Роберто Борзеллино - Дорога в никуда. История о любви и дружбе (бета-версия)

Пришло время окончательно взглянуть в глаза своим страхам; я подумал, что это тот самый момент, которого я невольно ожидал, и старался отвечать как можно искреннее. Надо мной тяготело многое, что я должен поведать моему дорогому другу детства, что я оставил мечту стать писателем и, что сейчас веду обычную, полностью изолированную жизнь.

Я мог сказать, что принес небольшую радость своим родителям: получил с трудом доставшийся диплом по юриспруденции, и эта мысль меня радовала.

На самом деле, это было слабое утешение, которое не реабилитировало меня в моих глазах, но было маленьким успехом в море провалов. Я закончил письмо, приложив мое недавнее фото, и бросил ему вызов узнать меня, уже представляя его лицо, его насмешки и острую иронию.

Я представлял его сидящим на кухне, потягивающим кофе, в то время как он громко произносит: «Отлично, парень с длинными белыми локонами превратился в пятидесятилетнего слабого и депрессивного мужчину с высоким лбом и почти без волос».

Тогда я спрашивал себя, увидит ли Массимо в моих глазах ту надежду, то желание, которое было при последней встрече.

Возможно, это был момент, когда во мне начало зарождаться убеждение, что мы вдвоем, вместе, сможем реализовать наши мечты. Вдруг во мне мелькнула идея объединить наши таланты, наши увлечения – музыку и письмо – чтобы вместе завершить нашу последнюю миссию, прежде чем, сказать окончательно «мне жаль, я пытался, но я провалился».

Это была странная идея, безумная, но, как и все идеи, которые рождаются случайно, имела долю рациональности. В конце концов, мы ничего не теряем.

Многие вопросы оставались до сих пор без ответа, но сейчас я понимал, что два таких разных человека могут реализовать свой общий проект: создать успешный диск с поп музыкой.

Мы были уже не мальчиками и потеряли нашу «типичную внешность», но внутри меня все еще горел огонь любви к письму и я сделаю все, чтобы убедить Массимо принять мое предложение. Пришло время действовать, и сейчас работа могла подождать еще несколько минут.

Я должен был сосредоточиться на ответе, и начал писать письмо. Когда я остался доволен содержанием написанного, я прикрепил свое недавнее фото, сделанное Ольгой на последнее Рождество, и поспешил нажать «отправить». Оставалось только набраться терпения и подождать; вскоре я понял, что интуиция меня не подвела.

Когда я думал об этом, я возвращался в школьные годы, туда, где мы стали лучшими друзьями, где зародилась наша дружба.

В юности я задавался вопросом, кем бы я стал, если бы у меня был настоящий талант и способности реализовать все мои мечты. В то время для мальчишки шестнадцати лет все казалось слишком значимым. Каждый день я шел по дороге в школу, обходя центр, чтобы прогуляться по набережной и полюбоваться живописными горными пейзажами побережья Амальфи.

Каждое весеннее утро, когда светило ласковое солнце, я наблюдал, как они открывались передо мной во всей своей силе и величии. Иногда я присаживался на скамейку и, закрыв глаза, ожидал порывов ветра, которые утром приносил морской бриз. А потом, очарованный, слушал пение чаек, которые в поисках пищи прожорливо ныряли в темные воды моря.

На этих двух километрах между домом и школой появились и умерли тысячи идей, тысячи проектов и все вокруг, казалось, прокручивалось, как фильм в замедленном темпе.

Я представлял себе, как здорово было бы подкатить к школе за рулем нового красного блестящего кабриолета Alfa Romeo.

Я представлял, как завидовали бы мои одноклассники, когда все услышали бы усиливающийся звук двигателя, который превращался в почти оглушительный рев.

Но еще большее счастье для меня заключалось в том, чтобы это увидели все самые красивые девушки школы и были бы готовы сделать все, чтобы попасть в салон этого автомобиля и гонять на нем по городу, переживая острые ощущения, которые можно получить только благодаря скорости и развевающему волосы ветру.

К сожалению, для меня это были только фантазии подростка, который продолжал ходить в школу пешком, потому что в 80-е годы простой скутер, даже подержанный, отличал «неудачника» от «крутого» парня. Эти мечты и эти фантазии продолжались только на этом коротком пути в школу, перед тем, как начнутся мучения нового школьного дня.

В то утро понедельника как, впрочем, и в любой другой день, мы должны были провести пять долгих часов в большой комнате на первом этаже почти взаперти вместе с тринадцатью другими моими отчаявшимися одноклассниками, которые, как и я, чувствовали себя похожими на заключенных, ожидающих свободы.

Все более и более медленными шагами я неумолимо приближался ко входу в школу; теперь я мог ясно отличить ее красное здание. Я смотрел на других школьников, которые, как и я, вяло, подошли к школе, разделившись на небольшие группы из трех- четырех человек.

Некоторые школьники нервно курили, другие выглядели сонными, третьи разговаривали вслух и пытались похвастаться своими новыми похождениями, на дискотеке в субботу вечером; как будто они получали удовольствие от того, что все остальные, помимо их небольшого окружения, могли слышать, как они делятся такими подробностями.

Между тем, я пробовал найти, есть ли кто знакомый мне среди этих мальчиков и девочек, с кем можно было бы пообщаться до начала занятий, но я не смог никого увидеть, так как приехал рано. В тот день мне пришлось остаться одному на несколько минут и у меня была возможность продолжать фантазировать.

Я подумал, не будет ли такое поведение считаться вызывающим, если в понедельник утром все мы, подростки, объявили бы внезапную забастовку, назвав причиной наших частых болезней нахождение в тех больших, влажных и холодных комнатах, в которых мы были вынуждены долгое время оставаться в течение дня и где, все чаще и чаще, можно было заметить обломки, свисающие с потолка.

Интересно, когда они в последний раз пытались отремонтировать классы или хотя бы подкрасить на скорую руку. Бедный дворник Джанни делал все, что мог, но кроме уборки комнат он интересовался только заменой лампочек или заменой замков на дверях наших классных комнат, которые какой-то шутник пытался вскрыть.

Джанни был очень странным человеком, у него был коренастый, тучный вид и рост ниже среднего, с большими, грубыми, мошенническими руками.

Его крестьянское происхождение было очевидно, и когда у него было свободное время, ему нравилось ухаживать за небольшим огородом, который простирался по всему периметру школы.

Иногда, на переменах, я выглядывал в окно на первом этаже и забавлялся, делая неоднозначные комментарии о тех овощах, которые он выращивал в огороде.