Array Сборник - Человек слова

С 1998 года – активный участник Р. Ж. и прочих форумов ( понятия «блогер» еще не было ).

С 2007-го – автор портала «Проза. ру», публикации в журнале «Край городов».

2008 г. – первая версия повести, издание книги «Дети питерских улиц».

2010 г. – диплом конкурса «Белая скрижаль».

2011 г. – лауреат конкурса «Лито. ру», призовая публикация в журнале «Контрабанда».

2019 г. – вторая версия повести, издание книги «Дети гранитных улиц».

2020 г. – лауреат Московской литературной премии.

Многие состояния души имеют свои логичные определения.

Стервозность не из их числа. Это проявление слишком неоднозначно, даже двойственно. Подобная двойственность знакома входящему в класс учителю, которому возвышенные гуманистические принципы так же близки, как приемы дрессуры, и так же далеки, как идеи эпохи Просвещения, возносящие эго встречающих его чад в центр мироздания!

Двойственность – самое сложное, с чем приходится примирять сознание.

Покинувшей высокий начальственный кабинет женщине это было известно лучше многих. Легкой походкой миновала она приемную. Свое сознание Марине приходилось примирять не только с этим!

– Сука! – сдавленным рокотом извергался избыток чувств за оставленной за спиной дверью. Эмоции хозяина кабинета резко контрастировали с образом ответственного работника.

Впорхнувшая вслед за посетительницей секретарша остановилась перед руководителем как вкопанная, опешив, потеребила пальцами принесенные листы и предпочла ретироваться обратно. Ей еще не доводилось видеть начальника в таком состоянии. Тот и сам уже не помнил, что еще может так раздражать, как собственная жена!

– Сволочь, змея!.. Точно змея! – продолжал бушевать он наедине с собой. – Ну за что мне такое?! В чем я так нагрешил?! – взмолился, наконец, мужчина, воздев руки к потолку.

– Это кто у Сивкова был? Я тут с распечатками бегала, прихожу, а он там сам не свой… – затараторила молодая секретарша в ухо сидящей рядом даме.

– Это его жена приходила! – фыркнула в ответ соседка. – Знаешь ведь, Цой погиб? Совещание собирали, они там, в Ленинграде, к похоронам готовятся… Тоже мне семейка! Муж в Москве, жена в Ленинграде…

– А жена-то здесь при чем?! – удивилась секретарша. – Говорили же, она в Питере литературу в старших классах преподает?!

– Ну, понимаешь… училка училкой, но, во-первых, она жена Сивкова… и в Питере, в комитете по законности и правопорядку… А организацию похорон Ленсовет спихнул на ее комитет, так что и Цоя ей хоронить!

– М-да… не повезло бабе, – сочувственно протянула секретарша.

– …Этой?! Эта кого хочешь похоронит!

– Меня ни для кого нет! – раздался в трансляторе знакомый голос начальника.

Сивков откинулся в кресле, разминая отходящие от дрожи руки.

– …Да! Нервишки ни к черту! И как ей это удается?! Нет, давно с этим надо кончать! Бывают же и нормальные жены… – рассуждал он, доставая бутылку.

– А не боишься?! – всплыла в памяти сквозь коньячный янтарь наполненного бокала дерзкая усмешка Марины. – Я же змея… Сможешь жить со змеей?.. Я кусаюсь! – так когда-то ответила юная кокетка на предложение мажора. Но Сивков ни черта не боялся. Он вообще не видел особой разницы в представительницах прекрасного пола. По его теории, с тем же успехом он мог встать у метро и делать предложение руки и сердца каждой встречной, до первой согласившейся… лишь бы угодить отцу, имевшему на него свои планы.

…Но угодить отцу с «первой встречной» было нереально. Его и отправили в ленинградскую «ссылку» потому, что отцу не нравилось московское окружение отпрыска. Возвращение на предначертанный путь Сивкова-младшего пролегало лишь через подтверждение собственной серьезности и состоятельности, и вступить на него он мог только под руку с достойной женой из приличной семьи…

И Марина для этого вполне подходила! Профессорская дочь, филолог, из семьи потомственных искусствоведов… Это должно было удовлетворить папашу. А сын в качестве бонуса получал еще и миниатюрную очаровашку с чудной фигуркой и милой мордочкой, чего тут было думать?!!

Марина приняла предложенную ей сделку. Только привычного Сивковым почтения к фамилии сталинского героя, легендарного координатора «рельсовой войны» от этой семейки ждать не стоило.

– Надо же было за кого-то выходить?! – без обиняков пожимала плечами Марина на укоры мужа: «Зачем она вообще согласилась на этот брак?!!». Того раздражала не в меру активная общественная деятельность, развернутая супругой в Ленсовете.

– Нет, я многое могу понять, хочешь жить на помойке – черт с тобой, живи! Ползай по бомжатням, возись со своими сирыми да убогими… Я уже ко всему привык. Но объясни, что у тебя с этой поэтессой Татьяной Ёж?! Почему каждая собака с ехидной рожей лезет ко мне выяснять, правда ли, что моя жена – лесбиянка?!!

– Мне еще и сыну героя СМЕРШа объяснять, что «так надо»?! – издевалась супруга. – У папы спроси: что такое оперативная работа?! Пойми, что профиль моей работы – это поэты, художники и прочие неформалы… А посмотри на меня… – Марина вытянулась, выпятив полуобнаженную грудь, соблазнительно приглаживая обтягивающее стройное тело облачение. – Неужели не ясно, где приходится бывать, с какими людьми общаться… и не то чтобы не совсем нормальными, а иногда просто чокнутыми!

…Там быть лесбиянкой безопасней!

Стремительно теряющая авторитет власть искала альтернативные способы контакта с населением. Одним из таких «продуктов перестройки» стал организованный в структурах Ленсовета комитет по охране законности гласности и правопорядка, призванный в том числе обеспечить связь и контроль городских властей над бурно развивающимися «неформальными движениями». Жену Сивкова эта новая работа увлекала куда больше, чем убогая гламурная стезя советской номенклатурщицы.