор, то давай спать, – сказал он.

– Давай. Завтра первой парой социология, а эта пизда делает перекличку.

Потолочная галактика погасла, упала полная темнота.

4

– Слушай, у нее когда-нибудь месячные начнутся или нет? – тоскливо спросил Юрка, глядя в окно.

Там с огромного дерева, поднимающегося выше крыши, медленно сыпались большие желтые листья.

Срывались с веток незаметно, потом кружились в воздухе, не желая успокаиваться на земле.

– В пятьдесят семь лет месячные уже кончились, – ответил Кирилл, оторвавшись от ноутбука, где был раскрыт учебник хозяйственного права. – И никогда больше не начнутся. А что это тебя так волнует?