Иван Караванов - Великая Игра: три души, два мира

– Мы для вас соберём. —старшая наёмница.

– Будем готовить. – средняя наёмница.

– Грибочки. – закончила младшая.

Они растворились в темноте туннеля. Ламия меня тоже опустила, мой хвост хотя бы перестал гореть. Я увидел в галерее что-то типа пруда.

– А можжет нам проползти назад, в галерею, там я видел пруд. – зашипел я, но старался делать это не громко, чтобы никто посторонний не услышал, я всё же опасался погони.

– Водичка! – всполошилась ламочка, она быстро, но всё так же неуклюже, подползла ко мне – Поползли быстрее!

Она вцепилась мне в руку и хотела ползти, но тут её мама обвила её руку своим хвостиком.

– Куда вы поползли? Не ползите вперёд меня, у тебя же рога всё ещё не могут подпускать энергию, и вы можете потеряться в темноте с вашими-то больными хвостиками. И, вообще, за нами могут спустится, мы можем сползать туда ненадолго, только ползите за мной.

И она поползла вперёд, а мы за ней. Ламочка мурлыкала что-то себе под нос, я же думал о том, что делают сейчас мои родители и, вообще, я даже не успел познакомиться как следует с братьями и сестрами. Тогда, давно, так сказать, в первом моём прошлом, я их всех прекрасно знал, а сейчас даже не мог угадать, когда к ним вернусь. Размышляя обо всём этом, я и не заметил, как мы вернулись в главную галерею, там в отдалении и правда был пруд. Ламочка хотела сразу поползти к нему, но ламия остановила её хвостиком.

– Куда ты собралась так сразу, – наёмниц нигде не было видно, я оглядывался, но не находил их – нужно сначала осмотреть ваши хвостики, чтобы понять насколько они пострадали. А ну-ка, ложитесь на спинки.

Ламочка покорно легла, ламия смотрела на меня, ожидая, когда я лягу.

– Ну же, давай быстрей, – ламочка начала кричать на меня – я хочу в воду, чем быстрей ты ляжешь, тем быстрее я нырну в воду.

Мне, конечно, не хотелось этого делать, ну да ладно: может быть она поможет быстрее залечить мой хвост – я лёг. Ламия осмотрела мой хвост, я тоже смотрел на него. По середине внутренний стороны хвоста чешуя у всех нагов обычно была жёсткая и бесцветная, но сейчас было видно большое красное пятно. Ламия стала что-то искать на земле хвостиком.

– Эй, вы здесь, наёмники? – спрашивала она в пространство, а сама продолжала что-то высматривать около себя на земле – Мне нужны мох и каменные личинки, найдите их и истолките в порошок.

Это, наверняка, целебная мазь, но её приготовление займет какое-то время, а мне не хотелось слушать нытьё этой невоспитанной ламочки.

– А может, нам вссё же можжно в воду? – решил спросить я – Наверняка, ничего серьёззного у насс нет.

– Наверное, можно, – неуверенно сказала ламия, но она, наверное, не разбиралась в этом, а просто знала, как лечить болячки – только осторожней, если что-то почувствуете, сразу выбирайтесь и купайтесь недолго.

Ламочке ничего больше не нужно было говорить, она сразу вскочила на хвостик и поползла к воде. Я тоже пополз, правда не так энергично. Я даже не знал сейчас: вернусь ли я или теперь это моё настоящее. Ламочка, добравшись до прудика, сразу сползла в воду. Я же подполз и сначала опустил осторожно кончик хвоста, чтобы определить температуру воды. Но тут же почувствовал, что мой хвост схватила рука и резко дернула, я не удержался на хвосте и упал.

– Ну что ты делаешшь? – я гневно шипел на неё, она же рядом со мной смеялась – Я мог ушибиться!

– У неё не было братьев, – подползла к воде ламия – она хочет поиграть с тобой. Но, дочка, он прав, не нужно так стаскивать неокрепших нагов. – она сделала ей замечание, но не злилась.

– Мама, – сказала, насмеявшись, ламочка как ни в чём не бывало – давай к нам в воду, она не холодная.

Ламия вздохнула, ну, конечно, она ей ничего не сказала, но я знал про что она думает. Она ругала себя, что поступила неправильно, разрешив нам купаться, прежде, чем сама не попробовала температуру воды, ведь холод для нас опасен.

– Может быть, мой братик – она вдруг откинулась на край пруда – уже не в тюрьме, он ненавидит замкнутое пространство и, наверное, уже освободился.

– Ззачем тогда ползззти туда? – прошипел я правильный вопрос, я вообще не понимал, зачем им ползти туда.

Пока мы говорили я смотрел на ламочку, которая стала плавать. Она изящно шевелила хвостиком, в воде это легко, ведь мышцы, которые мы используем на суше, чтобы ползать, в воде не помогут. Это, вообще, просто – нужно использовать движение воды, создаваемое нашим телом и не сопротивляться, просто опустить хвостик, он как бы сам будет ползти в воде, свободно двигаясь.

– Я хочу, – ламия так же облокачивалась о край пруда, я смотрел на её хвостик, он неистово извивался – чтобы братик возродил могущество нашего вида, а то мой дорогой практически уничтожил его.

Я услышал шум, который доносился из глубины грота, и увидел там наёмниц, они разжигали костёр.

– Сскоро будет готова еда. – я сказал это вслух, потому что очень хотел кушать.

– О, еда! – зря я это сказал, потому что в ту же секунду около меня оказалась ламочка и, надавив мне на плечо, окунула меня в воду – Эй, принесите её сюда!

Я, естественно, был недоволен, но сделать из такого положения ничего не мог. Ламия мне не помогала, она всё ещё была поглощена мыслями о брате. Я старался извернуть хвост, чтобы как-то зацепить ламию, он двигался из стороны в сторону, но я никак не мог этого сделать. Ламочка, наконец, меня отпустила и уплыла куда-то.

– Ну что такое? – я вынырнул из воды и огляделся, но её нигде не было видно.

Куда она делась? Ну да ладно, хоть спокойно поплаваю. Она же не могла уйти под воду, у нас нет способности дышать там, мы же не водного типа. Вдруг я почувствовал, что кто-то обвил мой хвост, я взглянул – это была ламия.

– Постой, – она меня хвостиком тянула к себе, и в воде она была сильна – давай на недолго выползем, наёмница сделала мазь, я вотру её тебе в хвост, а дочери – чуть позже, когда она соизволит выползти из воды.

– Но пачему ссразу я, – я зашипел на неё, пытаясь вырваться, но в воде не получалась, на суше я тоже вряд ли бы смог – начните ссначала с вашшей дочери, я вам совершшнно чужой наг.

– А ну, не упрямься! – она сказало это ласково – Я признаю, что дочерей я воспитала плохо, они сами себе на уме, но ты тоже страдаешь от боли, тебе нужно оказать помощь, так что давай я тебе помогу.

Так, по её логике получается: раз нет дочери поблизости, я помогу тогда тому, кого вижу. Странный это вид! Но ничего не оставалось делать, сопротивляясь, я бы всё равно ничего не добился. Она вытащила меня на сушу, я лёг на спину и она кончиком хвостика начала втирать мне мазь.