Валерий Коновалов - Лоховские истории. Записки таксиста

И узнал тогда Миша, что такое камера предварительного заключения, общение через окошечко в двери, допросы, очные ставки, угрозы, от которых возникает чувство полной безнадеги: ты отсюда никогда не выйдешь! – и сделал соответствующие выводы: каждому свое, не хрена лезть на чужую территорию, и на своей есть чем поживиться. Свобода дороже, и никакие блага ее не заменят.

Вышел Миша из этой передряги не без опыта. Оклемался. Раньше хитрожопый был, а теперь мудрее стал, поумерился в амбициях. Но все-таки натура брала свое: не мог он сидеть на печи и есть калачи. Все как-то хотелось на калач икорку толстым слоем положить, балычком себя побаловать, вместо паленой водки, заполнившей рынки отечества, потреблять неоднократной очистки, дорогую, купленную в центральном универсаме. Несмотря на молодой возраст и воспитание, был Миша гурманом. Это требовало определенных средств и, соответственно, действий.

Очутился он в столице, освоился, оперился, завел через диаспору нужных знакомых и старался, где можно, дружить с законом. Увидел, что москвичи – создания парниковые, привыкли, что им все на блюдечке приносят. Все то, за что на периферии приходится биться: отопление, бесперебойная подача горячей воды, метро, нормальная пенсия – все это им, как дворянам, с рожденья ни за фуй достается. Ну и, как дворяне, вымирают они. Тут-то самое время вишневый садик прикупить.

И пошли дела у него. Не особенно крутые, но за такой результат в провинции надо всю жизнь пахать, а здесь за год можно успеть. И больше хотелось, но всему есть предел. Мишка это себе на носу твердо зарубил. Занесет его в сторону, вспомнит он «санаторий» с окошечком в двери – и приходит в норму. С синицей в руках как-то спокойнее жить.

Со всеми он находил общий язык, со всеми ладил, везде имел выгоду. Ведь расположить человека к себе – это уже полдела сделать. Если не все дело. А то и помогал людям, когда мог. Это ведь тоже капитал. Мы с Серегой спросили, сколько мы ему должны за услугу – ведь он весь наш долг на себя, оказывается, взял. Но Миша сказал, что сделал это по дружбе. Сегодня он нам помог, а завтра мы ему. Так и нужно жить.

Так мы и жили. И, я скажу, неплохо. Выплатил я долг за два месяца. Думаю: зачем же мне от своей выгоды отказываться? Спросил у Миши: а нельзя ли еще на меня фирмочек наделать? Отчего же, говорит. И даже жене моей Нинке предложил бизнес: регистрацией иногородних заняться. Всего дел – взять в жилконторе справку о проживающих и размере нанимаемой площади. И стала она регулярно бабки получать. Приличные. Плюс мои за готовые фирмы. Плюс зарплата в конторе. Компьютер купил. Игрушки. Но, если правду сказать, чувствовал я себя не совсем спокойно. Что-то мешало мне наслаждаться жизнью. Ведь просто так бабки дармовые не платят. Ну, думаю, еще месяцок – и абзац, пора прекращать это. Ну, еще месяц. Другой.

Сидим мы как-то с Нинкой на кухне в субботу, завтракаем. Я в рубашке и трусах. Ребят дома нет. Встала она шторы пошире раздвинуть: второй этаж – темновато.

– Пожарные, что ли? – говорит. – Это или под нами кто горит или выше. Как бы нас не спалили.

– Дымом-то не тянет? – спрашиваю.

– Да нет вроде. Надо выйти, посмотреть, что там происходит.

Я встал и подошел к окну: да какие же это пожарные? Это скорее спецназ. Упакованы, как в кино. Я таких еще не видел. Сейчас ведь силовиков тусуют постоянно: новые названия, новая форма. Вот они на космонавтов и похожи. Во жизнь пошла, уже до нашего дома добрались. Здесь, в хрущевке, одни старые пердуны живут. Может, кто квартиру сдал кавказцам?.. Пойти посмотреть разве?.. Но Нинка забоялась:

– Не ходи. Мало ли что. Еще стрелять начнут. Сиди уж дома.

