Геннадий Ахмедов - Аномалия

Заспанный, растерянный немец стоял на разбитом перроне перед табличкой «Станция Дьяконская», смотрел по сторонам и думал, «что я здесь делаю…». Местность выглядела так, как будто бы, только что немецко-фашистские войска отступили с боем, а Фриц, проспав, отстал.

– Простите, – обратился он к проходящим мимо женщинам, – как мне попасть в деревню?

Одна из тёток остановилась и замерла, с интересом рассматривая незнакомца.

– Я имею в виду сказать, поезд дальше куда-нибудь в сельскую местность идёт?

Женщина стояла неподвижно, словно оцепенев.

– Вы не знаете? – безнадежно спросил немец.

Наконец, тётка оживилась и ответила по-немецки:

– Знаю, это станция Дьяконская. И посёлок так называется.

– А ещё дальше, куда-нибудь в глушь, в деревню уехать отсюда можно!? – возбуждаясь, скороговоркой по-русски произнёс Фриц.

Женщина продолжала говорить на немецком:

– Отсюда – нет, только с автостанции.

– А где…?

– Вот, перед вами.

– Спасибо!

– Kein Dankeschön, – ответила женщина, и они разошлись.

«Стоп, – сказал себе Фриц, – она же говорила со мной по-немецки! Забавно…. Он обернулся, чтобы её найти взглядом, но ни кого не увидел.

Размышляя на тему исторической роли немцев в России, Фриц вошёл в здание автостанции, похожее на расписной теремок. Внутри, над маленьким окошечком висело расписание автобусов. После беглого изучения маршрутов Фриц выбрал название, которое ему больше всего понравилось, «Гнилая деревня».

– Мужчина, вам куда? – раздался женский голос из окошка.

Фриц пригнулся: – Мне надо в «Гнилую деревню», продайте один билет.

– Заране не продаём.

– А почему заранее? Автобус поедет уже скоро!

– Пазик, – отвечал голос, с трудом проталкивая слова через губы, звуки словно вязли в густой алой помаде, – ходит туда три раза в неделю, севодня не егхо день.

– Па-а-зик!? – удивлённо и медленно повторил немец.

– Да, автобус.

– Как жаль. А сегодня как мне попасть туда?

– На попутке, – равнодушно ответил голос и, помолчав, с раздражением добавил: – Сейчас выйдете со станции, пойдёте и пойдёте по дорохге, дойдёте до перекрёстка, там увидите указатель на «Хгнилую».

– Большое спасибо!

Решение поехать в «Гнилую деревню» у Фрица родилось спонтанно. Ещё в детстве отец рассказывал ему, что судьба проекта или человека во многом зависит от того, какое он носит имя или как его называют другие. Вероятно, в «Гнилой деревне» всё должно было гнить. Немца интересовало, так ли это на самом деле, и он решил проверить своё наивное предположение.

Под указателем на «Гнилую деревню» Фриц стоял в полной готовности проголосовать, как только появится хоть какой-нибудь транспорт. Но время шло, а транспорта не было, как и людей. Тогда немец решил позавтракать. Шоколадные батончики из дома и бутылка воды оказались кстати.

И только через полчаса со стороны поселка Дьяконский на дороге появился бортовой УАЗ. Фриц приготовился.

УАЗ выглядел о-о-очень страшно. Он рычал и трясся. На кабине, в нижней её части, из-под облупившейся синей краски, проглядывала зеленая, из-под зеленой – бежевая, из-под бежевой проступала ржавчина, в ржавчине зияли дыры, а из дыр струился дымок.

Эта машина даже издалека могла испугать кого угодно, но логика немца была проста: чтобы там не было, главное, оно едет.

– Прошу тебя, машина, остановись, – бубнил он себе под нос и махал рукой, – остановись, остановись.

УАЗ остановился. Убедившись, что водитель один, Фриц схватился за самодельную ручку пассажирской двери, рванул её на себя, дверь распахнулась, и он радостно впрыгнул в кабину.

– Здравствуйте! – громко крикнул Фриц, закрывая за собою дверь, но та, хлопнув, отскочила. До того, как немец открыл дверь, она была привязана изнутри куском ткани из засаленной и разодранной рубахи, теперь, порвав это крепление, Фриц с ужасом думал, как ему быть.

Пьяный водитель равнодушно молчал. Немец на всякий случай поздоровался снова: – Здравствуйте, милый человек!

Тот небрежно воткнул передачу, и машина прыгнула вперёд, как лягушка.

– Мля-я! – выругался водитель и ещё раз переключил скорость. УАЗ стал набирать ход.

Фриц одной рукой держал дверь, а другой рукой с висящим на неё рюкзаком он вцепился в сидение, впрочем, и оно не было закреплено, но немец этого не знал. Он в растерянности смотрел то на водителя, то на дорогу, пытаясь понять, как вести себя.

Неожиданно водитель повернулся к пассажиру, протянул ему правую руку и, старясь перекричать гул мотора, выпалил: – Хгеорхгий Победи́нский!

– Георгий Побед….!? – испугался Фриц.

– Да, Победи́нский!

– А, Победи́нски, – понимающе повторил немец, на мгновения отпустил дверь и пожал увесистую ладонь Георгия, – а я Фриц Швайгер.

Машина сильно вильнула вправо. Георгий сидел с глупым лицом и не знал, что сказать, но на всякий случай старался дышать в сторону от пассажира. Да и что-либо говорить мешал ревущий мотор, шум закладывал уши.

Через пару километром, когда УАЗик вильнул ещё раз, Фриц подумал, объезжаем выбоины. Но когда машина на ровном месте опять вильнула, он заподозрил неладное и посмотрел на водителя. Георгий спал.

– Эй!? – крикнул Фриц в панике. – Вы спите!

Георгий открыл глаза: – Чё?

– Вы спите!?

Водитель внимательно посмотрел на пассажира, как будто бы видел его в первый раз, и удивлённо спросил: – … А ты хто!?

Немец опешил: – Я Фриц.

– А я Хгеорхгий, – водитель протянул пассажиру руку, тот её пожал, – значит, тёски будем. А тебе куда?

– В «Гнилую деревню», я правильно еду?

– Ахга.

Впереди обозначился крутой подъём и УАЗ мгновенно ускорился. В глазах Георгия блеснул азарт и он пропел: – Эх, высотка, полетим, красотка! В небе хголубом наш с тобою дом….

В голове у Фрица вспыхнули две противоположные мысли и начали между собой бороться: прыгать из кабины прямо сейчас – или доверится русскому пьяному камикадзе. И пока немец находился в некотором замешательстве: прыгать уже было опасно, а просить остановить машину – бесполезно.

Однако, на середине подъёма УАЗ начал терять скорость, из-под кабины повалил пар, машина заглохла, остановилась и покатилась назад. Георгий вывернул руль вправо, и УАЗ, уже полностью окутанный клубами пара, повернул и встал поперёк дороги.

«Господи, как хорошо, что я не выпрыгнул в начале подъёма» – подумал немец и выскочил на дорогу, как ошпаренный. Следом из машины вывалился Георгий с «кривым стартером» в руках.

– Скажите, – тяжело дышал Фриц, – а до «Гнилой деревни» далеко?

Водитель лежал на асфальте и смотрел на ноги пассажира: – А те чё, туда?

Фриц подошёл к Георгию и помог ему встать: – Да, мне туда.

– О, японская моя мать! – пропел Георгий, – ладно, домчу.