Дарья Быстрицкая - Ворон обгладывает кости

Виктор, оборотень

Виктор вместе с напарником Иваном двигались в толпе других сотрудников охраны Лагеря. Только что всех распределили по участкам, и они отправились сменять тех, чьё дежурство подошло к концу.

Сегодня двоим друзьям-оборотням достался участок на границе, причём самый крайний с востока, а потому и ближайший к Лагерю вурдалаков. Сменяла их сборная компания среди прочих группу Арсения. Виктор и Иван среди первых пожали мужчинам руки. Группу Арсения и самого Серебренникова они искренне уважали.

Дело в том, что в каждом поселении волколаков была своя стая с вожаком. И между стаями отдельных селений имелась определённая иерархия: стаи ближайших поселений объединялись в одну, ещё более крупную стаю, и был тот, кого в районе считали главным вожаком, и так далее по возрастанию. Приказы вожаков более крупных объединений были сильнее приказов отдельных поселений. У стаи всего Лагеря магов и оборотней также имелся волколак, которого признавали своим вожаком все остальные представители этого вида, и им был Арсений Серебренников. Арсений же считался вожаком в Вороново, а его друг и правая рука Руслан Бахметов являлся вожаком Дмитровки. Эта легендарная боевая группа состояла из лучших оборотней.

И даже то, что отношения между Арсением и его родственниками мужского пола были отвратительны, и все в Лагере знали это и обсуждали уже не одно десятилетие, ничего не меняло. Никто из волколаков не понимал, почему отец и брат Арсения недовольны тем, что его считают вожаком Лагеря. Серебренников-младший был и оставался для сородичей эталоном оборотня, верным идеалам своего народа. Ни он, ни его подчинённые никогда не обижали слабых (стариков, женщин, детей), не прибегали к пыткам, не насиловали женщин. Как истинные волколаки, они убивали только, чтобы есть, или защищая свою стаю, потомство, собственную жизнь.

Этим утром члены группы Арсения были довольно веселы. Старший в компании, принимавшей охрану крайней части Лагеря, спросил о причинах такого настроения.

– Вампирская разведка работает, – сообщил Серебренников с улыбкой. – Не попадите в кадр.

– А ты, что ли, попал?

– А то! Я всегда, – заверил их оборотень, вызвав новый приступ хохота среди своих подчинённых.

Скоро Арсений с группой ушли. Заступившим на дежурство было велено внять предупреждению Серебренникова и вести себя осторожнее.

Витя и Ваня сменили обличье с человеческого на волчье и растворились среди деревьев, кустарников и высокой травы. Постепенно они дошли до кромки леса. Федеральная трасса, условно разделявшая территорию двух Лагерей, находилась прямо перед ними. Оба волколака вглядывались в вампирский лес. Вдруг что-то мелькнуло среди деревьев. Напарники непроизвольно зарычали, но вурдалак рванул прочь, в сторону своего Лагеря. Похоже, на сегодня вампирская разведка закончила свою работу.

* * *

Фотограф влетел в Лагерь сквозь распахнутые товарищами ворота, на которых виднелся символ Красного района – вампирский зрачок (окружность, вертикально разделённая пополам выпуклой с двух сторон линией, как двояковыпуклая линза).

– Гнались? – спросил один из часовых.

– Кажется, всё-таки нет, – ответил запыхавшийся разведчик. – Но заметили.

Из Ноябрёвки мужчина прямиком направился к начальнику в Хмелёвку, сдал материал, доложил о завершении операции и получил разрешение идти домой. А спустя два часа в кабинете Лукьяна Хмелевского собрались главные вояки Лагеря и Станислава с несколькими приятельницами, вместе с которыми много лет осуществляла оборону тыла. Новым человеком здесь была только Изабелла Закирова – восточная голубоглазая красавица с густыми, чёрными как ночь кудрями. Она держалась рядом с остальными женщинами и вела себя очень тихо и скромно.

– Артур, начинай, – велел руководитель Лагеря.

Марьянов выступил вперёд.

– Операция длилась чуть больше недели. Участие приняли трое разведчиков. Один из них даже сумел проникнуть в Лагерь ведьмаков.

– Кто? – осведомился Емельян.

– Богдан, разумеется. У нас есть только один такой обезбашенный.

Присутствующие рассмеялись.

– Как ему это удалось? – полюбопытствовала Стася.

– Двигался вдоль восточной границы их Лагеря. Очень осторожно. И сумел прошмыгнуть мимо охраны. Получилось это у него лишь раз. В первое его дежурство на границе находилась группа Серебренникова, поэтому даже пытаться не имело смысла, а в последнее – отряд Милесского. Приближаться Богдан, естественно, не рискнул.

При упоминании фамилии «Милесский» вампиры все как один поморщились. Не стала исключением и Изабелла, хотя сталкиваться с ним лично ей не доводилось. Зато она была наслышана о Милесском и его отряде.

Дальше Артур взялся рассказывать о новичке в отряде Алана Милесского – двадцатидвухлетнем Владимире Субботине, сыне члена Собрания. Мужчины все как один сошлись на том, что со стороны Милесского это было ошибкой: не впишется положительный парень, воспитанный отцом, далёким от ярого национализма, в отряд. Посвятят ли «старики» отряда его в свои методы? А если парень их не примет, что с ним сделают? Лукьян даже пожалел молодого ведьмака.

Марьянов взялся подкреплять чтение отчётов разведчиков фотографиями, и стало интереснее. Закирова внимательно разглядывала картинки, появляющиеся на большом плоском экране, висевшем на стене. Заглянуть во вражеский Лагерь хоть одним глазком, без сомнения, было любопытно.

Фотографии, сделанные Богданом, являлись самыми содержательными. Кажется, даже Лукьян и первые вояки Лагеря увидели на них нечто новое. Они подолгу рассматривали каждый снимок. Хмелевский, кстати, милостиво называл тех, кто попадался на фотографиях, для Изабеллы: она не знала в лицо никого из противоположного Лагеря, кроме Виктора Воронова, которого и то видела лишь однажды и мельком.

Все присутствующие оживлённо обсуждали фотографии и подшучивали. Исключением была одна Белла: она только иногда улыбалась чужим шуткам, а сама предпочитала молчать и наблюдать. Вся она была натянута как струна в ожидании фотографий отряда Милесского. Именно они убили её старшего брата.

Вампирша увидела скоро нескольких членов проклятого отряда на фото, но не испытала никаких эмоций. Прошло. Смирилась. Всё равно никого уже не вернуть. Больше Изабелла не ждала ничего интересного для себя. Картинки на экране сменяли одна другую. Женщина рассеянно смотрела на них по инерции.

Неожиданно следующая фотография вызвала взрыв веселья в помещении. Артур с удовольствием наблюдал за реакцией присутствующих. Лукьян, справившись с собой, взглянул на Марьянова с укором.

– И зачем это здесь?

– Для смеху. Я просто не мог не показать эту фотографию! Шедевр, правда?