Любопытство меня разбирало, и я стал одеваться. Не успел штаны натянуть – звонок! Посмотрел в глазок: сосед стоит из квартиры напротив, Семеныч. Опять, блин, на бутылку пришел просить. И на хрена только он мне деньги вчера отдал? Косит под порядочного, едрена феня. Не люблю я этого. Через день занимает, и через день отдает. Семеныча и в трусах принять можно – не олигарх. Отжимаю щеколду… Тр-р-р-р-ах!!! Дверь нараспашку! Я у стенки оказываюсь, вешалка вместе с вещами на меня падает. Человек сто врывается в нашу малогабаритку, где и четырем-то тесно.

– Все на пол!!! – орут мне в ухо. – Где тут чеченские бизнесмены?!

Я ошалело смотрю на окруживший меня спецназ: ни фуя не понимаю.

– Компьютер берите! Жесткий диск вынимайте! – кричит мужик в штатском: – Там вся информация!

При слове «информация» я живо в себя пришел. Потому что была там у меня одна «информация» – бабы голые с сиськами замечательных размеров. Еще не хватало, чтобы соседи и Нинка об этом узнали. Ладно, если б мне было восемнадцать лет или семьдесят – дрочил по ночам, а в моем возрасте – ты что, скажут, рехнулся? Хотя, по правде сказать, не столько баб с арбузными буферами я боялся, сколько видеокассеты. Подшутили надо мной бывшие коллеги из таксопарка: дали посмотреть, сказали – порнуха. А оказалось – круче. Там с козами, собаками, и даже один фильм с гусем есть. Делают дырку в двери, просовывают туда голову гуся. Один мужик держит с той стороны его за голову, другой… В общем – зоофилия. Я хотел ее сразу выбросить, да не решился. Дай, думаю, также кого-нибудь разыграю. А эта кассета как раз у меня была спрятана в том месте. Дети узнают – то вообще позор. Я вскочил как ужаленный: не троньте компьютер – частная собственность! Но у них чутье на это. Раз человек суетится – здесь и копай.

Все они делали одновременно. Молодой конторщик сел за компьютер вместе с налоговиком, как впоследствии выяснилось. Другие менты по комнатам рассредоточились. Глазами туда сюда шарят. Вопросительно в окно посмотрели. Им там помахали: все чисто, никто из окон в нижнем белье вы выпрыгивал. Старшой опять ко мне:

– Где сейчас чеченские бизнесмены находятся? Где храните документацию?

Тем временем молодой обшарил весь компьютер и кивнул начальнику: пустой. А сам, между тем, не спешит компьютер припарковывать. Видно, «документация» его заинтересовала. К этому времени налоговик, оценив антураж нашей квартиры, начал догадываться, что не только здесь разыскиваемых мошенников нет, но вообще ее обитатели имеют отдаленное отношение к фальшивым авизо, неучтенным бензоколонкам, растворившемуся в воздухе составу с паленой водкой и прочим шалостям угнетенных народов востока.

Старшой все понял – опять пролет! Сел со мной протокол писать. Попросил объяснить: как это я, живя в «хрущобе», являюсь президентом нефтяной компании, председателем совета директоров скандально известного инвестиционного фонда и учредителем нескольких десятков фирм, которые, кстати, не платят налоги? Я что – подпольный миллионер? Так сейчас не надо скрывать миллионы, надо делиться. Ведь по ящику Лившиц ясно сказал: надо делиться, Виктор. Стал, как у них это принято, запугивать: ты – учредитель, за все ответишь. Нанесен ущерб государству. Ты не мальчик, знал, на что шел, когда бумаги подписывал. Не может быть, чтобы ты чистый был. Я жулья на своем веку достаточно повидал. Ты – не из последних. А свою невиновность в суде будешь доказывать. Знаешь, что это такое – наши суды? Последнее отдашь. И что это у тебя в компьютере? Ты что – извращенец? По статье хочешь пойти? Таких на зоне не уважают. Так что сдавай компаньонов, дружков-приятелей.