Надежда Серебренникова - Дети не помеха

– Тебе прошлого раза не достаточно было? – прозвучал резонный вопрос ее друга.

– Достаточно. Но все равно ужасно хочется донести до него мысль о ребенке. Может, каким-то иным способом.

– Интересно, каким это – иным?

– Ну, например, познакомиться с ним заново.

– По интернету, что ли?

– Именно. Напишу ему анонимно, будто я совсем незнакомая девушка.

– И чего ты этим добьешься?

– Вдруг удастся понять, что у него в голове. Я ведь так и не могу избавиться от желания, чтобы он хотя бы раз увидел Гошку. Тот ведь все больше на него похожим становится… Вовка, это же так несправедливо: на свете живет ребенок, а того, кто помог ему появиться на свет, этот факт совершенно не волнует!

– Ну, попробуй, может, на этот раз… Хотя мне кажется, что ты бьешься головой в закрытую дверь.

Мама с детьми все еще гуляли на улице. Сделав кое-что по дому, Лера села за комьютер. Раньше она выплескивала свои проблемы в конференцию по семейным отношениям, но с тех пор, как родился Гошка, практически перестала туда заходить: у нее появились другие дела, и читать мнения людей, которые иногда были довольно резкими, ей не хотелось. И она просто открывала свой заветный файл, куда, как советуют психологи, записывала все, что наболело. Сейчас ей немедленно захотелось это сделать.

«Я, в принципе, уже заранее знаю, что мне скажут люди. Раз так сложилось, надо принять все как есть и перестать оглядываться в прошлое. У нас своя жизнь, у того, кто случайно стал отцом твоего ребенка – своя. Пусть живет. Прости и отпусти. Живи своей жизнью. И они правы!

Но что делать с тем, что меня буквально разрывает от желания, чтобы он хотя бы один раз увидел нашего малыша. Я никак не могу понять мужскую природу: как можно, зная даже чисто гипотетически, что где-то растет твой ребенок, ни разу не захотеть на него просто взглянуть? Что это? Страх? Страх чего? Увидеть и полюбить? Или – увидеть, уйти, а после страх понять, что трус? Почему так устроено, что мужчины и женщины не несут равнозначной ответственности за дитя, которое живет на свете благодаря тому, что они когда-то были вместе? Почему все ложится на женские плечи? И те же самые женщины уже считают, что так и надо. И ничего не требуют от мужчины, который изначально «помог» им оказаться в этой ситуации и не считает, что должен справедливо разделить с ними родительское бремя.

Я не хотел ребенка, теперь это твои проблемы – говорят подобные индивидуумы. Дети для них – помеха. Помеха их свободной жизни, финансовому положению…

Но если еще можно как-то оправдать мужчин, которые изначально не планировали ребенка, и женщина пошла против их желания, то как можно понять тех, кто, расставшись с матерью ребенка, расстался и с ним? Ребенок ведь продолжает жить! И факт его биологической принадлежности данному отцу от этого не меняется! Может, дело в том, что мужчины и женщины не научены культуре взаимоотношений, ведь здесь начинается еще более тонкий лед: не сумевшие построить взаимоотношения во время брака супруги вынуждены строить их уже на его руинах, ради общего ребенка. И тут лучше уже забыть о личных обидах, дабы не травмировать и без того травмированного их разводом малыша.

У кого-то это получается. Преимущественно у мудрых людей, которые ценят личность ребенка выше своих претензий друг к другу. У кого-то – серединка-наполовинку. А у кого-то совсем нет. И таких очень много. Они оставляют без сожаления. Они знают, что у них где-то есть ребенок, но гонят эту мысль так тщательно, что им на самом деле становится хорошо. Ведь куда проще и приятнее угостить в баре какую-нибудь блондинку и пойти продолжать вечер, чем потратить то же время и деньги на выходной с трехлетним малышом, водя его за руку и вытирая сопли, слушая «Папа, купи!», а потом лишний раз видеть свою бывшую жену, которую видеть совсем не хочется. Оно им надо? Не-а.

А женщина, которая тоже могла бы в это время сидеть в баре и потягивать коктейль, сидит дома с ребенком, который напоминает ей того, кого она когда-то считала добрым и порядочным. И она не может понять, как такое могло произойти. И начинает ненавидеть всю мужскую часть человечества. И больше никогда не выходит замуж, потому что думает, что все – одинаковые.

Но это не так. И я в это верю. Где-то обязательно есть тот, что будет с вашей планеты. Верю и всем советую. А дети… они поймут. Когда-нибудь. Наверное. Хотя есть много случаев, что такой «отец-помощник» появляется через дцать лет, рассказывает ребенку, как много думал о нем, об уважительных причинах, не позволивших ему быть рядом, пока у малыша было детство. И уже не малыш ему верит. И радуется тому, что нашелся отец. И это хорошо. Потому что надо уметь прощать. Это удивительное, редкое свойство – уметь прощать.

Но я всё же хочу попытаться успеть убедить одного из тех, кто тоже – я уверена – в глубине души остался добрым и порядочным – что он не прав. Успеть, пока у ребенка, который так похож на него, еще продолжается детство. Ведь отец-то ему нужен именно сейчас».

Лера еще хотела продолжить свой поток сознания, но его прервали. «О-о», – издала бодрый звук «аська» – популярная в товремя программа для общения, где каждый человек мог взять себе какой угодно ник и стать цветочком – красным или зеленым, в зависимости от того, офф-лайн он или он-лайн. Звук этот означал, что пришло новое сообщение. Писала давняя Лерина коллега Вероника, с которой они вместе работали в газете и которая с самого начала знала всю ее историю.

– Лер, привет, ты не представляешь, кого я сегодня встретила!

– Кого?

– Артёма!

– Вот это да! Где, как? – «Ничего себе, поворот», – подумала Лера. Похоже, Вселенная открывает ей возможность плыть в этом направлении. Это знак, решила она.

– Вместе оказались в одной маршрутке, – рассказала коллега. – Ехал в нашу сторону. Такой внимательный, помог мне заплатить за проезд, у меня с собой куча сумок была и ребенок в коляске. Вышли на одной остановке. Помог и с сумками, и с ребенком. Очень мило попрощались, я оставила ему свой номер аськи, и он меня только что добавил в друзья.

– Ничего себе дела… А я как раз недавно поборола желание ему написать. Помогло то, что не знаю его номер – удалила всё в свое время.

– Я могу тебе дать, если тебе нужно, – предложила Вселенная голосом Вероники.

Лера думала не дольше десяти секунд:

– А знаешь, нужно. Не могу я больше. Может, удастся на этот раз как-то достучаться до его сердца. Нельзя же так, не по-людски это. Тем более что брак мой дышит на ладан и Гошка вот-вот останется без отца. Хотя, в принципе, у него, по большому счету, никогда его и не было. Разве только крестный. Но он не часто нас навещает – своих ребятишек полна горница.

Дети вернулись с прогулки с новой книжкой, что в ближайшей церкви купила им бабушка. На обложке был изображен ангел с большими белыми крыльями. Подойдя к маме, Гоша отдал ей книжку, показывая пальцем на ангела.